День был солнечный и блистал великолепием, точь-в-точь, как на рекламных проспектах Компании. Сегодня из офиса Кин открывался прекрасный вид на кристально прозрачную голубую лагуну, окаймленную стройными пальмами. На внешнюю сторону рифа набегали, вскипая пеной, волны зеленоватого океана, на ослепительном пляже из белого кораллового песка пестрели небрежно разбросанные причудливые ракушки.

Но эту чудовищную механическую тушу, водруженную на гигантский понтон, не увидишь ни в одной рекламной брошюре. Пласт-машина для тружеников Компании, а на официальном жаргоне – пластоукладчик, малая модель для производства островов и атоллов до 15 км в поперечнике. На глазах у Кин из выпускной щели заднего бункера неспешно выполз очередной метр готового пляжа, с поразительной точностью укладываясь на место.

«Интересно, кто там мастер-пилот, – подумала Кин, – над этим простеньким пляжем определенно витает дух гения… Дизайнер, укладывающий сыпучую субстанцию столь элегантным образом, способный рассеять по пляжу ракушки в таком артистичном беспорядке, бесспорно заслуживает крупномасштабного поля деятельности. Но, может быть, этот человек просто любит острова? Подобные типы иногда попадаются. Обычно тихие и молчаливые, они предпочитают таскаться по океану в хвосте у вулканических команд, в мечтательном трансе порождая – с вызывающе филигранным мастерством! – архипелаги неповторимой красоты и сложности».

Кин потянулась к интеркому и вызвала инженера зоны тропиков.

– Джоэл? Скажи, кто там у нас на BCF-3? Перед ней материализовалось из воздуха загорелое лицо инженера.

– Привет, Кин, я сейчас посмотрю… Ага! А ведь неплохо сработано, правда? Тебе понравилось?

– Очень недурно.

– Так это Фрейн Хендри, тот самый. Герой всей кучи ругательных докладных, которая у тебя на столе. Знаешь, этот тихий стажер запихнул динозавра…

– Я читала твою докладную, Джоэл.

Инженер планетарной зоны оценил металл, прорезавшийся в голосе начальника пространственного сектора, и вздохнул.

– Николь Плант, она у Хендри микшером, тоже замешана в этом деле. Так я сразу перекинул их двоих на острова, потому что… ну, на коралловом рифе, как ты знаешь, просто нет смысла поддаваться искушению.

– Знаю, – сказала Кин и, подумав, добавила: – Пришли его ко мне. И ее тоже. Кажется, мне предстоит долгий хлопотливый день, Джоэл. Впрочем, так бывает всегда: когда работа близится к концу, люди начинают развлекаться.

– Молодость, Кин! Мы все прошли через это. Я и сам, к примеру, запечатал в каменный уголь пару своих старых башмаков. Не слишком изобретательно, должен признать.

– Ты думаешь, этого парня надо простить?

Ну разумеется, Джоэл именно так и думал. Ведь каждому из кадровых работников Компании некогда спустили с рук по одному фортелю, верно? И цензоры все равно ущучили нелегальные закладки, не правда ли? А если какая-то штучка и была случайно пропущена, вероятность того, что на нее наткнутся будущие палеонтологи, исчезающе мала, разве не так?

– Парень и сейчас чудо как хорош, а скоро будет еще лучше, – сказал ей Джоэл. – Ты уж не поднимай чересчур большую волну, Кин, идет?

Рев пласт-машины постепенно заглох. Еще через несколько минут дверь кабинета Кин отворилась, и один из роботов-секретарей, сидевших в приемной, подвел к ее столу примечательную парочку в пыльных рабочих комбинезонах. Парень оказался коренаст, белобрыс и обгорел на солнце до цвета вареного рака. Смуглая юница, тощенькая и с обритой наголо головой, только-только успела выйти из подросткового возраста. Провинившиеся замерли перед Кин, уставившись на нее во все глаза, боязливо и одновременно с вызовом. Витающее вокруг них облачко коралловой пыли умиротворенно оседало на ковер.

– Присядьте, незачем стоять, – сказала Кин. – Хотите чего-нибудь прохладительного? У вас двоих, как мне кажется, ужасно обезвоженный вид. Разве в вашей пласт-машине нет кондиционера?

Провинившиеся быстро обменялись взглядами, и девушка сказала:

– Есть, но Фрейни любит ощущать работу живьем.

– Гм… ну ладно. Холодильник – вон тот эллипсоид, что висит в воздухе рядом с вами. Не стесняйтесь.

Они слегка отпрянули, когда холодильник подплыл поближе и дружелюбно подтолкнул девушку в плечо. Потом они со смущенным видом, нервно улыбаясь, устроились в креслах для посетителей. Было очевидно, что юная пара испытывает что-то наподобие благоговейного страха перед Кин, и, если честно, это ей немного мешало.

Согласно анкетным данным, оба были уроженцами колониальных планет, настолько новеньких, что их тектонические плиты не успели толком просохнуть. Ну, а Кин принадлежала к коренному населению Земли. И это была не Целая Земля, и не Старая Земля, и не какая-нибудь там Новая, или Настоящая, или Лучшая. А просто Земля, колыбель всего человечества, как написано во всех исторических книгах. Помимо всего этого, Кин была Самым Главным Начальником и имела право уволить кого угодно когда только пожелает.

Холодильник, не дождавшись внимания, поплыл обратно в свой альков, по пути обогнув совершенно пустое место у дальней стены кабинета. Кин отметила для себя, что следует вызвать техника, чтобы тот проверил его ходовые программы. Парочка со встревоженным видом смирно сидела в плавающих креслах (ни в одной колонии такой мебели нет, мельком припомнилось ей). Наградив визитеров официально строгим взглядом, Кин демонстративно включила рекордер.

– Вы знаете, почему я вас вызвала, – сказала она без обиняков. – Если вы не полные тупицы, то хорошо изучили правила Компании. Тем не менее я обязана напомнить, что у вас есть право выбора относительно того, кто будет рассматривать ваш возмутительный проступок. Вы можете назвать меня как главного администратора этого сектора или же предстать перед Комитетом по этике в головном офисе Компании. Должна предупредить: если дело буду рассматривать я, апелляции исключены. Итак, какую из двух возможностей вы предпочитаете?

– Вас! – не раздумывая, выпалила девушка.

– А мастер-пилот не умеет говорить?

– Мы предпочитаем, чтобы судили вы, босс, – промямлил парень с чудовищным провинциальным акцентом.

– Это не суд, – покачала головой Кин. – Если вас не удовлетворит мое личное решение, вы всегда можете уволиться… конечно, если я сама вас прежде не уволю. – Она помолчала, чтобы ее слова как следует запечатлелись в мозгах юнцов. За спиной каждого принятого на испытание стажера переминалась с ноги на ногу очередь претендентов длиною в добрый парсек. Никто и никогда не увольнялся из Компании добровольно.

– Хорошо, – сказала она наконец, – принимается. И еще кое-что для протокола… Это вы двое работали на пластоукладчике BVN-67 четвертого июля нынешнего года? И вы вдвоем занимались основным узлом центральной горной системы Y-континента? Против вас, мистер Хендри, и вас, мисс Плант, выдвинуто обвинение, подтвержденное видеоматериалами, о чем вы были оповещены.

– Все правильно, – вяло кивнув, пробормотал Хендри.

Кин нажала на кпопку, и в воздухе быстро сформировался впечатляющий вид сверху на серое скалистое плато, которое резко обрывалось километровой стеной, располосованной разноцветными пластами и прослойками, словно сумасшедший сэндвич самого господа бога. Пласт-машина была отделена от рабочей кромки плато и отодвинута в сторону. Если только какой-нибудь суперпилот не умудрится вернуть ее точ-нехонько на прежнее место, будущим геологам этого мира предстоит безуспешно ломать себе головы над необъяснимым поведением горных пластов.