– Никакого контроля? И ты хочешь, чтобы я тебе доверял?!

– Да. Хочу, чтобы ты мне верил.

Марко молча лег и принялся застегивать эластичные ремни. Сильва это уже сделала. Несколько минут все трое лежали в молчании, а потом Кин сказала:

– Марко, ты видишь со своей кушетки круглый экран?

– Да, хорошо вижу.

– Это радар. Не спускай с него глаз. А теперь… Кажется, я задолжала вам небольшое объяснение.

«ПОМОГИ», – сказал ей экран.

Стараясь ни о чем таком не думать, Кин вытащила мумию из кресла и уселась перед экраном с умоляющими буквами. Она не надела парящий над ее головой шлем, а просто положила ладони на подлокотники кресла.

Ничего не произошло, кроме того, что теперь на экране было написано другое: ТЫ – КИН АРАД.

– Я… – Голос прозвучал слабо и сипло, и Кин поспешно прочистила горло. – Все правильно, – сказала она. – Кто со мной говорит?

ТЫ НАЗЫВАЕШЬ НАС ХОЗЯЕВАМИ ДИСКА. НО МЫ ПРЕДПОЧИТАЕМ НАЗЫВАТЬ СЕБЯ КОМИТЕТОМ.

– В этом слове есть приятный оттенок демократичности. Я хочу вас увидеть.

ТАКОВО ТВОЕ ГЛАВНОЕ ЖЕЛАНИЕ?

– Конечно. Ведь я прошла долгий путь, чтобы встретиться с вами. Разговор через экран вряд ли можно считать персональным знакомством. Или вы думаете иначе?

ТЫ НЕВЕРНО ПОНЯЛА СУТЬ, КИН АРАД. МЫ МАШИНЫ. КОМПЬЮТЕРЫ. ТАК НАС НАЗВАЛ ДЖАГО ДЖАЛО. МЫ НЕ МОЖЕМ ПОНЯТЬ ТВОЕ УДИВЛЕНИЕ.

– Я не удивляюсь, – солгала она.

ТОГДА ТВОЕ ЛИЦО КЛЕВЕЩЕТ НА ТЕБЯ, КИН АРАД

– Зачем вам нужна моя помощь? Это как раз я нуждаюсь в помощи. Что случилось с моими друзьями?

ТВОИ ДРУЗЬЯ В БЕЗОПАСНОСТИ. ОНИ ВЕЛИ СЕБЯ СЛИШКОМ БУЙНО, ЧТОБЫ ПОЗВОЛИТЬ ИМ БЕГАТЬ ГДЕ УГОДНО. ПОЭТОМУ МЫ ПОДВЕРГЛИ ИХ ПРЕВЕНТИВНОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ В КАМЕРЕ, ИЗ КОТОРОЙ НЕТ ВЫХОДА. ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ МЫ ОСВОБОДИЛИ ИХ? ТЫ ХОЧЕШЬ ПОЛУЧИТЬ ОТ НАС ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО, ЧТОБЫ ОТПРАВИТЬСЯ ДОМОЙ? ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ПРИКАЖИ, И ЭТО БУДЕТ СДЕЛАНО.

– Как я могу вам приказывать?

ТЫ СИДИШЬ В ЭТОМ КРЕСЛЕ ПЕРЕД ЭТИМ ЭКРАНОМ. ЗНАЧИТ, ТЫ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. НА ДИСКЕ НЕТ НИКОГО ВАЖНЕЕ, ПОЭТОМУ ТЫ МОЖЕШЬ ПРИКАЗЫВАТЬ КОМИТЕТУ. МЫ УМОЛЯЕМ ТЕБЯ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЭТИМ ПРАВОМ.

– И вы построите для нас космический корабль?

МЫ ПОСТРОИЛИ КОРАБЛЬ ДЛЯ ДЖАГО ДЖАЛО.

НЕВЗИРАЯ НА ВСЕ, ЧТО ОН ЗДЕСЬ НАТВОРИЛ. У МАШИН НЕТ ПРАВА ВЫБОРА В ТАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, ВЫБОР ДОЛЖЕН БЫЛ СДЕЛАТЬ ДЖАЛО. ОН ПРЕДПОЧЕЛ ПОСКОРЕЕ ПОКИНУТЬ ДИСК, А НЕ УЗНАТЬ О НЕМ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ.

Кин тщательно обдумала все, что прочла. И потом медленно произнесла, аккуратно подбирая слова:

– Вы подарите мне космический корабль. Но если я захочу покинуть диск, вы мне больше ничего о нем не расскажете. Это так?

ДА, ЭТО ВЕРНО.

– Но вы сообщили, что у меня есть право приказывать?

КОНЕЧНО. НО МЫ ОПАСАЕМСЯ, ЧТО НЕБОЛЬШАЯ ДИСФУНКЦИЯ НАШИХ АКУСТИЧЕСКИХ ЦЕПЕЙ ПОМЕШАЕТ НАМ С НЕКОЕГО ОПРЕДЕЛЕННОГО МОМЕНТА ВОСПРИНИМАТЬ ПОСЛЕДУЮЩИЕ ПРИКАЗЫ.

Кин рассмеялась.

– Понятно, старый добрый шантаж. Ладно, хорошо. Расскажите мне о диске…

– Кин, – встревоженно позвал Марко. – Посмотри, там на радаре что-то есть…

– Как раз вовремя, – откликнулась она. – Не беспокойся.

– Да, я помню. Не беспокоиться и доверять. Но эта штука, она жутко большая, Кин… Что это такое?

– Это наш стартовый носитель, Марко. Первая разгонная ступень.

Кин откинулась на спинку кресла (о, какую мягкую!) и долго смотрела на пустой экран.

– Вы поизносились, – сказала она Комитету. – Вот почему ваши моря обезумели и климат Диска меняется на глазах. Я понимаю, Плоский мир – это машина, а все машины имеют только конечную жизнь. Вот почему наша Компания строит планеты.

ПЛАНЕТЫ НЕ ЖИВУТ БЕСКОНЕЧНО.

– Но они живут в миллионы, миллиарды раз дольше любой машины. Планетарные подшипники не начинают скрипеть после какого-нибудь жалкого полумиллиона лет.

ТЫ СМЕЕШЬСЯ НАД НАМИ?

– Ничуть. Но я не могу не думать о сотнях миллионов людей, живущих в космическом корабле размером с целый мир… а после я начинаю думать обо всем, что может пойти не так на этом корабле и чем же все это закончится. О нет, я не насмехаюсь, я просто дрожу от ужаса… и гнева!

Кин встала и затопала по комнате, разминая занемевшие мускулы. Это было очень, очень долгое заседание Комитета с обстоятельной лекцией о подземной машинерии Диска, щедро иллюстрированной картинками. Особенно ей запали в память машины для землетрясений… такая изощренная изобретательность, чтобы воспроизвести феномен, с которым даже самый крошечный мир справляется естественным образом.

И еще эти демоны…

Ну что ж, по крайней мере с демонами она покончила раз и навсегда!

Марко защелкал карабинами ремней безопасности, выскочил из кушетки и прыгнул к пульту. Сперва он уставился на экран радара, затем посмотрел во все иллюминаторы.

– Куда оно, к черту, подевалось?… На радаре его больше нет. Что это было, Кин? С таким импульсом, как от…

ВВВУММП.

Песок на пляже закружился черной метелью. Марко задрал голову и уставился в потолочный иллюминатор. Солнце затмилось, погрузив кабину в темноту.

ВВ– ВУ-ММП.

Марко увидел падающие с неба когти, когда невероятная птица стремительно снизилась. Эти когти были достаточно велики, чтобы обхватить весь корабль. Кунг издал сдавленный горловой звук и ласточкой нырнул на кушетку.

ВВ– ВУ-ММП.

Громкий скрежет.

ВВВУММП.

ВВ– ВУ-ММП ВВВУММП.

ВВ– ВУ-ММП, ВВ-ВУ-ММП.

Корабль заскрипел, когда чудовищные когти подхватили его, и начал подниматься вверх неравномерными рывками, сотрясая кости своих пассажиров. Медный купол на оси Диска заметался внизу во все стороны, а затем пополз вправо и вверх, увлекая за собою весь Диск, пока тот не обратился в вертикальную охристо-зеленоватую стену, перегораживающую небеса. Постояв, колоссальная стена ухнула под корабль, чтобы через секунду вознестись с другой стороны.

ВВ– ВУ-ММП.

ВВ– ВУ-ММП.

ВВ– ВУ-ММП.

Кин сконцентрировала внимание на верхнем иллюминаторе, чтобы отвлечься от всей остальной неустойчивой Вселенной, которая беспрестанно дергалась, шаталась и подпрыгивала. Птичьи когти почти полностью закрывали обзор, но Кин иногда удавалось мельком увидеть огромные белые крылья, работающие теперь в неспешном ритме прибоя.

Потом кабину наполнил звук…

Он начался в болезненном для слуха Кин ультрадиапазоне и опустился приблизительно до такой отметки акустической шкалы, которая соответствует чужим мокрым пальцам, настойчиво трущимся о форточку человеческой души.

Высоко-высоко над Диском птица Рок стояла в воздухе и громко пела.

Демонов больше не будет. Никогда.

Теперь она понимала, зачем они были нужны на Диске и как эта идея работала на практике. Но все равно: ничего подобного здесь больше никогда не будет.

Те демоны, с которыми повстречалась Кин, были почти людьми, по сравнению с кое-какими из тварей, выращенных по изощренной форсированной методике в объемистых чанах тихих подземных лабораторий, окружающих ось Диска. Эти жуткие монстры патрулировали весь Диск, селились в качестве охраны у тайных воздуховодов и шахт, отпугивали от края Плоского мира искателей приключений и недотеп… И время от времени умыкали нового Председателя для Комитета.

Кин посмотрела на пустой экран, затем перевела взгляд на плавающий над креслом шлем прямой связи с Компьютерами. У нее не возникло желания примерить шлем, и Компьютеры не настаивали, но они показали Кин, как им пользуются.

Компьютеры управляли Диском. Обеспечивали естественный круговорот воды в его искусственной природе, регулировали приливы и отливы, скрупулезно подсчитывали прирост или убыль в популяциях воробьев и летучих мышей, делали все возможное, чтобы на лугах каждый год расцветали лилии. Но строители Диска сконструировали их, как сервильные машины, опасаясь, что иначе Плоский мир станет чересчур механистичным. Поэтому нужен был человек, чтобы подсказывать машинам их дальнейшие действия.