Крис крепко спал, и мне пришлось растолкать его, чтобы отправить обратно к повозке. Я сел, накинув на плечи одеяло, и стал раздумывать о шестерых стражниках, спящих у костра. У меня была причина для подлинной ненависти только к одному из них. Я вспомнил, как Болт ухмылялся, натягивая кожаные перчатки, перед тем как избить меня, сердился, когда Регал делал ему выговор за излишнюю жестокость, потому что я должен был хорошо выглядеть перед герцогами. Я не забыл, как он работал кулаками на потеху Регалу, легко преодолевая мою слабую защиту, в то время как я пытался не допустить в свое сознание Уилла. Болт даже не узнал меня. Он окинул меня взглядом, не вспомнив собственную работу. Некоторое время я размышлял об этом. Мне казалось, что я сильно изменился. Не только шрамы, борода, одежда рабочего и дорожная грязь. Фитц Чивэл не опустил бы глаз под его взглядом, не стоял бы молча, пока избивали жестянщика. Фитц Чивэл, возможно, не отравил бы всех шестерых гвардейцев, чтобы убить одного. Я подумал, поумнел ли я или просто устал. Может быть, и то и другое. Гордиться тут было нечем.

Дар дает мне возможность чувствовать присутствие всех живых существ вокруг меня. Меня трудно застать врасплох. Так что им не удалось подойти неожиданно. Небо только начало светлеть, когда гвардейцы Болта пришли за мной. Я сидел неподвижно, сперва почувствовав, а потом услышав, как они украдкой приближаются ко мне. Болт отправил за мной всех пятерых солдат. Мне стало страшно. Я гадал, что же случилось с моим ядом. Неужели он потерял силу со временем? Или перестал действовать после кипячения? Клянусь, что на несколько мгновений моей единственной мыслью было то, что Чейд не допустил бы такой ошибки. Но у меня не было времени думать об этом. Я бросил взгляд на слегка волнистую, почти бесплодную равнину. Кустарник и несколько камней. Нет ни оврага, ни кургана, который помог бы мне скрыться. И даже не нужно было догонять меня верхом при дневном свете, они могли просто сесть у воды и ждать меня. Кроме того, бегство означало бы признание того, что я Фитц Чивэл. Том-пастух не побежал бы.

Так что я испуганно и недоверчиво смотрел на них, стараясь не выдать смертельного страха, который сжимал мне сердце. Я встал на ноги и, когда один из гвардейцев схватил меня за руку, не сопротивлялся, а только с ужасом смотрел на него. Второй подошел ко мне с другой стороны, чтобы забрать мой меч и нож.

— Идем к костру, — грубо сказал он. — Капитан хочет взглянуть на тебя.

Я двигался медленно, почти спотыкаясь. Когда стражники у костра расступились, чтобы представить меня Болту, я обвел их всех испуганным взглядом, стараясь не задерживаться на Болте. Я не был уверен, что смогу не выдать себя, если с близкого расстояния посмотрю ему прямо в лицо. Болт встал, ткнул ногой в костер, чтобы тот разгорелся поярче, и подошел ко мне. Я заметил бледное лицо Тассин, выглядывающее из фургона кукольников. Некоторое время Болт стоял и смотрел на меня. Потом сжал губы, с отвращением взглянул на своих стражников и слегка покачал головой, как бы давая понять, что я не тот, кого они ищут. Я осмелился перевести дух.

— Как тебя зовут? — неожиданно резко спросил он.

Я сощурился от дыма.

— Том, господин. Том-пастух. Я не сделал ничего плохого.

— Не сделал? Ну, тогда ты в мире один такой остался. У тебя баккский акцент, Том. Сними-ка свой платок.

— Да, господин. Я из Бакка, господин. Времена тяжелые. — Я поспешно стянул с головы платок и стоял, дергая и крутя его в руках.

Я не внял совету Старлинг покрасить волосы. Это не привело бы ни к чему хорошему при более тщательном осмотре. Вместо этого я воспользовался зеркалом и выдернул большую часть белых волос. То, что осталось, больше напоминало разбросанную седину, чем четкую белую прядь. Болт обошел огонь, чтобы поближе разглядеть меня. Я вздрогнул, когда он схватил меня за волосы и всмотрелся мне в лицо. Он был именно таким огромным и мускулистым, каким я его помнил. Все дурные воспоминания о нем, какие у меня были, внезапно всплыли в моей памяти. Клянусь, что даже вспомнил его запах. Тошнотворная слабость охватила меня.

Я не сопротивлялся, пока он смотрел на меня, и не встречался с ним взглядом, а испуганно поглядывал на него и отводил глаза. Я заметил, что откуда-то вышла Мэдж и теперь следила за нами, скрестив руки на груди.

— У тебя шрам на щеке, верно, парень? — спросил Болт.

— Верно, господин. Еще мальчишкой был, упал с дерева…

— Тогда и нос сломал?

— Нет, господин, нет. Драка в таверне, вот это что было, около года назад…

— Снимай рубашку, — потребовал он.

Я повозился с воротом и стащил ее через голову. Я решил, что он хочет осмотреть мои предплечья, и уже готовился рассказать историю о гвозде. Но Болт наклонился, чтобы взглянуть на то место, из которого когда-то вырвали кусок мяса зубы «перекованного». Я похолодел. Он посмотрел на следы зубов, потом внезапно откинул голову и захохотал.

— Проклятье! Я не думал, что это ты, бастард, даже был уверен в этом. Но уж эту отметину я прекрасно помню. Я ее в первый раз увидел, когда бросил тебя на пол. — Он посмотрел на своих людей. На лице его все еще были удивление и восторг. — Это он! Мы его поймали! Король расставил своих колдунов от гор до побережья, чтобы они искали его, а он упал прямо нам в руки, как гнилое яблоко. — Он облизал губы и злорадно ухмыльнулся.

Я чувствовал в нем странный голод, которого он почти боялся. Он внезапно схватил меня за горло и приподнял так, что я встал на цыпочки. Он приблизил лицо к моему и прошипел:

— Верт был моим другом, ясно? Это не из-за сотни золотых монет я тебя оставлю в живых, а только потому, что мой король придумает для тебя смерть поинтереснее. Ты снова будешь моим, бастард, в Круге. Или не ты, а то, что оставит для меня мой король.

Он со страшной силой отбросил меня в огонь. Я перелетел через костер и мгновенно был схвачен двумя стражниками на другой стороне. Я испуганно переводил глаза с одного на другого.

— Это ошибка! — закричал я. — Ужасная ошибка!

— В кандалы его, — хрипло приказал Болт.

Внезапно вперед вышла Мэдж.

— Вы уверены, что это именно тот человек? — прямо спросила она.

Он встретил ее взгляд.

— Да. Это бастард-колдун.

Отвращение исказило лицо Мэдж.

— Тогда забирайте его и делайте что хотите.

Мои стражники больше следили за разговором между Мэдж и их капитаном, чем за дрожащим человеком, скорчившимся между ними. Я решил испытать судьбу и, вырвав у них руки, бросился к костру. Оттолкнув плечом ошеломленного Болта, я побежал, как заяц. Я несся через лагерь мимо вагона жестянщика и видел перед собой только совершенно открытую равнину. Рассвет превратил ее в серое, мятое одеяло. Никакого укрытия, никакой цели. Я просто мчался.

Я думал, что за мной побегут пешком или поскачут на лошадях, и никак не ожидал, что это будет гвардеец с пращой. Первый камень ударил меня в левое плечо, и рука моя онемела. Я продолжал бежать. Сперва я решил, что в меня попала стрела, но второй камень поразил меня, как молния.

Когда я пришел в себя, руки мои были скованы. Левое плечо ужасно болело, но еще сильнее ныла шишка на голове. Мне удалось сесть. Никто не обращал на меня внимания. Кандалы у меня на лодыжках были присоединены к куску цепи, сковывавшей мои запястья. Цепь между лодыжками была такой короткой, что я не мог сделать ни шага. Конечно, если бы был в состоянии стоять.

Я ничего не говорил, ничего не делал. Скованный, я не имел никаких шансов противостоять шести вооруженным людям. Я не хотел давать им повода зверствовать. Тем не менее понадобилась вся моя воля, чтобы сидеть тихо. Один только вес цепи был весьма устрашающим, так же как и холод железа, впившегося в мое тело. Я сидел, опустив голову, и смотрел в землю. Болт заметил, что я пришел в себя, и приблизился ко мне. Я не сводил глаз со своих ног.

— Скажи что-нибудь, будь ты проклят! — внезапно приказал Болт.

— Вы схватили не того человека, господин, — ответил я кротко.