Шарп вдруг подумал, а не ошибся ли он. Что, если французы не планировали атаку с юга, а решили с ходу пробить оборону и зацепиться за баррикады?

– Черт побери! – прошептал Хэгмэн, когда из долины вылетела кавалерийская цепь. Драгуны скакали рысью, вытащив сабли. Плащи развевались на ветру, матерчатые чехлы были сняты, и каски золотом горели в лучах заходящего солнца.

– Да тут не меньше тысячи сволочей! – Хэгмэн поднял ружье.

– Не стрелять! – крикнул Шарп.

Он не хотел, чтобы стрелки спровоцировали огонь засевших на баррикадах касадорцев. В стволах испанских мушкетов не было нарезки, о попадании не могло быть и речи. Залп с такого расстояния означал бы пустую трату патронов.

Шарп мог бы не напрягаться, ибо спустя несколько секунд после появления кавалерии испанцы открыли огонь. Он выругался, обернулся и увидел, что жаждущие убивать французов горожане залезли на крыши. Поднялся невообразимый грохот, стволы выплевывали пламя, пороховой дым затянул городские окраины, и, кажется, один всадник упал. С расстояния трех сотен ярдов стрелять было совершенно бесполезно. Даже попавшая в цель пуля не причинит особого вреда, ударив в плотную форму или зимнюю попону лошади.

Всадники сбавили темп. Шарп пытался найти красный ментик д'Эклана, но его нигде не было видно. Он мысленно поделил линию на четверти и быстро подсчитал людей в одной из них, потом умножил и получил три сотни кавалеристов. Это был не штурм. Это была демонстрация силы, предназначенная для отвлечения внимания.

– Смотреть на юг! – скомандовал стрелкам Шарп. – Смотреть на юг!

Услышав пальбу, сержант Харпер прибежал из домов, где засели стрелки, ожидающие атаки с юга. Посмотрев на линию драгун, он присвистнул.

– Вот это дела, сэр!

– Всего триста человек, – спокойно ответил Шарп.

– И все?

Французский офицер поднял саблю и выехал вперед. Спустя мгновение он перевел лошадь в галоп и поскакал по дуге на расстоянии сотни ярдов от линии обороны. С баррикад затрещали мушкеты, но он успешно проскакал сквозь беспорядочную пальбу. Следом за ним выехал другой офицер, и Шарп понял, что французы решили изводить защитников до тех пор, пока не начнется настоящая атака.

Когда вдоль баррикад поскакал второй офицер, Хэгмэн взвел курок.

– Можно я проучу эту сволочь, сэр?

– Не надо. Пусть думают, что их хитрость удалась.

Тянулись минуты. Теперь целый эскадрон драгун подлетел к линии обороны, поворотил коней и ускакал назад. Из домов в западной части города грянул оглушительный залп, все потонуло в дыму. Шарп видел, что пули ударили в землю с большим недолетом. Второй эскадрон с высоко поднятым флагом пошел рысью на север. Оставшиеся в линии всадники засунули сабли в ножны и стреляли по баррикадам из седельных карабинов. На каждый французский выстрел раздавался бессмысленный и расточительный залп со стороны города.

Еще один офицер продемонстрировал свою отвагу, подъехав почти вплотную к линии обороны. Ему повезло меньше других. Лошадь полетела в грязь, сразу же окрасившуюся кровью. На баррикадах раздался радостный крик, но француз успел вылететь из седла и бегом вернулся к товарищам. Шарп восхитился его смелостью, однако тут же заставил себя смотреть на юг.

Юг! Вот откуда пойдет настоящая атака! Отсутствие д'Эклана на западном фланге лишний раз доказывало, что он со своими людьми пробирается к южной оконечности города. Теперь Шарп в этом не сомневался. Французы ждали, пока солнце опустится еще ниже, и тени у южных оврагов станут длиннее. Пока же эскадроны трепали нервы защитникам и вынуждали их бессмысленно тратить порох. Атака начнется с юга, Шарп это знал и до боли в глазах вглядывался в темнеющее поле.

Где-то там располагался пикет касадорцев, и лейтенант тревожился, не попали ли они в ловушку. На южном направлении должно было находиться не менее семисот драгун. Шарп колебался, не послать ли патруль стрелков для выяснения обстановки.

– Сэр? – с холма донесся тревожный крик Харпера. – Сэр?

Шарп посмотрел на запад и выругался.

Впереди нового эскадрона драгун, вышедшего из мертвого пространства, был всадник в красном ментике и черной меховой шапке. Всадник на огромном черном коне. Д'Эклан. Не на юге, где заняли позиции почти все стрелки Шарпа, а на западе, где французская кавалерия дожидалась, пока солнце не превратится в яркий и ослепительный шар за их спинами.

– Может, привести ребят из домов? – нервно спросил Харпер.

– Подожди. – Шарп утешал себя мыслью, что хитрый Д'Эклан и свое присутствие сделал частью обмана.

Французы ждали. Почему, недоумевал Шарп, они так явно демонстрируют направление главной атаки? Он снова посмотрел на юг.

Тени стали длиннее и резче. Лейтенант высматривал малейшее движение вдоль разбитой дороги и в зарослях кустарника. Что-то шевельнулось в тени, потом еще раз, и Шарп торжествующе хлопнул в ладони.

– Вот!

Стрелки обернулись посмотреть.

– Касадорцы, сэр, – приглушенно произнес Харпер, зная, что не обрадует лейтенанта.

Шарп вытащил трубу. Приближающиеся люди были в испанской форме. Выходит, возвращается пикет или один из отрядов, посланных на юго-восток для подрыва мостов. А может, это переодетые французы?

Шарп посмотрел на д'Эклана. Егерь замер. Его неподвижность пугала, свидетельствуя о непоколебимой и холодной уверенности.

Шарп никак не мог поверить, что такой тонкий боец, как Д'Эклан, предпочтет прямолинейную и тупую атаку.

Лейтенант навел трубу на медленно подъезжающих с юга всадников и тихо выругался. Это действительно были испанцы. Он узнал сержанта с седыми бакенбардами. Измазанные грязью ноги лошадей и притороченные к седлам кирки свидетельствовали о том, что отряд возвращался с подрыва мостов.

– Проклятье! Чертов ад и кровавое проклятье! – Он оказался не прав, совершенно не прав! Приближающиеся испанцы только что пересекли территорию, которая должна кишмя кишеть недостающими семью сотнями драгун д'Эклана. Шарп перемудрил. – Убрать людей из домов, сержант!

Харпер с облегчением кинулся выполнять приказ. Лейтенант перевел трубу на запад. Как только он навел резкость, полковник Д'Эклан поднял саблю, и блеснувшее на изогнутом лезвии солнце на мгновение ослепило Шарпа.

Лейтенант сморгнул, и вспомнил, как д'Эклан едва не зарубил его у моста. Как давно это было! Он еще не знал Вивара и Луизу. Шарп вспомнил, как натренированный конь метнулся вправо, позволяя полковнику нанести рубящий удар с левой руки. Солдат учат защищаться от ударов правой рукой, поэтому многие так боятся встреч с левшами.

Шарп снова приник к окуляру. Полковник д'Эклан опустил саблю на луку седла и ждал. Сзади него беспокойно перебирали ногами лошади драгун. Солнце краснело и опускалось. Скоро в соборе развернут хоругвь, и верующие станут умолять мертвого святого прийти им на помощь. Между тем командир любимых элитных войск императора выжидал момент для начала атаки, которая сметет защитников города.

Теперь Шарп понял, что и ложная, и настоящая атаки обрушатся на них с запада. Первые три сотни вызовут на себя огонь защитников, а остальные как ураган устремятся вперед под прикрытием порохового дыма.

Харпер гнал стрелков на холм.

– Где разместить людей, сэр?

Шарп не ответил. Он смотрел, как полковник д'Эклан рассекает воздух тренировочными ударами, словно намеревался размять мышцы. Сабля ослепительно блестела в лучах заходящего солнца. Защитники города палили со всех стволов, но д'Эклан не обращал на это ни малейшего внимания. Он ждал, когда солнце станет мощным и устрашающим оружием, и этот момент приближался.

– Сэр? – повторил Харпер.

Шарп снова не ответил, ибо в этот момент его охватила новая уверенность. Он ошибся насчет атаки с юга, однако если он ошибется сейчас, погибнут и город, и хоругвь, и все его люди. Все погибнет.

Он едва не поддался соблазну пренебречь новым озарением, но промедление грозило смертью. Шарп захлопнул трубу, сунул ее в карман и пнул мешок с ежами.