Разговаривал с юристом Иван — он умел быть убедительным, внушающим доверие и до отвращения деловым. Кратко обрисовал за чашкой кофе возникшую проблему. Выложил на стол пачку купюр — лучшее доказательство серьезных намерений. Что вы, что вы, Лев Натанович! О каком официальном договоре вы говорите? Лично я не желаю делиться своими (и вашими) доходами с голодающей державой. У державы достаточно нефтяных скважин. И газ. Много газа… Полюбовное соглашение? Между своими людьми?

Мелькнув искоркой понимания в умном карем глазу господин Щаранский переложил схваченные тонкой резиночкой пятитысячные ассигнации в свой кейс и молвил:

— Я готов вас выслушать, молодой человек. Не думаю, что поставленная задача неразрешима. Тем более, что вас рекомендовала Алёна Дмитриевна, а я был вхож в дом ее безвременно почившей матушки — золото, а не человек! И вырастила такую талантливую дочь…

Неизвестно, владел Лев Щаранский волшебной палочкой или нет, давил на таинственные «скрытые рычаги», задействовал пресловутый «административный ресурс» или трудился в полном соответствии с законодательством Российской Федерации, но утром 2 марта 2010 года, перед самым отъездом в аэропорт Пулково (такси уже было вызвано!), на пороге квартиры материализовался уважаемый адвокат, прямо в прихожей заставил Славика подписать какие-то бумажки и сообщив — «Ни о чем не беспокойтесь! Встретимся когда приедете!», — снова растворился в полумраке лестничной клетки.

— Кельт переселится в коттедж сегодня, — удовлетворенно кивнув сказал Ваня, бегло просмотревший документы. — Бедолага, как ему не везет: контейнер-переноску с Крошкой Ру отдали прошлым вечером, поставил в общаге на пожарной лестнице, а эта скотина успела за ночь устроить такую газовую атаку, что хоть всё здание расселяй…

— Он что, звонил?

— В шесть утра, вы еще спали. Жаловался: скотина засрала лестницу, вонища до небес, комендант скандал устроил…

На всякий случай концессионеры оставили онемевшему от такого неслыханного богатства Кельту кругленькую сумму наличными на обустройство в новом доме — заказать минимум мебели, бытовую технику и вольер во дворе. По счастью участок был огорожен высоким забором, любопытствующие глазеть на лиловое убожество не станут. В крайнем случае можно объяснить, что это больной сифилисом бобер. Славик не забыл позвонить и господину майору — приглядите, мол, за новой точкой.

Алавер въехал в тему с полуоборота, без единого вопроса обещав любое содействие: судя по всему, директива сверху была получена, нижнее основание вертикали приняло и осмыслило информацию, а следовательно возражений быть не может в принципе.

Такси приехало обычнейшее, самое дешевое и удобное в Питере, «Три семерки» — не шахид-мобиль какой-нибудь, все водители русские или белорусы работающие по контракту.

— Значит в Пулково? На юга небось отдыхать едете?

— На юга, — не покривив душой подтвердил Ваня, улыбнувшись разговорчивому молодому водиле. — Еще какие юга…

За окнами серебристой «Шкода-Октавия» проплывал пейзаж зимнего города: заснеженная Гороховая, Московский проспект с заледеневшими сероватыми глыбами у обочин, красные трамваи, величественно-угрюмые сталинские дома на Московской площади, игла памятника защитникам Ленинграда перед Пулковским шоссе.

— Удачно отдохнуть, — драйвер помог вытащить из багажника немудрящий багаж. Вещей с собой брали мало, необходимое можно докупить в Германии или ЮАР.

Четверть часа спустя объявили регистрацию на рейс 245 авиакомпании «Россия», Санкт-Петербург — Франкфурт-на-Майне.

До точки назначения — антарктической станции «Ноймайер» оставалось чуть больше двенадцати тысяч километров, если считать по ортодромии. Или пятнадцати тысяч с учетом всех посадок и вынужденных отклонений от основного курса.

— Просыпайся, — Ваня потрепал Славика по плечу. — Начинаем снижаться, пристегнись.

Выглянув в иллюминатор Славик отметил, что за бортом черным-черно — глубокая ночь, только пятнышки звезд мерцают, да вспыхивает зеленым навигационный огонь на правой плоскости. Внизу ни единого источника света, впечатление, что «Hawker» падает в бездну Нифельхейма.

Заканчивался шестой час полета — над Южной Европой, Средиземным морем и унылыми равнинами Сахары. До экватора оставалось всего ничего, после промежуточной посадки в Яунде концессионеры практически сразу очутятся в южном полушарии — достаточно покинуть воздушное пространство Камеруна.

Неожиданно для самого себя Славик решил, что малыш «Hawker 900XL» ему понравился — в отличие от гигантских лайнеров самолет выглядел гораздо безопаснее. Можно сравнить с велосипедом и автомобилем: если свалишься с велосипеда, в худшем случае разобьешь колени с локтями, так же и здесь — возможная авария на небольшой реактивной машине не казалась фатальной.

Стартовали из Франкфурта вечером — джет ожидал пассажиров около vip-терминала, условия контракта с частными лицами фирма соблюла с природной германской пунктуальностью: заказанный борт прилетел из Кёльна минута в минуту, загрузились, набрали высоту и взяли курс на западное побережье Африки.

Обычно на таких самолетах в американском кино летают агенты ФБР, боссы мафии или скромные миллионеры — в салоне четыре широких кресла со складными столиками, диван по левому борту, небольшой буфет с баром, да LCD-мониторы вмонтированные в переборку отделяющую кабину от пассажирского отсека.

Два пилота — невозмутимые блондинистые тевтоны в белоснежных рубашках с темными погонами, обоих хоть сейчас помещай на плакат в стиле «Служить в Люфтваффе — дело чести для каждого немца!» При знакомстве выяснилось, что летчики свободно владеют английским и французским, так что трудностей при общении не возникло.

Капитан, безошибочно определив кто среди концессионеров главный, сразу же объяснил Ивану, что в соответствии со строжайшими инструкциями по технике безопасности после каждого участка долгого пути экипажу положено отдыхать не менее четырех часов. Mein herr, от этого зависят и ваши жизни, вас должны были предупредить. Расчетное время прибытия в столицу Камеруна — пять двадцать пополуночи Гринвича, взлет соответственно в девять тридцать. Остановка в Йоханнесбурге — полные шесть часов. Это требования профсоюза.

Ваня поднял руки ладонями вперед, сказал, что первый после Бога здесь — герр капитан и никто иной, мы прекрасно понимаем необходимость тщательно соблюдать все правила безопасности полетов, никаких возражений.

Мы не торопимся.

Командир корабля кивнул, по его нордической физиономии пробежала тень облегчения — надо полагать, раньше сталкивался с капризными пассажирами. Эти русские вредоносными не выглядят и качать права не собираются. Прекрасно.

Была проведена краткая ознакомительная экскурсия. Скромный камбуз с готовыми рационами-завтраками, чтобы подогреть — нажать вот на эти кнопки. Туалет, развлекательная медиа-система, спутниковый телефон, шерстяные пледы.

Если возникнут любые вопросы не стесняйтесь обращаться. Мы готовы к рейсу, займите пожалуйста свои места.

…Минувший день был утомителен, а потому Славик дождался заката — «Hawker» как раз миновал Альпы и уверенно шел над Паданской равниной Италии, далеко впереди появилось лазурное сияние средиземноморья, — успокоил нервы полустаканом виски и незаметно для себя уснул с ленивой мыслью: «Если вдруг мы упадем в Сахаре, как быстро самолет найдут?..»

— Город видно, — Ваня щелкнул замком ремня. — Придется поторчать в таможенной зоне, надеюсь что комнаты для транзитных пассажиров предусмотрены — цивилизация обязана добраться и до Африки, столичный город как-никак.

— Разве договором с «Интерлюфтом» услуги при транзите не предусмотрены? — удивился Славик.

— Для Камеруна — нет, а в ЮАР квартирует филиал конторы, поэтому в Йоханнесбурге сервис получим по полной программе…

Сели успешно, взревели реверсированные двигатели. «Hawker» затормозил и изящно вырулил к обшарпанному двухэтажному аэровокзалу, наверняка строившемуся еще в колониальные времена, когда Камерун делили между собой Франция и Британская империя, а великий зоолог Джеральд Даррелл приезжал в эту африканскую страну ловить редких животных для своего зоопарка на острове Джерси.