Хрущев в выступлении по радио 19 июля 1964 года сказал: «В истории человечества было немало тиранов жестоких, но все они погибли от топора так же, как сами свою власть поддерживали топором». Приводит версии И. Г. Эренбурга и П. К. Пономаренко, которые во многом совпадают. В конце февраля Сталин собрал заседание Президиума ЦК по вопросу о «деле врачей» и о депортации советских евреев в отдельную зону СССР. Предложения Сталина не были поддержаны, после чего он упал без сознания. Берия там отмалчивался, а потом тоже отошел от Сталина
– Что Берия причастен к этому делу, я допускаю. Он откровенно сыграл очень коварную роль.
13.01.1984
– Сталин провел основную часть своей жизни на кунцевской даче. Там и умер. В последние его дни я был некоторым образом в опале… Сталина я видел за четыре-пять недель до его смерти. Он был вполне здоров. Когда он заболел, меня вызвали. Я приехал на дачу, там были члены Бюро. Из не членов Бюро, по-моему, только меня и Микояна вызвали. Командовал Берия.
Сталин лежал на диване. Глаза закрыты. Иногда он открывал их и пытался что-то говорить, но сознание к нему так и не вернулось. Когда он пытался говорить, к нему подбегал Берия и целовал его руку.
– Не отравили ли Сталина?
– Возможно. Но кто сейчас это докажет?
Лечили хорошие врачи. Лукомский – хороший терапевт, Тареев… Куперин – это администратор. Всегда дежурил кто-нибудь из членов Бюро. Я тоже дежурил.
Вот, когда он умер, тут все и началось.
22.04.1970
…Несколько раз я выяснял у Молотова подробности смерти Сталина. Помню, гуляли в лесу, ничего толком не добившись, я задал явно провокационный вопрос:
– Говорят, его убил сам Берия?
– Зачем же Берия? Мог чекист или врач, – ответил Молотов. – Когда он умирал, были моменты, когда он приходил в сознание. Было – корчило его, разные такие моменты были. Казалось, что начинает приходить в себя. Вот тогда Берия держался Сталина! У-у! Готов был…
Не исключаю, что он приложил руку к его смерти. Из того, что он мне говорил, да и я чувствовал… На трибуне мавзолея 1 Мая 1953 года делал такие намеки… Хотел, видимо, сочувствие мое вызвать. Сказал: «Я его убрал». Вроде посодействовал мне. Он, конечно, хотел сделать мое отношение более благоприятным: «Я вас всех спас!» Хрущев едва ли помог. Он мог догадываться. А возможно… Они все-таки близко. Маленков больше знает. Больше, больше.
…Шота Иванович передает рассказ бывшего Первого секретаря ЦК Компартии Грузии А. Мгеладзе о его встрече с Берией сразу после похорон Сталина. Берия хохотал, крыл Сталина матом: «Корифей науки! Ха-ха-ха!»
– Сам Сталин, помнится, сказал во время войны: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!»
24.08.1971, 09.06.1976
– С моей точки зрения, свою главную обязанность я вижу не в написании правильной истории, хотя это очень большое дело и очень ответственное. Гораздо более важная и более трудная задача, с которой сложнее справиться, это помочь восстановлению и продолжению дела Ленина – Сталина. А это не только в историю уходит, это больше уходит в будущее.
Проанализировать прошлое, с точки зрения будущего и настоящего, – вот это я считаю важным. Конечно, я за эту задачу не берусь, это не по моим силам. Но помочь в каком-то смысле, внести в это дело более правильное направление мысли, я считаю, что теперь нужно.
08.03.1974
– Сталин работал над второй частью «Экономических проблем», давал мне кое-что почитать, но куда все это делось, ничего не известно.
– Не мог Берия прибрать?
– Нет, Берия не интересовался. Ему интересно, кто против кого, одного этим ударить, другого – тем. Ему важно, какие столкновения между отдельными людьми, чтобы их использовать. И, когда нужно, высунуть какой-нибудь документ: вот ты что про него писал!
И поссорить, одним словом.
– Мгеладзе рассказывал, как Маленков и Берия формировали новое правительство.
Маленков сделал заявление: «Товарищ Сталин находится очень тяжелом состоянии. Вряд ли он из него выйдет. А если выйдет, то ему надо будет не менее шести месяцев, чтобы вернуться на работу. Поэтому страна не может быть без руководства».
После этого Берия зачитал список правительства. Веселый, как будто хочет показать, что ничего страшного для страны не произошло.
– Возможно. Я не помню эти детали… Перед смертью Сталин поднял руку. Поднять-то поднял, но…
30.06.1976
Читаю Молотову выдержки из книги Авторханова о 22 июня 1941 года: «Приехали к нему на дачу и предложили выступить с обращением к народу. Сталин наотрез отказался. Тогда поручили Молотову…»
– Да, правильно, приблизительно так.
– «Сталину предложили возглавить Главное командование Красной Армии – отказался».
– Ну зачем ему все брать на себя? Он и так оставался во главе, но не завален мелочами, второстепенными вопросами. Это правильно он делал, конечно.
– «Когда члены Политбюро начали напоминать Сталину о его личной ответственности в случае катастрофы, Сталин перешел в контрнаступление и обвинил Молотова в предательстве…»
– Молотова?
– Да, «…за подписание Пакта с Риббентропом».
– Ну, знаете, абсурд! Сталин же там был. Все это было по его инициативе, по сути дела.
– «Ворошилова и Жданова назвал саботажниками соглашения с англо-французской миссией…»
– Ну, неправильно.
– «На возражение, что все это делалось ведь по прямому предложению лично Сталина, Сталин с несвойственной ему горячностью вскочил с места, обложил всех матом и исчез в один из своих тайников…»
– Ну, ну.
– Приводит слова Хрущева: «Я знаю, каким героем он был. Я видел его, когда он был парализован от страха перед Гитлером, как кролик, загипнотизированный удавом».
– Ну, конечно, он переживал, но на кролика не похож, конечно. Дня два-три он не показывался, на даче находился. Он переживал, безусловно, был немножко подавлен. Но всем было очень трудно, а ему особенно.
– Якобы был у него Берия, и Сталин сказал: «Все потеряно, я сдаюсь».
– Не так. Трудно сказать, 22-го или 23-го это было, такое время, когда сливался один день с другим. «Я сдаюсь» – таких слов я не слышал. И считаю их маловероятными.
– Авторханов пишет о Евгении Аллилуевой, тетке Светланы, которая пришла к Сталину в августе 1941 года и была поражена его паническим настроением.
– Нет, тогда он уже оправился. Когда он стал министром военным? 30 июня?
– «Формально Верховным был Сталин, фактически – его замы, по армии – Жуков, по войскам НКВД – Берия». Ну как?
– Так нельзя сказать.
– «Политически ставка находилась в руках Берии и Маленкова».
– По-моему, так тоже нельзя сказать.
– Он пишет об интригах Жданова против Маленкова и Жукова, о том, что Жуков был протеже Маленкова…
– В какой-то мере, Маленков поддерживал его. Сказать, что протеже, не подходит, по-моему.
– «Жданова поддерживали Молотов, Каганович, Ворошилов, Андреев – обиженные члены Политбюро».
– Нет, тогда мы не были обиженными.
– Далее он пишет, что после войны возвышается Жданов, поднимает Вознесенского и Кузнецова. Кузнецов стал Секретарем ЦК, куратором ГБ и начал чистить органы от бериевцев. Берия решил вернуть сосланного в Туркестан Маленкова и съесть Жданова. Заваривается «ленинградское дело».
– Видимо, Маленков был в Туркестане, но я совершенно не помню. Недолго, наверно.
– После этого Жданов ложится в больницу и умирает, а остальных арестовали… Болгары и югославы, по предложению Димитрова, затеяли Балканскую федерацию. Было такое?
– Было, но не ясно, какую тут роль сыграл Димитров.
– Сталин в феврале 1948 года сказал Димитрову: «Вы не посоветовались с нами? Болтаете, как бабы на перекрестке, что вам придет в голову!» А Димитров посоветовал югославам оставаться твердыми в споре с Москвой.
