Как никак, а если пуля пробьет борт контейнера, то весь груз станет заражённым. Его же выбросить сразу придется, чтобы никто не заразился.

Грин проверил часы прошло уже четыре часа с их последней авантюры. Интересно, откуда стартовал вертолет, и с какой скоростью он летит? До куда вообще доставит ящики — до ближайшего более укреплённого корпуса, или до Главного Экспедиционного? Очень не хочется резать контейнер раньше времени и портить весь план. Интересно, хватит ли запасов воздуха в баллонах и самоспасателях? В баллонах осталось всего половина… Или больше? Он ведь сидел без движения вдыхая газ. Теоретически боевой вертолет способен развивать скорость до трехсот километров в час, и без дозаправки способен даже выжать тысячу километров. Груженный и без полного запаса топлива меньше.

Сюда он летел груженный, или пустой? Так или иначе, а летел явно с боекомплектом и кучей вояк.

Грин прекратил вычисления, но на ум вернулось прощание с Женей. Стало нехорошо. Чтоб те, кто придумали Улей горели в аду. Впрочем, если все пройдет как запланировано, то устроить для них ад будет вполне возможно. Грин на секунду отвлекся от мыслей, а когда пришел в себя увидел, что прошел только час. Время тянулось ужасающе долго. И почему он не узнал в прошлый раз, сколько километров им пришлось пройти и проехать? Размышления прошли после того, как вертолет начал снижать. Что делать? Ждать момента и выбираться? Но это стоит сделать только тогда, когда груз окажется в орбитальном лифте. Не раньше.

Первыми коснулись земли ящики, а затем плавно опустился вертолет. По шуму разговором снаружи Грин понял, что это дозаправка и пополнение боекомплекта. Значит внешние решили лететь "до последнего". И главный вопрос снова был прост — доставит ли их вертолет до того, как кончится воздух? Никогда раньше он не думал, что его так будет волновать воздух. Самый обычный воздух, глоток которого он делал раньше.

Дозаправка и дозагрузка закончилась через сорок минут, после чего вертушка застрекотала снова набирая высоту. Как же утомительно ждать… Грин снова отключил часы и уставился в темноту.

Грин сидел, молча вглядываясь в темноту и вдруг что-то блеснуло в ней. Грин включил фонарь на телефоне и вздрогнул — световой блик отразился от очков какого-то человека. Человек пошевелился и придвинулся ближе. От неожиданности Грин подавился и закашлялся.

— Тише-тише. — сказал человек и засветил свой фонарик

Это был Андрей Евгеньевич Медянский.

— Что, не ожидал увидеть меня тут, а Витя?

— Фто? Меня зовут Грин — Грин почувствовал холодок на коже, а затем отнял маску от лица и спросил:

— Андрей Евгеньевич, как?

— Вот и спрашиваю себя — как? — усмехнулся Медянский. — Ты маску одень Витя, одень. Тебе кислород ещё нужен, ты без него не можешь, а что касается того как ты себя зовёшь, это без разницы — ты считал себя Лёней, когда потерял память, а до этого почти тридцать лет был Виктором. Потом назвался Грином, а потом поставил крест на своём имени, но это не меняет сути — куда бы человек не ехал, он берёт с собой себя. Как бы себя не называл, он будет собой.

— А как же вы без кислорода? — спросил Грин.

— А мне он больше не нужен. — ответил Медянский. — Я вообще мёртв, как ты помнишь, а ты сейчас выглядишь как я. Дряная смерть в этом дрянном мирке, от рук девочки с талантом к зомбированию. Знаешь Витя, если бы я верил в любую религию, то поверил бы, что Бог наказывает меня за всё, что я сделал.

— Зачем ты здесь? — спросил Грин.

— Случайно зашёл. — пожал плечами Медянский. — Жалею только о том, что ты и твои друзья убили меня, а не Вову. Это ведь он подсказал тебе откуда берутся органы. Ладно, бывай.

Медянский исчез, а сзади раздался злобный смех. Грин обернулся и увидел корчащего в злой ухмылке лицо Мосфета.

— Снова бежишь. — ухмыльнулся он. — Ты уже дважды дезертир. Сбежал от внешников, сбежал от друзей в Улье. А как же та мертвячка которую ты оставил? Как же моя сестра? Она ведь пережила пытки ради тебя, даже сбежать тебе помогла, сначала от меня, а потом из этого поганого места.

— Заткнись Мосфет! — на плечи Грину легли две руки. — Не слушай Грин, он специально так подбирает слова, а потеряла свой шанс, когда предала Стаб. Мосфет, шёл бы ты отсюда, ты только и можешь нападать исподтишка и мучить своих жертв радостно веселясь. Не могу понять, ты сам веришь в то, что говоришь? Жалко с внешниками пришёл не ты, а Чалый.

Мосфет отступил вглубь и исчез.

— Замри. Расслабься. — похлопала его по спине Рита. — Мы сами выбрали с Женькой тебя. И сами были за то, чтобы остаться. Она всё переживала из-за детей и из-за того, что она не человек. Она просто не верила, что на неё подействует жемчуг. Хоть чёрный, хоть красный. А белого не было. А вообще она классная баба. Знаешь, она даже была за то, чтобы я родила от тебя. Даже не ревновала.

Рита исчезла, а Грин увидел перед собой Женю.

— Грин. — взяла та его за плечи. — Не вспоминай меня, я ведь знаю, что ты будешь постоянно терзаться от этого. Главное — выберитесь из Улья. Это будет самое лучшее, что вы сможете сделать.

Женя тоже пропала, а на смену ей пришёл Батя.

— Не рефлексируй сынок. — сказал седой следователь. — Всё получится. Вы сможете вырваться из этого мирка, а потом вернуться и спасти нас всех, я точно знаю, Я знал, что Рой чертяка найдёт выход, когда в это никто не верил, и я знаю, что вы вернётесь.

Грин всмотрелся в его лицо, и почувствовал, как его трясут за плечи.

— Грин! Очнись! Очнись!

Глава тридцать пятая

35

Дальнобойщики

— Грин! Очнись! Очнись!

Грин пришёл в себя от того, что его кто-то хлопал по щекам. Открыв глаза, он понял, что это Рой.

— А, что происходит? Где мы? — спросил он.

— Похоже ты просто вырубился из-за недостатка кислорода. — ответил ему Рой. — На счёт твоего второго вопроса, то скажу тебе очень приятную для нас новость — мы на складе Главного Экспедиционного Корпуса. Слава богу, все Корпуса имеют общее сходство — камера простреливает только коридор перед воротами склада по которому на него можно попасть. Сам склад нет смысла осматривать через камеры. Так что мы можем немного расслабиться и подождать.

— А… ага… — вяло приходил в себя Грин. — Я похоже и правда вырубился… Рой, а сколько мы уже здесь?

— Минут пятьдесят Мы Очень долго ждали не высовываясь, а потом Настя телекинезом сняла свои пломбы и отперла свой контейнер, а потом вылезла и освободила нас. Когда мы добрались до тебя, ты был без сознания и видел десятый сон.

— Ага. Так всё и было. — согласился Грин. — Слушай Рой, а почему тут так темно?

— Потому, что на складе никого нет, и не кому включить свет. Точнее здесь мы, но внешники об этом не знают, поэтому лучше не палиться, и не включать его. Восстанови пока кровообращение, ты ведь долго пролежал в этом контейнере.

— А… хорошо… — потянулась рядом на полу Нина. — Блин, как же здорово наконец-то снять этот костюм… Надолго мы тут Рой?

— Пока не привезут груз с остальных корпусов. Сама знаешь — нас забрали из-за экстренного случая. Остальные должны двигаться сегодня караванами, это как минимум пара дней.

— Вах… — потянулась Нина. — Нормально так. Посидим пару дней в тишине и спокойствии. А тот караул за дверью нас не услышит?

— Стены всё утеплённые и герметизированные, как и ворота. Но лучше не рисковать и говорить шёпотом, или вообще не говорить. Нам очень повезло, что внешники охраняют единственный вход и не имеют камер внутри, вентиляция тоже есть. Если пошарим, то возможно найдём сухпайки в этом ангаре.

— Так, стоп… — замер Гробовщик. — А почему в ангаре нет камер?

— Очень просто Гроб. — Сказал Грин садясь на пол. Ни в одном корпусе ни на одном складу их нет. Кто-то уз операторов видеонаблюдения или другой посторонний человек может увидеть, как на складе пакуют кучу окровавленных человеческих органов. Их ведь перед тем, как фасовать в один контейнер достают из промежуточных упаковок по одному, проверяют, и снова пакуют и складируют.