Я глянула в зеркало иконы и ужаснулась.

– Ну, есть там у тебя голова?

– Нету, – ответила я, окаменев.

– Это потому, что сны в зеркале не отражаются. А ты мой сон.

Вот что говорила барышня Даласена. Тут я вспомнила, как в первый день, когда, желая уйти от нее и открыть дверь монастырского постоялого двора, я не смогла сделать этого, потому что на ней не было дверной ручки. Теперь мне стало ясно, что эта дверь была не только дверью гостиницы, но и дверью сна, из которого я не могла выбраться наружу ни тогда, ни сейчас.

Поэтому я сказала барышне Даласене:

– Мне страшно. А вдруг они через вас оплодотворят и меня? Возможно ли зачать ребенка во сне?

– А ты бы хотела? – спросила барышня Даласена. – Как могут женщины, которым за миллион лет, заиметь ребенка?

– Кому же это за миллион лет?

– Тебе, вот кому. Все привидения в снах стары так же, как стара человеческая улыбка.

Тут я брякнула:

– Но смех же старше человека!

– Да пошло оно все на х… – ответила на это Даласена и предложила мне: – Закрывай-ка ты, моя дорогая, свою тетрадь, время сделать перерыв. Хватит писанины. Мне пора просыпаться и идти на следующую встречу, а что будет с тобой, так это как Бог даст.

Мы оба, являясь членами специальной комиссии и в качестве уполномоченных на то лиц, представляем «Универсальному научному обществу по изучению новых явлений» заключительный отчет о проекте «Даласена». Барышня Даласена явилась на предпоследнюю встречу в дом 59 по улице Карагеоргия в назначенное время, и ею был задан ключевой вопрос всего проекта:

– Разумеется, мы ждали от вас этого вопроса, и вы имеете полное право получить на него ответ прежде, чем согласитесь на наше предложение, – сказали мы ей. – Насколько мы знаем, ребенок будет выглядеть точно так же, как и любой другой новорожденный, однако все его органы, в том числе и органы чувств, и его члены будут иметь совершенно иное назначение, чем у остальных людей. Например, в каждом его глазу будет по три зрачка. Свой взгляд он или она сможет послать в любой конец Вселенной со скоростью, превышающей скорость света… Поэтически выражаясь, можно сказать:

Один зрачок зрит время, вечность зрит второй, а третий видит то, что за углом…

Эти слова вызвали у барышни Даласены тревогу, и она задала мне вопрос:

– Ты что, хочешь, чтоб я родила урода? Говори, если я соглашусь, мой ребенок будет похож на меня? Или хотя бы на своих отцов? Или на отца-женщину?

– Ответить на этот вопрос трудно. Он не будет похож на вас. Или на них. Вы начнете походить на своего ребенка с того момента, когда произойдет оплодотворение. Это так, и с этим вам придется смириться…

Однажды вечером, когда звезды барышни Даласены вошли в транзит «Мне неясно, что на самом деле происходит», она позвонила в дом номер 59 по улице Карагеоргия. В доме ее ждал господин Лисински, ужин и приготовленная постель, а в небольшом здании во дворе – его жена Исидора с заряженным револьвером. Такую опасность мы, разумеется, предполагали, однако нам пришлось пойти на риск и положиться на то, что барышня Даласена выкрутится из этой ситуации сама.

Выходя из дома около полуночи, Даласена думала примерно следующее: «Ну если это не чистая девятка, то не знаю, что делают в постели другие женщины и куда они суют эту штуковину, для того чтобы заслужить лучшую оценку…»

В это время в маленьком домике из темноты прихожей за любовницей своего мужа наблюдала госпожа Исидора, готовясь выстрелить в нее через стеклянную дверь, разделявшую лестницы двух этих зданий. Но она не выстрелила, потому что окаменела от изумления. Спускаясь по освещенным ступеням дома 59 по улице Карагеоргия, барышня Даласена повернула голову и через эту самую стеклянную дверь посмотрела прямо в отверстие ствола револьвера, – другими словами, прямо на госпожу Исидору Лисински. В каждом глазу у Даласены было не по одному зрачку, а по три, так что глаз напоминал пуговицу с тремя дырочками. И эти глаза прекрасно видели сквозь ночь и госпожу Исидору, и пулю калибра 6.35 в стволе ее револьвера. К легкому удивлению их хозяйки, они видели, под платьем у госпожи Исидоры, в темноте ее груди два прозрачных соска. Барышня Даласена приветствовала госпожу Лисински кивком головы и легкой походкой зашагала в полночь улицы Карагеоргия.

Она не вполне ясно понимала, что именно происходит на самом деле, но мрак для нее больше не существовал. Нам, однако, все было ясно. Теперь из нее смотрело ее дитя.

Мне часто случается получать письма от незнакомых людей. Так вышло и в этот четверг. За одно утро я получил два таких письма, оба с приглашением на ужин. Причем время и день в них совпадали. Вот как звучало одно из них:

Любовь моя, какая большая любовь не сталкивалась с непреодолимыми трудностями?

В моих снах сейчас снова осень и ночь, а после тебя осталось немного невыметенных теней и запахов фруктов. Ожидая тебя, я убрала в комнате и украсила ее цветами, причесалась гребнем из козьего рога, но мои сны остались в беспорядке, а мои волосы во сне растрепаны, и нет там цветов, которые пахли бы явью, но цвели во сне, и нет гребня, который может причесать и тебя, и меня…

В зеркалах я вволю отоспалась в спальнях и накупалась в ванных комнатах. Сейчас мне хочется вон из них, хочется в жизнь.

Сегодня вечером, как только засветится циферблат часов на Соборной церкви, я буду ждать тебя на маленьком городском рынке. Приходи еще раз посмотреть на свою былую любовь. Я жажду тебя так же страстно, как живой земли, которая может родить человека. Окружи меня любовью и милостью своею: в каждом уголке уст моих горькая слеза учит о чистой небесной слезе, которая лечит. Подумай, что это, возможно, последняя наша встреча перед страшным концом.

Тебя зовет та, судьбу которой скроил ты.

Твоя В. М.

P.S. На Савском склоне есть два красивых дома конца позапрошлого века. Один из них называют «Дом, выкрашенный чаем». Он расположен на улице Карагеоргия, под номером 44. Там, в «Доме, выкрашенном чаем», я буду ждать тебя на ужин. Если ты получишь приглашение из соседнего дома, под номером 42, того, который называют «Голубым домом», заклинаю тебя, отдай предпочтение моему предложению.

Вот так звучало одно из тех двух писем, которые я получил в тот день от неизвестных отправителей. Второе представляло собой крайне краткое приглашение на ужин в тот же вечер, правда по другому адресу – предлагалось прийти в «Голубой дом» (Карагеоргия, 42). Совершенно очевидно, что именно об этом приглашении и говорилось в первом письме. Второе письмо было тоже подписано инициалами – д-р И. С. «Я свою душу не на помойке нашел, – было первое, что я подумал, – зачем мне собственными ногами идти неизвестно к кому, кто не хочет назвать своего имени?»

Но потом я снова вернулся к письмам. И должен признаться, что некоторые фрагменты фраз звучали знакомо… Мне показалось, что второе приглашение, за подписью д-р И. С, написано мужчиной, а первое, звавшее на ужин в «Дом, выкрашенный чаем», было, конечно же, самым настоящим любовным письмом от какой-то женщины. Тут я вспомнил одно изречение насчет того, что когда человеку в годах предлагают любовь, то это всегда подарок, на который он не вправе был бы рассчитывать. И я решил навести справки об этих домах.