Так же Джон получил весточку от Ло. Она обнаружила двух замечательных сестер, которые были младше нее. Они были рады присоединиться в экспедиции, но так как старшая тяжело болела, а младшей исполнилось только несколько лет от роду, они вынуждены были пока оставаться дома.

«Скат» отплыл в Китайские моря[90]. В Гуандуне[91] Джон встретил Шень Ко, сверхнормального мальчика-китайца, с которым прежде уже переговаривался телепатически. Тот с радостью согласился совершить путешествие в глубь континента, чтобы встретиться с еще двумя мальчиками и двумя девочками, которых Лангаци обнаружил в восточной части отдаленной провинции Сычуань[92]. После этого им впятером следовало отправиться в монастырь, чтобы пройти курс духовных упражнений для подготовки к жизни в будущей колонии. Лангаци сообщил, что сумел обнаружить еще трех молодых людей и девушку в Тибете, и что они так же пройдут обучение в монастыре.

Кроме них он обнаружил девушку по имени Вашингтония Чон, наполовину китаянку, жившую в Сан-Франциско[93]. «Скат» пересек Тихий океан, чтобы подобрать ее, и новенькая тут же стала членом команды яхты. Я встретил ее только гораздо позже, но могу сказать, что «Ваши» (как она себя называла) сперва показалась мне вполне обычной девушкой со слегка раскосыми глазами и коротко обрезанными черными волосами. Но она, разумеется, была вовсе не обычной.

Следующей задачей Джона было найти подходящий для колонии остров. Он должен был находиться в субтропическом климате, иметь плодородную почву и места, подходящие для рыбалки. Так же он должен быть расположен вдали от постоянных путей сообщения. Последнее условие было особенно важным, так как полная секретность предприятия была жизненно важна. Но даже к самому отдаленному острову могли рано или поздно добраться корабли, поэтому Джон предпринял некоторые шаги, чтобы предотвратить это, а так же чтобы те, кто все-таки попал на остров, не могли ничего рассказать о нем. Об одном из таких приспособлений я расскажу в свое время.

«Скат» пересек экватор и начал прочесывать Южные моря. После долгих недель скитаний экипаж сумел, наконец, обнаружить крохотный островок где-то между путями от Новой Зеландии до Панамы и до мыса Горн[94]. Обнаружить его было большой удачей, хотя в равной мере это могло быть волей Провидения. Остров не был отмечен на картах и, судя по всему, лишь каких-то двадцать лет назад поднялся над поверхностью океана после подземных возмущений. На нем не было никаких млекопитающих или рептилий, неразнообразная растительность только начинала пробиваться там и тут. Тем не менее, на острове уже были обитатели. Небольшая группа аборигенов жила, добывая себе пропитание рыбной ловлей. Многие виды растений и деревьев они привезли с собой и высадили на новом месте.

О судьбе первых обитателей острова я узнал только когда сам приехал туда. «Они были простыми и приятными существами, — сказал мне Джон. — Но мы, разумеется, не могли позволить им помешать нашим планам. Можно было попытаться стереть из их памяти всякие воспоминания об острове и нас самих. Но, хоть я многое узнал от Лангаци, наша способность налагать «забвенность» была все еще ненадежна. Кроме того, где бы мы могли высадить этих людей, не вызывая возражений и любопытства? Мы могли оставить их на острове и держать в качестве домашних животных, но это совершенно нарушило бы наши планы. Кроме того, это подорвало бы их духовные силы. Поэтому мы решили их уничтожить. У меня в запасе был один гипнотический (или, если тебе угодно, магический) трюк, который я с уверенностью мог использовать против человеческого разума, имеющего сильные религиозные убеждения. К нему мы и прибегли. Местные жители встретили нас радушно и устроили пир. После этого были проведены ритуальные танцы и прочие религиозные обряды. Когда же общее эмоциональное возбуждение достигло пика, я попросил Ло станцевать. А после того, как она закончила, я объявил островитянам на их родном языке, что мы — боги, которым нужен их остров. Поэтому всем им следует составить большой погребальный костер, взойти на него, лечь и умереть. Что они с большой охотой и сделали, все до единого мужчины, женщины и дети. После того, как все они умерли. Мы подожгли хворост, и все тела сгорели.

Я не могу оправдать этого деяния. Могу лишь заметить, что будь пришельцы представителями нашего вида, они, наверное, крестили бы местное население, выдали бы им молитвенники и европейскую одежду, а так же ром и все болезни «Белого Человека». Они, кроме того, поработили бы их экономически и сокрушили бы их дух, на каждом шагу доказывая мелочное превосходство белой расы. А после того, как все аборигены перемерли бы от алкоголя или отчаяния, они оплакали бы очередную «потерянную культуру».

Возможно, совершенное сверхнормальными захватчиками психическое убийство можно оправдать только так: убедив себя, что остров должен достаться им любой ценой, без каких-либо помех, они не пытались отвернуться от последствий своего деяния. Отдавая себе полный отчет, они шли к своей цели и достигли его самым простым доступным им способом. Была ли она настолько важной, чтобы оправдать убийство, я не возьмусь судить. Мое мнение остается непоколебимым: как бы ни была возвышенна цель, она не стоит даже одной жизни. Но кто я такой, чтобы осуждать тех, кто даже в повседневном общении раз за разом доказывал свое интеллектуальное и моральное превосходство?

Захватив остров, Джон, Ло, Нг-Ганко, Вашингтония и младенец Самбо провели на нем несколько недель, отдыхая после путешествия, подготавливая место для будущего поселения и общаясь с Лангаци и теми, кто находился под его руководством. Они договорились, что как только все находившиеся в монастыре молодые люди получат необходимую духовную подготовку, они самостоятельно доберутся до одного из островов Французской Полинезии[95], откуда «Скат» заберет их. Между тем, яхте предстояло как можно быстрее вернуться в Англию через Магелланов пролив[96], чтобы закупить материалы, необходимые для строительства колонии, а так же доставить на остров всех сверхнормальных поселенцев из Европы.

«Скат» достиг берегов Англии за неделю до назначенной даты моей свадьбы. На судне не было радио, передвигалось оно очень быстро, поэтому его появление оказалось полной неожиданностью. Мы с Бертой ходили за покупками и заглянули ко мне домой, чтобы оставить там кое-какие свертки прежде чем отправиться на вечернюю прогулку. Войдя рука об руку в гостиную, мы обнаружили, что там уютно расположилась вся команда «Ската», поедавшая яблоки и шоколад, которые я подготовил для того, чтобы угостить Берту. На несколько мгновений мы замерли в дверях. Я почувствовал, как Берта крепче сжала мою руку. Джон с яблоком в руке с наслаждением развалился в мягком кресле у огня. Ло устроилась на каминном коврике и листала номер журнала New Statesman[97]. Нг-Ганко сидел в другом кресле, жевал конфету и возился с Самбо. Думаю, он помогал ребенку справиться с плотной незнакомой одеждой, без которой тому было не обойтись в нашем климате.

Самбо, казалось, состоявший только из головы и живота (такими недоразвитыми были его конечности), уставился на меня с интересом. Вашингтония, которую я увидел впервые, показалась мне самым нормальным человеком среди этой компании уродцев.

Джон при виде меня вскочил и заговорил с набитым ртом: «Хей, Фидо, привет, Берта! Ты, наверное, меня возненавидишь, но мне очень нужно, чтобы Фидо поехал с нами, всего на пару недель, и помог с покупкой всяких запасов и нужных вещей». «Но мы как раз собираемся пожениться», — запротестовал я. «Черт!» — сказал Джон. В следующий момент я с удивлением обнаружил, что заверяю его, что мы, разумеется, отложим свадьбу на несколько месяцев. Берта без сил опустилась на стул с беззвучным «разумеется». «Отлично! — радостно воскликнул Джон. — После этого мы больше не будем тебя беспокоить». У меня неожиданно упало сердце.