Мальчик яростно борется с тяжестью материнского веса, ее силой и внимательной ловкостью. Он вопит, визжит, выкрикивает ругательствами оскорбления, рыдает и, наконец, обещает быть всегда хорошим мальчиком. Мать ему отвечает, что обещание ничего не значит, потому что она еще не знает, как изменить его поведение. Это вызвало у него новый приступ ярости, который в конце конов прекратился, а затем последовала мольба разрешить ему пойти в ванную комнату. Его мать спокойно объяснила, что она еще не кончила думать; и предложила ему полотенце, чтобы он вытер пот. Это опять вызывает дикую вспышку борьбы, которая вскоре утомляет его. Его мать воспользовалась тишиной, чтобы позвонить своей матери, а его бабушке. Пока Джо слушает, она небрежно объясняет матери, что не пришла еще ни к какому заключению, и что думает, что любое изменение в поведении должно исходить от самого Джо. Ее сын встретил это замечание новым криком. Мать прокомментировала это по телефону, сказав, что Джо слишком занят своим криком, чтобы думать об изменении своего поведения, и она приложило телефонную трубку к губам Джо, чтобы он смог покричать и в нее.
Джо погрузился в мрачное молчание, прерываемое неожиданными всплесками отчаянной борьбы, криками, просьбами, рыданиями, мольбами. На все это мать давала один и тот же мягкий, ласковый ответ. Пока проходило время, мать наливала себе кофе, фруктовый сок, ела бутерброды и читала книгу. Незадолго до полудня мальчик вежливо сказал ей, что ему действительно необходимо пойти в ванную комнату. Она призналась в том, что ей это тоже нужно. Она объяснила, что это будет возможным, если он согласится вернуться, принять то же положение на полу и позволить ей снова сесть ему на спину. Поплакав немного, он согласился. Он выполнил свое обещание, но тут же начал яростно бороться с ней, чтобы освободиться. Все это утомило его, и он немного успокоился. Пока он отдыхал, она ела фрукты и пила кофе, звонила по телефону и читала книгу.
После пяти часов такой борьбы Джо сдался и заявил просто и задумчиво, что он сделает все, что она захочет. Его мать ответила на это также серьезно и просто, что все ее размышления были напрасными, и она не знает, что ему делать. Услышав это, он расплакался, но сквозь слезы сказал ей, что он знает, что нужно делать. Она мягко сказала, что очень рада этому, но считает, что у него было лишком мало времени, чтобы все хорошенько продумать. Вероятно, еще один час раздумий сможет помочь ему.
Джо молча ждал, когда пройдет еще один час, в то время, как мать спокойно читала книгу. Когда прошло около часа, она выразила свое желание закончить главу. Джо судорожно вздохнул и плакал, но очень тихо, молча глотая слезы, все то время, пока мать заканчивала чтение.
Когда глава, наконец, кончилась, мать встала и помогла встать Джо. Он робко попросил поесть. Мать объяснила очень подробно, что уже слишком поздно для ленча, что завтрак всегда едят перед ленчем, и что слишком поздно подавать завтрак. Вместо этого она предложила ему выпить стакан воды со льдом и спокойно отдохнуть в постели остаток дня.
Джо быстро уснул, но проснулся от запаха вкусной пищи. Его сестры уже вернулись домой и он попытался сесть вместе с ними за стол, чтобы поужинать. Но его мать серьезно и просто объяснила ему, что обычно сначала едят завтрак, потом ленч, а потом обед. К сожалению, он пропустил завтрак, следовательно, ему пришлось пропустить и ленч. Теперь ему придется пропустить и обед, и ужин, но, к счастью, он сможет начать новый день на следующее утро. Джо вернулся в свою комнату и плакал до тех пор, пока не уснул. Мать почти не спала всю эту ночь, по Джо не встал с постели до тех пор, пока она не начала готовить завтрак.
Джо пришел на кухню вместе с сестрами к завтраку и, счастливый, сидел за столом, пока мать подавала его сестрам блинчики и сосиски. Джо была подана огромная суповая чашка. Его мать объяснила, что приготовила ему дополнительный специальный завтрак, овсяную кашу, которую он терпеть не мог. К его глазам подступили слезы, но он поблагодарил ее, как было принято у них в доме, и начал с отвращением есть. Его мать объяснила, что сварила большое количество каши и поэтому может дать ему добавку. Она весело выразила надежду, что каша останется ему и на ленч. Джо мужественно ел кашу, чтобы предотвратить такую возможность, но каши было приготовлено слишком много.
После завтрака Джо взялся за уборку своей комнаты без всяких приказаний. Сделав это, он спросил у матери разрешения сходить к соседям. Хотя она не имела представления, чем это кончится, она позволила. Из-за занавески она наблюдала за ним, когда он подходил к соседнему дому и позвонил у двери. Когда дверь открылась, он что-то коротко сказал соседу, а потом пошел на улицу. Как она узнала позже, так же систематически, как он терроризировал соседей, он ходил по соседям, чтобы извиниться и поведать, что он вернулся, чтобы отремонтировать то, что он испортил. Он сказал соседям, что это займет у него много времени, прежде чем он сможет исправить нанесенный им ущерб.
Джо вернулся ко второму завтраку, мужественно съел холодную густую овсяную кашу, сдобренную маслом, сам вызвался вытереть посуду и провел остаток дня и весь вечер за своими школьными учебниками, пока его сестры смотрели телевизор.
На следующий день Джо пошел в школу, где он извинился перед всеми, кому «насолил» и обещал хорошо себя вести.
Его слова были приняты с большой осторожностью. В этот вечер он затеял обычную детскую ссору со своей старшей сестрой, которая позвала на помощь свою мать. Когда мать вошла в комнату, Джо задрожал. Обоим детям было приказано сесть, а сестру заставили первой изложить суть дела, когда пришла очередь Джо, он сказал, что он согласен со своей сестрой. Его мать потом объяснила Джо, что она хочет, чтобы он был нормальным восьмилетним мальчиком, и чтобы с ним случались обычные вещи, как со всеми детьми его возраста. Потом она сказала им обоим, что в их ссоре отсутствует всякий смысл, и ее нужно забыть. Обоих детей простили.
Обучение матери Джо тому, как нужно решить проблему с ее сыном в соответствии с инструкциями автора, было трудной задачей. Она окончила колледж, была умной женщиной со своими социальными интересами и чувством ответственности. В беседе ее попросили как можно полнее описать весь ущерб, который причинил Джо в школе и соседям. При рассказе весь ущерб стал болезненно преувеличенным. В конце-то концов, растение можно пересадить, а сломанные и разбитые окна заменить, вместо разорванного платья можно купить новое. Но это утешение в тот момент нельзя было доводить до ее сознания.
Затем ее попросили рассказать о Джо, каким он был раньше, и оказалось, что это был вполне счастливый, хорошо ведущий себя и, вообще, блестящий ребенок. Ее несколько раз просили сравнить его прошлое и настоящее поведение и каждый раз более кратко, но с четким указанием основных моментов. Потом ее попросили, чтобы она подумала о будущем Джо, такого, каким он был раньше и такого, каким он стал сейчас. Были сделаны соответствующие внушения, чтобы помочь матери вообразить себе резко контрастные картины.
После такого разговора ее попросили изучить все возможности того, что она может сделать до конца недели, и какую роль она должна играть для Джо. Так как она не знала этого, то она заняла пассивную позицию, так что автор предложил ей свой план. Ее подавленное состояние, чувство вины и чувство враждебности к сыну, его плохое поведение, – все было пущено в действие. Было предпринято все возможное, чтобы переориентировать их на принятие расчетливой, намеренной наблюдательности для того, чтобы расстроить попытки сына утвердить свое чувство ненадежности и доказать, что она бессильна что-либо сделать с ним.
Вполне оправданное заявление матери, что ее вес в 60 кг будет слишком большим для тела восьмилетнего ребенка, явилось основным фактором в получении согласия матери. Сначала на этот аргумент попросту не обратили внимания. Матери помогли постепенно отмести все возражения относительно предложенного автором плана, кроме явно неоспоримого аргумента, что ее вес слишком велик, чтобы его мог вынести ребенок. Когда она еще более укрепилась в своей защите, тщательно сформулированная дискуссия с ней дала ей возможность пожелать, чтобы она могла проделать все то, что наметил автор, до конца этой недели.
