Атака цели (по эшелонам на путях) производилась последовательно двумя четверками с планирования под углом 20-25° к путям станции.

В результате нескольких атак было разбито и повреждено 7 ж.д. эшелонов. Это подтвердили наблюдения экипажей, фотоконтроль группы и летавшие после разведчики. Несмотря на то что станцию прикрывали зенитным огнем 3 батареи ЗА и несколько батарей МЗА, мы не понесли потерь, так как вышли на цель внезапно и в районе зенитного огня производили маневр. Последний производился главным образом по высоте, с уходом от цели на повышенной непостоянной скорости и изменении направления.

Родился 25.09.1921 г. в деревне Бобровка ныне Веневского района Тульской области, в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1944 г. Окончил 2 курса химического техникума и аэроклуб в Туле.

В Советской Армии с 1939 г. Окончил Таганрогскую военно-авиационную школу пилотов в 1941 г.

В действующей армии с июля 1943 г.

Командир звена 140го гвардейского штурмового авиационного полка (8-я гшад, 1-й гшак, 2я воздушная армия, 1 — и Украинский фронт), гвардии лейтенант Полукаров к январю 1945 года совершил 92 успешных боевых вылета на Ил-2 на штурмовку войск противника. Провел 14 воздушных боев, где сбил 3 самолета противника.

Всего во время войны совершил 118 боевых вылетов.

Звание Героя Советского Союза присвоено старшему лейтенанту Полукарову 10 апреля 1945 года. Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2й степени, Красной Звезды, медалями.

После войны продолжал службу в ВВС. В 1951 г. окончил Военно-Воздушную академию. Летал на реактивных машинах. С 1958 г. полковник Полукаров — в запасе. Живет в городе Тула. Работал преподавателем в политехническом институте. Написал книгу "Атакует «черная смерть», выдержавшую несколько изданий.

Во время войны мне не раз приходилось встречаться в воздухе с истребителями противника, но один воздушный бой особенно ярко запечатлелся в моей памяти. Это было в марте 1945 г. Мне было приказано группой 8 Ил-2 нанести штурмовой удар по скоплению живой силы и техники противника юго-западнее цели номер 320.

Цель номер 320 представляла собой польскую деревушку Нидеры, а скопление живой силы и техники — не что иное, как «офицеры», спешно «выпрямляющие» линию фронта за Одер под ударами частей 4-го Украинского фронта.

И вот я и семь моих боевых товарищей в воздухе. Высота 800 м, курс точно 27°. Погода, как говорят летчики, «миллион высоты, миллион видимости». Боевой порядок группы — правый «пеленг». Справа от меня идут: мой постоянный напарник лейтенант Вихляев, мой заместитель лейтенант Савельев, далее лейтенанты Иванов, Кунин, Ярошенко, младший лейтенант Кутовой и младший лейтенант Забашта. Все, кроме Кутового и Забашта, которые недавно прибыли и полк, имеют за плечами не один десяток штурмовок. Народ, как принято говорить в таких случаях, — бывалый, не теряющийся ни при каких обстоятельствах. Немного волнуют Кутовой и Забашта, смотрю в их сторону и, с удовлетворением замечаю — держатся в строю, как привязанные. Бросаю взгляд на часы — до цели осталось 30 минут полета. Под крыльями самолета проплывают поля, реки, леса, деревеньки — обычный, знакомый пейзаж.

Правее группы, с Превышением метров на 500, идут четыре истребителя Ла-7 — это прикрытие. Замечаю, что видимость стала ухудшаться — это обычная дымка, возникающая в результате пожаров в прифронтовой полосе. Минут через пять начинаю восстанавливать связь со станцией наведения. После двукратного запроса «Пилы3» и сообщения, что иду работать по цели номер 320, запросил, какие будут указания. Слышу в наушниках голос девушки: «Лиса-3», Батиньков, «Лиса-3», Батиньков, выполняйте поставленную задачу. Будьте внимательны: в воздухе истребители противника, в районе цели густая дымка".

Наличие истребителей противника в районе цели не предвещает ничего хорошего: оповещаю свою группу, приказываю подтянуться. Связываюсь по радио с истребителями прикрытия и в ответ на мое сообщение слышу в наушниках спокойный голос: «Не робейте, „горбатые“, прикроем».

Успокоенный данным заверением и советом «не робеть» выхожу на опорный ориентир и по шоссе иду к цели. Видимость очень плохая. Должна уже показаться цель, но я ее не вижу. Запрашиваю станцию наведения: «Правильно ли иду на цель?» Слышу в ответ, что иду правильно.

Вдруг навстречу потянулись нити трассирующих снарядов. Всматриваюсь вниз — деревня, смотрю мельком в карту — точно, Нидеры. Взгляд скользит по шоссе, идущему на юго-запад от Нидеров, — вижу на нем танки, автомашины, повозки. Покачиваю с крыла на крыло самолет, передаю по радио своим ведомым: «Внимание, цель под нами. Атакуем!»

И тотчас же перехожу в пикирование. Стреляю по машинам из пушек и пулеметов и на высоте 400 м бросаю две бомбы. Выхожу из атаки и сразу же слышу в наушниках тревожный голос: «Батиньков, Батиньков! Вас атакуют истребители! „Маленькие“, прикройте Батинькова!»

Делаю резкий разворот влево градусов на 150 и нижу, как последний самолет, пилотируемый мл. лейтенантом Забашта, атакует Ме-109. Даю по нему очередь. Мимо. Но он, увидев трассу, круто взмывает вверх. Вижу, вверху мои истребители прикрытия дерутся, скованные «мессерами». Передаю по радио команду становиться в «круг» и быстро становлюсь в хвост последнему своему самолету. «Мессера», как коршуны, кружатся над нами (кажется, штук шесть или семь) и, выбрав удобный момент, атакуют. Но, не выдержав дружного огня стрелков и летчиков, взмывают вверх. Вдруг «мессер», атакующий самолет лейтенанта Кунина, с дымом отваливает в сторону и через секунду, вспыхнув ярким факелом, падает на землю. И почти тотчас же вслед за ним, оставляя за собой черный шлейф дыма, падает сверху другой: это работа наших истребителей.

Но «мессера», видимо, хотят оставить последнее слово за собой. Снова атака. И опять «мессер», атакующий лейтенанта Савельева, не окончив атаки, отпиливает с дымом в сторону и скрывается в дымке; остальные, видя исход первых атак, уходят вслед за ним. Слышу, как рация наведения передает мне: «Молодцы, „горбатые“, хорошо деретесь! Батиньков, истребители ушли!»

Я и сам вижу, что истребители ушли, но делаю еще круг и, убедившись, что «мессера» действительно ушли, захожу снова на цель. Попутно бросаю взгляд на часы: воздушный бой длился минут восемь-десять. Сделав четыре захода на цель, сбросив оставшиеся бомбы, собираю группу, передаю на рацию наведения разведданные и ложусь на обратный маршрут.

«Пила-3» говорит мновслед, что группа работала отлично, что «большой хозяин» благодарит за работу. Смотрю в форточку — семь машин, крыло в крыло, идут справа. Истребители прикрытия барражируют над группой. Лейтенант Фомочкин, ведущий истребителей, сообщает, что нас атаковало восемь Ме-109.

На аэродроме после посадки выясняется, что у младшего лейтенанта Забашта легко ранен стрелок и пробит снарядом фюзеляж, а остальные экипажи повреждений не имеют. Два сбитых и один поврежденный истребитель противника — таков результат этого воздушного боя.

На следующий день в полк прибыл командир дивизии и объявил перед строем летчиков всей группе благодарность командующего воздушной армией за стойкость и выдержку в воздушном бою с восемью истребителями противника.

И вот сейчас, вспоминая этот случай, я думаю, что благополучный исход этого боя зависел прежде всего от слетанности экипажей, умения держать свое место в боевом порядке «круг», от быстрого выполнения приказания ведущего, взаимной выручки, отражения атак истребителей как стрелками, так и летчиками, от своевременного предупреждения станции наведения о появлении истребителей противника. Все это, вместе взятое, обеспечило победу в этом воздушном бою, несмотря на превосходство противника.