Когда Джоселин тоже увидела, что одно за другим остановились два такси, она, как и Такер, очень удивилась.

– Может быть, одно такси привезло пассажира?

Но Обедиа Мельхиор оказался единственным человеком, который вышел из машины. Он что-то сказал одному таксисту, затем другому, показывая им жестом, чтобы они подождали здесь.

– Зачем нам две машины? – спросил Такер, когда Обедиа подошел к ним.

– Первый таксист отказался везти собаку. – Обедиа подставил Такеру свое плечо, чтобы тот мог на него опереться. – Он утверждает, что у него на собак аллергия.

– Аллергия? – проворчал Такер и зашагал хромающей походкой, опираясь на плечо старого джентльмена. Джоселин шла следом, ведя на поводке Молли. – Скорее всего, он просто не захотел, чтобы Молли валялась на сиденье его машины. Ну и ладно. Мы поедем на другой.

– Могу я кое-что сказать? – начал Обедиа, не дожидаясь ответа. – Я предполагаю, что вам обоим понадобится помощь, чтобы залезть в такси и вылезти из него тоже. Я знаю, что ваше колено потеряло гибкость. Поэтому я буду счастлив сопроводить вас до дома. Однако возникает другая сложность: нам троим и Молли в одной машине будет неудобно. Молли, конечно, очень хорошая и благородная собака, но иногда она немного нерасторопная и шумливая. И хотя она вряд ли захочет причинить вам боль, риск все же велик.

Еще до того, как Обедиа подвел Такера к такси, Джоселин уже знала, что означают эти две машины. Она поняла, что затеял Обедиа, и машинально замедлила ход, сопротивляясь этой идее, в то время как Молли тянула поводок в нетерпении догнать хозяина.

– Вот почему я решил поймать два такси. – Крепко поддерживая Такера, пытающегося сохранять равновесие, Обедиа открыл заднюю дверцу автомобиля. – Одно для вас, другое – для Молли. Таким образом, вы поедете вместе с мисс Джонс, а я – с Молли.

Ухватившись рукой за открытую дверцу автомобиля, Такер через плечо посмотрел на Джоселин.

– Мисс Джонс может не согласиться на это предложение. – Его взгляд выражал одновременно и вопрос, и надежду на то, что она все-таки согласится.

– Я уверен, мисс Джонс не будет возражать, – заявил Обедиа, удивленный, что на этот счет есть какое-то сомнение.

– Решайтесь, наконец, – возмутился водитель. – Счетчик работает. Или вы едете, или платите и отпускаете.

Такер не двигался, пристально глядя в глаза Джоселин:

– Ну, Линн… я…

Джоселин все еще злилась из-за того, что она попалась в ловушку и что расстроились все ее планы. Она проворчала:

– Не смотрите на меня, залезайте в машину и ничего не говорите.

Решив, что она полная дура, Джоселин передала поводок Обедиа, доверив Молли его заботе.

После нескольких неуклюжих маневров, во время которых Такер был вынужден прыгать на одной ноге, согнуться пополам и удариться головой о дверцу, он, наконец, уселся на заднее сиденье и вытянул вдоль него левую ногу. Джоселин удалось проскользнуть в салон с другой стороны машины, задев его раненую ногу только однажды.

Получив адрес Такера, водитель уверенно завел мотор и отъехал от тротуара. Джоселин оглянулась, чтобы убедиться, что Обедиа и Молли следуют за ними в другом такси, затем снова уставилась перед собой, усиленно избегая смотреть на Такера.

Возникло неловкое молчание. Наконец, Такер его нарушил:

– Спасибо, что согласились поехать. Я думал, вы откажетесь.

– Я тоже так думала, – сухо буркнула Джоселин.

– Наверно, я испортил вам планы на выходной. – В его голосе чувствовалось сожаление.

– Вы не знаете и половины. – Джоселин осознала, что бесценные минуты ее свободного дня исчезают одна за другой. А хуже всего то, что она еще не успела сделать ничего из того, что хотела.

– Правильно; вы столько хотели сделать, столько увидеть, – вспомнил Такер ее слова. – Я так понимаю, что должен перед вами извиниться, но так сложно, потому что я очень рад, что вы здесь.

– Мило, что хоть кто-то из нас этому рад, – проворчала Джоселин.

– Погодите минутку. Но ведь никто не приставлял к вашему виску пистолета и не заставлял вас садиться в это такси, – напомнил ей Такер, весело усмехнувшись. – Вы здесь по собственному желанию.

Она тяжело вздохнула:

– Может быть, это и так. Но выглядит все совсем по-другому. В этот самый момент я должна была подниматься на мемориал Вашингтона, сейчас он только что открылся. А когда я сюда вернусь, мне придется простоять в очереди целый час. Может, и больше.

– Лучше всего это делать ночью, – посоветовал Такер. – Это чудесное зрелище: когда освещены все памятники, Капитолий и Белый дом сияют огнями, уличные фонари расходятся во всех направлениях, мерцают неоновые вывески на зданиях, мчатся автомобили с включенными фарами.

Слушая его, Джоселин вспомнила все знакомые ей достопримечательности, названные Такером, и легко представила их ночью, вплоть до навигационных лодочных огней на реке Потомак. И, несмотря на свое раздражение, улыбнулась.

– Вы говорите об этом с таким вдохновением, словно вид ночного Вашингтона так же прекрасен, как и пшеничное поле вашей бабушки, покрытое росой, будто бриллиантами.

– Я не думал над этим, но полагаю, что это городская версия. – Нагнувшись вперед, Такер обратился к водителю: – Вон то второе здание за углом, из ужасного старого кирпича.

Это оказался один из тех темных и угрюмых домов в викторианском стиле с угловой башенкой и незаметным крыльцом, что лишены воздушной легкости и грации более узорчатого стиля времен королевы Анны. Возле входной двери висело четыре металлических почтовых ящика.

Как только Такер смог вылезти на дорожку, Джоселин подняла голову и посмотрела на крышу трехэтажного здания.

– Могу я узнать, на каком этаже вы живете? – поинтересовалась она, покосившись на Такера.

– Нет, – ответил он, пытаясь идти ровно. – Мне кажется, вы уже догадались. Я живу на третьем этаже.

– Конечно, догадалась.

У тротуара резко затормозило второе такси. Молли приветствовала их радостным лаем, пытаясь выпрыгнуть в окно, чтобы поскорей к ним присоединиться. Но Обедиа как-то смог уговорить ее этого не делать.

– Мы подождем их? – спросила Джоселин.

Такер поднял брови:

– И дадим Молли еще один шанс сбросить меня с лестницы? Нет уж, спасибо. – Он крепко сжал плечи Джоселин и подтолкнул ее вперед: – Идемте. Если нам повезет, мы поднимемся первыми.

Они успели дойти до входной двери, прежде чем Обедиа и Молли вылезли из такси.

– Мне интересно, – проговорила Джоселин, глядя на эту парочку и открывая Такеру дверь, – как ваша хозяйка позволила вам держать собаку?

– Это просто. Она слепая.

– О, простите! – Джоселин проследовала за ним в темный холл, не уверенная, говорит ли он правду или это просто метафора.

– Она слепая. Но у нее видящая собака. – Такер проковылял к лестнице. – Ее зовут Джейк.

– Хозяйку?

– Нет, ее собаку. Джейк и Молли хорошие друзья. – Он ухватился за деревянные перила и посмотрел вверх на лестницу. – Это будет интересно.

– Позвольте, я вам помогу. – И снова она подставила ему свое плечо, и Такер запрыгал на одной ноге с одной ступеньки на другую.

В пролете между вторым и третьим этажом он остановился, чтобы собраться с силами для последнего рывка. Джоселин видела, что на его лице выступил пот. Это означало, что ему действительно было тяжело двигаться.

– Как бы вы поднялись по лестнице, не будь здесь меня? – тихо спросила она.

– Возможно, как и тогда, когда, будучи ребенком, я сломал ногу, а моя спальня находилась наверху. Надо сесть на ступеньки и задом ползти наверх.

Снизу послышался звук открываемой входное двери и шарканье лап по полу.

– О, это Молли идет! Нам лучше поскорее подняться. – И, крепко держа Джоселин за плечи, Такер стал преодолевать последнюю часть лестницы с гораздо большей скоростью, чем до этого. Даже немного запыхался. – Так, конечно, лучше, чем карабкаться по ступенькам задом. У меня есть повод держать вас за плечи.