— О-о, твои волосы, словно поток солнечных лучей, моя красавица, и я расчесываю их, чтобы они ярче сверкали… Расчесываю утром и вечером… никогда не пропускаю… если только ты не уходишь куда-нибудь. Знаешь, утром он искал тебя…
— Не отвлекайся… Режь ровнее!
— О, я все сделаю для тебя… Лучше бы ты сняла платье. О-о, моя драгоценная, моя крошка! Как он с тобой обращается! Такие отметины… — Успокойся! — Килара переступила через сброшенное платье: она хорошо понимала, что синяки не украшают ее прекрасную кожу. Что ж, еще одна причина, чтобы заказать новое платье… Она нырнула в свободную льняную тунику, которую сняла перед примерной. Хотя это одеяние не имело рукавов, его складки почти полностью прикрывали большой синяк на правом предплечье. Ну, это она всегда сумела бы объяснить естественными причинами… На деревьях здесь столько сучков… Правда, она не слишком заботилась о том, что подумает Т'бор; к тому же всегда можно выдвинуть встречное обвинение. После кувшина молодого вина он мало что помнит…
— Нехорошо это, нехорошо, — продолжала бормотать Ранелли, подбирая красное платье и шаркая в свой угол. — Ты теперь — из племени Вейра. Нехорошо всадникам иметь дело с обитателями холдов. И тебе тоже. Если кто-нибудь…
— Замолчи, старая ведьма! Говорю тебе, я — Госпожа Вейра и могу делать, что хочу. Не то что моя мать. И я не нуждаюсь в твоих советах! — Это-то я знаю, — сказала старуха так резко, что Килара с удивлением уставилась на нее.
Ну вот, опять она нахмурилась, на лбу появились морщинки… Нельзя, нельзя… так лицо выглядит совсем непривлекательным… Ладони Килары скользнули вниз, от груди к плоскому животу, натягивая тонкую льняную ткань. Талия тонкая, стройная… хоть она выносила пятерых… Но больше детей не будет. Теперь ей известен способ… Чуть-чуть задержаться в Промежутке, и…
Рассмеявшись, она сделала пируэт, изгибая руки над головой… Ушибленное предплечье отозвалось болью. Килара зашипела сквозь зубы. Значит, Мерон не хочет… Она томно улыбнулась. Он захочет — потому, что так хочет она!
«Он не всадник», — сообщила Придита, просыпаясь. В тоне золотой королевы не было осуждения, только констатация факта. Главным образом, того обстоятельства, что ей, Придите, надоели прогулки, которые чаще заканчивались в холдах, чем в Вейрах. Когда, следуя капризу Килары, они посещали других драконов, Придита ничего не имела против. Но холд, где приходится выслушивать бессвязную испуганную болтовню стража порога… о, это совсем другое дело!
— Да, он не всадник, — с подчеркнутой покорностью согласилась Килара, но приятные воспоминания о последней встрече вызвали улыбку на ее полных ярких губах. «Улыбка придает лицу мягкий, таинственный и заманчивый вид», — решила она, поворачиваясь к зеркалу. Она шагнула поближе, но поверхность металла покрывали пятнышки ржавчины — кожа ее казалась нечистой. Скорчив гримасу, Килара отвернулась. Ах, если бы она сумела найти мужчину, который бы понимал и обожал ее, как верный дракон! Например, такого, как Ф'лар…
«Мнемент — для Рамоты, — донеслась к ней мысль Придиты. — Я снова чешусь.»
Вооружившись щеткой с длинной ручкой, Килара отправилась на поляну, служившую вейром старшей королеве Южного. Днем солнце так нагревало почву, что за ночь та не успевала остыть. Хорошее место для лежбища; драконы любили тепло. Вокруг клонились ветви огромных лунных деревьев, усыпанные розовыми гроздьями цветов. В воздухе стоял дурманящий аромат.
— Мнемент мог бы стать твоим, глупышка, — заметила Килара, почесывая спину своей королевы щеткой.
«Нет. Я не в силах состязаться с Рамотой»
— Огонь брачного полета добавил бы тебе сил, — со вздохом сказала Килара, мечтая однажды обрести мужество и попытать счастья. — Для вашего рода тут нет ничего необычного… уступить отцу или подняться в брачном полете с матерью…
«Ты — моя мать», — ответила Придита, повернув к своей всаднице голову с большими опалесцирующими глазами. Восхищение, любовь, благоговейная привязанность и удовольствие слились в беззвучных словах дракона.
Забыв про досадный изъян в новом платье и обидные намеки кормилицы, Килара нежно улыбнулась своей королеве. Разве можно сердиться на нее, когда она смотрит таким взглядом! Когда она так любит, так обожает свою Килару! Протянув руку, женщина стала благодарно почесывать чувствительное надбровье зверя, пока глаза Придиты не зажмурились от удовольствия. Согретая бальзамом любви Придиты, Килара прижалась к огромной клиновидной голове, примирившись и с собой, и со всей вселенной.
Затем она услышала вдалеке голос Т'бора — он давал какие-то распоряжения подросткам — и очарование прошло. Резко выпрямившись, Килара с тоской подняла глаза к небу. Во имя Золотого Яйца, почему судьба предназначила ее Т'бору? Немного радости от него в постели… Она никогда не испытывала с ним того, что с Мероном — кроме тех мгновений, когда Орт догонял Придиту, конечно… Но Мерон прекрасно справлялся и без дракона. Мерон был жесток и честолюбив. Может быть, вместе они могли бы править всем Перном.
— Добрый день, Килара.
Она не ответила на приветствие. Нарочито веселый тон Т'бора подсказал ей, что вождь Южного не намерен сегодня ссориться. В очередной раз она удивилась, чем он мог в свое время привлечь ее — хотя Т'бор был высок, и лицо его, в отличие от лиц многих всадников, не носило следов ударов Нитей. Правда, эти тонкие шрамы по большей части придавали им скорее мужественный, чем отталкивающий вид. Т'бор не был ранен, но вечно нахмуренные брови и напряженный блеск глаз портили впечатление от его внешности.
— Добрый день, Придита, — добавил бронзовый всадник.
«Он мне нравится, — сообщила Придита своей подруге. — И он так искренне относится к тебе. Ты могла бы быть к нему подобрее.»
«Доброта ничего нам не дает», — мысленно ответила Килара и с подчеркнутой неторопливостью повернулась к Предводителю Южного:
— Что тебе?
Т'бор вспыхнул — как всегда, когда слышал в ее голосе пренебрежительные вещи. Она стремилась унизить его.
— Я хочу знать, сколько у нас свободных вейров. Телгар просил сообщить.
— Спроси у Брекки. Откуда мне знать?
Кровь еще сильнее прилила и лицу Т'бора.
— По обычаю, такими делами занимается Госпожа Вейра…
— Обычаи — для этой… недобитой Нитями! Ее и спрашивай! Я не знаю.
И не понимаю, почему Южный должен постоянно принимать всех болванов, которые не сумели уберечься от ожога.
— Ты отлично знаешь, Килара, почему Южный Вейр…
–Да, да. За семь Оборотов у нас не было потерь…
— …потому что тут нет постоянных, изматывающих атак Нитей, как на северном континенте.
— Хорошо. И все же я не понимаю, почему их раненые должны объедать нас.
— Килара… Прекратим этот спор.
Усмехнувшись, Килара отвернулась от него. Подразнить Т'бора — в таком удовольствии она не могла себе отказать!
— Спроси у Брекки, говорю тебе. Думаю, ей приятно замещать меня… во всех отношениях. — Она бросила взгляд через плечо, стараясь подметить, понял ли Т'бор намек. Килара была уверена, что Брекки спит с ним. Дурочка Брекки, мечтающая о Ф'норе! Неплохая пара любовников!
— Брекки — настоящая женщина, и роль Госпожи Вейра пристала бы ей куда больше, чем тебе, — сдержанно сказал Т'бор.
— Ты… ты заплатишь за это! Негодяй, сопливый щенок… — От ярости она не находила слов — замечание Т'бора ударило по самому больному месту. Внезапно Килара разразилась издевательским смехом: Брекки — Госпожа Вейра!.. Ничего себе — искусная любовница!.. Тощая, как мальчишка! Даже Лесса выглядит более женственной!
Мысль о Лессе мгновенно отрезвила ее. Килара снова попыталась убедить себя, что Лесса уже не сможет воспрепятствовать ее планам. Лесса теперь пресмыкается перед Ф'ларом… Мечтает опять понести от него и разыгрывает образцовую Госпожу Вейра. Она не видит дальше собственного носа. Дура! Могла бы править всем Перном! Что ж, у нее был шанс — и она его потеряла. Отступила… Привела сюда Древних… А ведь была Госпожой единственного на планете Вейра! Кто мог оспаривать ее абсолютную власть?… Но она, Килара, не совершит подобных глупостей… не останется в этой дыре на краю света, чтобы растрачивать молодость на заботы о раненых и возделывание земель, которые их кормят… Ее это не привлекает! Посмотрим, посмотрим… Как бы ни высиживалось яйцо, треснет оно в положенный срок!
