Подполковник вытащил из кармана разгрузки наручники, защелкнул один из них на запястье Енали, второй на трубе, к которой привязывали животных, когда ветеринар что-то с ними делал, и спросил:

– Трубка у тебя есть? Только честно, чтобы не пришлось тебя обыскивать.

– Есть…

– Давай…

Енали, поморщившись, вытащил из кармана трубку, подаренную Робертом Ильхановичем, и решительно протянул Разумовскому. Тот ее к себе в карман не положил, но сунул под попону на соседнем столе.

– Когда освободим тебя, заберешь. Мы сюда уже, наверное, не заедем. Сам и заберешь.

– А вы меня освободите?

– Я думаю, что тюрьма тебя только испортит. Многих до того хороших парней испортила. Не хочу, чтобы и тебя тоже. Скорее всего, просто освободим. Но это будет зависеть от того, как ты себя поведешь…

Отдых длился до наступления темноты. Часовых на это время выставили и внутренних и внешних, но из состава экипажа БМР, которому не предстояло в бой идти. Это дало возможность отоспаться всем спецназовцам. Командир роты капитан Чанышев еще некоторое время после общего отбоя просидел за столом вместе с комбатом, который пересказал свой разговор с Енали. Вместе просчитали наиболее выгодные подходы к бандитской базе, используя подробный 3D-макет, лучше любой карты дающий представление о профиле местности. Но и они успели поспать минут сорок. И как только на степь спустился ночной мрак, часовой разбудил их.

Выехали тем же порядком. Енали посадили в БМР между двумя мотострелками, объяснив им, что этот пленник не совсем и пленник, поскольку после операции будет отпущен, тем не менее, если он попытается бежать, его следует расстрелять. Енали эти инструкции тоже слышал.

Перед отъездом капитан Чанышев спросил у него:

– Свет здесь где выключается? Есть обший рубильник?

– Не надо свет выключать, – попросил мальчишка. – Со светом Ветер будет думать, что я рядом, и тосковать не будет. А без света подумает, что его бросили.

Чанышев оглянулся, увидел, что комбата нет в его грузовике, и вернулся к ветеринарной станции. Заходить не стал, просто в окно заглянул. Подполковник писал что-то на клочке бумаги. А потом вложил в бумажку деньги, которые достались спецназовцам от убитых накануне на дороге бандитов, много денег, и подсунул этот клочок бумаги вместе с деньгами под попону, куда и трубку Енали положил. Спрашивать, что он написал мальчишке, командир роты не стал, Разумовский сам всегда знает, что делает, и за свои поступки отвечает. Только постучал кулаком в ворота:

– Товарищ подполковник, выезжаем…

Разумовский вышел почти сразу и бегом направился к своему грузовику. Первой пошла БМР. Чанышев уже показал на навигаторе механику-водителю, куда следует ехать, и больше тот в подсказках не нуждался: навигатор выдерживал отмеченный маршрут. Уже через час БМР остановилась, и сразу выключился двигатель.

– Задача понятна? – спросил Валерий Николаевич.

– Понятна, товарищ капитан, – за всех ответил оператор-наводчик.

– Ждете нас здесь. Наш шлем у вас есть. Если что, помощь вдруг понадобится – вызовем по связи. Как закончим, тоже вызовем. После сообщения можете Енали отпустить. Но мы дадим дополнительную команду. Ждите, мы пошли…

Капитан выбрался через верхний люк и легко спрыгнул в высокую траву. Объяснять задачу на месте уже не требовалось: командиры взводов получили ее еще на ветеринарной станции. Тогда они внимательно рассматривали 3D-макет, а сейчас даже в карты не заглядывали. Оба командира – офицеры опытные, легко запоминают профиль местности. Только проверили еще раз общую связь, и взводы разошлись каждый по своему направлению. Подполковник Разумовский отправился вместе со взводом старшего лейтенанта Сломова, а капитан Чанышев – со взводом старшего лейтенанта Васюкова. С ними же шел и ротный снайпер рядовой Горбушкин. Шли быстро, и уже через километр Валерий Николаевич шепотом передал команду:

– Переходим на скрытные перебежки.

Необходимость такого метода передвижения за километр от предполагаемого места бандитской базы диктовалась тем, что неизвестно было месторасположение часовых банды и их количество. В данном случае спецназ подъехал в месту операции со стороны, противоположной дороге, и заходил полукругом, первоначально не замыкая кольцо. При наличии такой хорошей связи создать замкнутое кольцо при необходимости можно будет всегда, но кольцо окружения при таких небольших операциях всегда бывает опасно, тем более что солдаты еще не слишком хорошо умели различать своих и чужих при взгляде через тепловизорный наглазник, потому капитан Чанышев предпочел одну сторону оставить свободной от своих бойцов. Побегут бандиты туда, в темноту, тепловизорный прицел даст возможность пуле легко догнать их. И никого своих в той стороне не будет, никто не попадет под случайную автоматную очередь.

Первого часового капитану показал снайпер:

– Товарищ капитан, посмотрите, вон там, на вершине дальней горы…

– Человека не вижу, – признался Валерий Николаевич.

– Он за камнями лежит. Два больших валуна. Между ними свечение.

– Вижу. Дистанция для твоей винтовки.

– Понял. Работаю.

Прицеливание заняло три, от силы четыре секунды. Глушитель спрятал звук выстрела винтовки ВСК-94[15] до пределов случайного звука – может быть, кто-то пальцами щелкнул, может, у кого-то шея заскрипела. Сам капитан, даже зная, как ВСК-94 стреляет, со стороны не подумал бы, что это прозвучал выстрел.

– Попал?

– Бандит попал, – ответил рядовой Горбушкин. – Под пулю…

– Все! Смотрим еще часовых…

– Второй, Я Первый, мы тоже одного сняли. Больше не видим. Должно быть, их всего пара была. Мы уже на склоне. Видим внизу костры, шалаши и людей рядом с ними. Обрати внимание. С твоей стороны шалаш. У всех по два человека, а у этого только один. Предполагаю, это мурза. Берешь на себя захват?

– Первый. Я Второй. Родственника попробую захватить лично. Мы вышли на гребень. Вижу костры, шалаши и людей. Начинаем спуск?

– Начинаем. В зону света костров не входим. Расстреливаем из темноты.

– Понял, Первый. Попрошу в моего родственника никого не стрелять. Я иду с ним на прямой контакт. Буду захватывать. Меня не подстрелите.

– Второй. Я Первый. Тебя понял. Действуй. Ориентируемся по твоему передвижению. Выходи на необходимую дистанцию. Команду на уничтожение даешь ты.

– Понял. Я пошел…

Капитан Чанышев передал свой автомат ползущему рядом рядовому Горбушкину, приготовил малую саперную лопатку и пополз. Достаточно быстро он оказался в трех больших скачках от шалаша мурзы Арсланбекова.

– Я Второй! На линию огня все вышли?

– Я Первый, – отозвался комбат. – С нашей стороны все.

– Я Шестой, – сказал старший лейтенант Васюков. – Мы на линии. Ждем команды.

– Их двенадцать человек. Расстреливать только одиннадцать. Огонь!

Для шести десятков стволов расстрелять одиннадцать человек – вопрос полутора секунд. Никто даже попытки убежать не успел предпринять. Командир роты тут же вскочил и тремя широкими скачками буквально слетел со склона, оказавшись рядом с мурзой, только растерянно поднимавшимся под звуки автоматных очередей.

Арсланбеков, кажется, не ожидал появления человека перед собой и не отскочил, а шарахнулся в сторону.

– Здравствуй, родственник, – почти радостно проговорил капитан Чанышев.

– Здравствуй, чингисид, и прощай, – улыбнулся в ответ мурза, выхватил из-за пояса со спины пистолет и сразу выстрелил в капитана.

Но Валерий Николаевич снова доказал, что малая саперная лопатка является не только шанцевым инструментом. Конечно, пистолетная пуля слишком слаба, чтобы пробить боевой бронежилет шестого класса защиты. Можно было и не пользоваться лопаткой. Однако сработала реакция. Чанышев махнул лопаткой в сторону ствола, причем саму лопатку держал под углом, и пуля, срикошетив, улетела куда-то вверх. Не дожидаясь повторного выстрела, капитан продолжил движение. Рука с лопаткой начала разворот, а продолжила его нога, и с разворота тяжелый армейский башмак обрушился на голову Роберта Ильхановича. Мурза рухнул на стенку своего шалаша так, словно его кувалдой по голове огрели. А Чанышев сразу же подобрал пистолет мурзы, сунул себе за пояс, за неимением наручников вытащил из кармана разгрузки веревку и тут же связал Арсланбекову руки за спиной.