Юйша:

Поглаживая Гайнза, я внимательно наблюдала за Стийвом. Зэйх так же внимательно следил за мной, напряженный и готовый мгновенно отреагировать. Всегда больше всего ценила в нем именно умение чувствовать меня, понимать с полувзгляда. Поэтому я выкупила его, еще совсем мальчишкой, у дальней родственницы одного из аристократических Домов, иногда отдыхающей у тетушки Лийз, "по дружбе". На него ушли мои самые первые большие деньги, полученные мной еще старпомом. По тестам из него получился бы идеальный техник. По призванию Зэйх ветеринар. Я оплатила его второе образование, чтобы у него был выбор. Для меня он больше сын, младший родственник, чем мужчина.

Гайнз — милая игрушка, питомец, зверушка для забавы и престижа. А вот Стийв…

И тут мое солнышко, тряхнув челкой, дернулся в сторону милой игрушки, но сильные руки Зэйха тут же обхватили его, удерживая и не давая совершить глупость.

Ласково выпроводив Гайнза из комнаты, я подошла к Стийву, замершему, смотрящему в пол и дышащему тяжело, как загнанный зверь. Полюбовавшись, как его грудь поднимается, делая глубокий вдох, поняла, что меня это очень возбуждает.

— Зэйх, обещай, что не тронешь его без меня!

— Да, госпожа, не переживайте, мы с ним уже договорились, — продолжая удерживать Стийва за плечи, успокоил меня мой старший… Нет, не так. Мой Старший по гарему. В конце концов, под его началом Ийка, Гайнз, теперь я еще и Стийва притащила. Так что не просто старший мальчик, а Старший.

Приподняв голову моего солнышка за подбородок, я заставила его посмотреть мне в глаза, и от его взгляда мне стало немного не по себе. Ну ничего, я знаю одно верное средство от приступов умственного помутнения.

Пожелав Зэйху спокойной ночи и поцеловав его в висок, перед тем как выставила за дверь, я вновь уселась в кресло и призвала на помощь все свое самообладание. Несколько раз, как мантру, прошептала про себя: "Не жалей плеть для раба своего, обучая его и снимая вину. Плеть и обличение дадут ему мудрость. Раб, оставленный в небрежении, принесет стыд и позор своей госпоже. Кто жалеет плеть, тот ненавидит раба своего, а кто любит, тот с детства наказывает его. Исправительная плеть удалит от сердца раба любую привязавшуюся к нему глупость. Не жалей плетей и наказывай раба своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его".

После четвертого повтора я была готова приступить к воспитательному процессу, ведь надежда у меня была.

— Разденься!

Стив:

Интересно, я всегда был немного извращенцем или не уследил, и сломался за неделю? Хотя вряд ли нормальный парень будет смотреть порновидео с Венги больше чем один раз, для удовлетворения любопытства. А я смотрел довольно часто, возбуждаясь, запоминая подробности, бурно кончая потом под душем. Нет, я никогда не мечтал оказаться на месте тех парней. Идеальное послушание и покорность — не мое, абсолютно. Но что-то меня манило, соблазняло, заставляло пересматривать свою коллекцию порнороликов, да еще и регулярно пополнять ее.

А неожиданный всплеск ревности вообще вогнал меня в состояние ступора. Когда мне на плечи опустились руки Зэйха, удерживая от рывка в сторону Гайнза, я даже не сопротивлялся. Да я вообще не понимал, почему так взбесился. Никогда раньше не ревновал так, до пелены перед глазами и помутнения в голове. Хорошо, что в себя пришел почти сразу. Но мелкую дрянь я потом в углу зажму и проучу, обязательно. Только спокойно, с чувством, с толком. Чтобы боялся лишний раз взглянуть в сторону моей женщины.

Но ревновал я к очень извращенным ласкам. По- хорошему кипятком же от счастья писать должен, что кому- то вместо меня вся эта радость — порка, вибраторы, зажимы, дрочилово на коленях — достанется. А у меня кулаки сжимаются, как только представлю, что Юйша в эту вертлявую задницу пальчики свои вставляет.

— Разденься! — ну вот, сейчас получу по полной программе. Все мне достанется, весь комплекс развлечений. Раз делиться не захотел, идиот!

Юйша:

После того как мой мальчик разделся, я еще минуту потомила его, любуясь. Правда, взгляд при этом состроила сурово-осуждающий, чтобы проникся — снова наказывать буду. Второй раз за день. Когда его член стал увеличиваться и приподниматься, махнула рукой в сторону кровати: "На спину ложись".

Стийв недоуменно посмотрел на меня. Потом вспомнил и слегка побледнел:

— Госпожа…? Я же ничего не сделал…

— Потому что тебя Зэйх удержал, — говоря это, я одновременно, крепко привязывала скрещенные в запястьях руки Стийва к спинке кровати. Мой мальчик тихо всхлипнул, встретившись со мной взглядом, попытался улыбнуться, но уверенного спокойствия в глазах не было.

— А может, все- таки засчитаем за проявление излишней эмоциональности?

Я хмыкнула и отрицательно помотала головой.

— Это был приступ ревности, мой хороший. Прими это как факт и подумай над тем, насколько такое поведение нарушает наш с тобой договор.

Мальчишка возмущенно фыркнул, а кончики ушей запылали:

— Я же послушно лежу и не рыпаюсь. Хотя знаю, что вы будете со мной делать!

После того как я строго посмотрела на него, румянец уже полностью захватил ушки и перешел на щеки, и, после тяжелого обреченного вздоха, мое солнышко выдавило из себя: " Госпожа…"

Потом мне состроили жалобно-виноватую мордочку и снова попытались улыбнуться: "Ну, пожалуйста! Давайте лучше пятьдесят ударов по заднице, а?"

Стив:

Я до последнего надеялся, что она не серьезно. Что я вот сейчас немного поунижаюсь, побоюсь показательно, и меня простят. Ну, вернее, выпорют, конечно, но привычно. Ремнем по заднице. Тикусйо! Размечтался!

Я лежал на кровати, голый и с широко разведенными ногами — ничего необычного, кроме того что у Юйши в руках была такая же многохвостая игрушка, которой меня пороли утром. И она взмахнула ею, глядя на меня. Я видел, что хвосты эти даже края кровати не заденут, будет только свист и движение воздуха рядом со мной. Но яички от страха все равно сжались, а член, зараза, наоборот, бесстыдно рванул вверх.

Меня несколько раз в драках ногой по яйцам били, искры из глаз и боль такая, что на секунду выключает из реальности. А сейчас будет не один, и даже не два удара. Я же кончусь тут… Тикусйо! Вслух хотя бы считать не заставили!

Юйша:

— Будет пять ударов. Считай вслух. Четко.

Размахнувшись, я покрыла ленточками флоггера сразу весь ствол и мошонку. Мальчишка дернулся и застонал через плотно сжатые губы. Потом глубоко вдохнул и прошептал: "Раз". Молча смотрим друг на друга. Полминуты тишины. Потом: "Госпожа!". Не прокатит, мой хороший. С такой интонацией Зэйх: "Тля!" произносит. Снова смотрим друг на друга. Наконец Стийв не выдерживает: "Простите. Один, госпожа!".

Напоминаю себе, что я наказываю его для его же блага. Делаю следующий замах. Свист. Удар. Стон. По оголенной головке, конечно, дико больно. Согласна. Не понятно, почему возбуждение у моего солнышка не спадает, а наоборот, как будто усиливается.

"Два, госпожа". Ты у меня умница. Ты выдержишь. Ты запомнишь. Ревности среди мальчиков быть не должно.

Замах. Свист. Удар. Стон. Почему член все еще стоит?! "Три, госпожа".

Снова замах… "Четыре, госпожа".

Стив:

— Пять, госпожа, — сквозь сжатые зубы процедил я. Тикусйо! Я выдержал.

— Отвязывать меня сейчас рано, — прошептал я склонившейся надо мной Юйше. Ее нежные пальчики ласкали мой член, втирая в него лечебное масло. Вот они прикоснулись к мошонке, и внутри меня что-то приятно замерло. Мне нравилась эта игра, когда мои яички то сжимали, то гладили. Я бы не отказался еще и от прикосновений губами. У меня последние три ночи просто навязчивая эротическая фантазия — Юйша, делающая мне минет. Причем я бы не отказался сделать ей куни. И вообще разнообразить нашу сексуальную жизнь не помешало бы. Я закрыл глаза, наслаждаясь скольжением колечка из пальчиков по члену и просто крича мысленно: "Ну хоть раз! Язычком! Губками! Ну, пожалуйста!!".