- Не ищи. Здесь нет, того, что ты ищешь. Этого вообще не существует в природе.

Как нет? Но как же нет?

Врешь, мразь!

Он начал нервно прощупывать стену в поисках… Стрингер не знал, что он искал. Кнопочки, углубления, все, что угодно. А нашел только куски отслаивающейся штукатурки, густо покрывшие пол от его неловких движений. Он пыхтел до тех пор, пока в некоторых местах из-под толстого слоя не показалась кирпичная кладка.

Пусто! Ноль! Зеро!

Смертин сполз на пол, спазматически вцепившись в грязные волосы. Лицо горело. Камера, недовольно урча, покатилась по бетону, отбивая красной лампочкой алармы.

Для чего тогда все? Столько смертей, столько бесконечных часов мучений и страха, к которому он так не привык. Который он всегда презирал. Для чего?

Злая шутка?

«Не влезай, убьет»

Дагонов! Сука! Он знал! Все и с самого начала!

Стрингер даже представил, как олигарх смаковал, сидя за своим раритетным столом, какие-нибудь старые фотографии этой самой подсобки с этим самым трансформатором и знаком. Блядский юморист! Тянул свою сигарету за десять баксов и улыбался. Сука! Наплел ему в уши всякой ерунды и заслал как мальчика. Как игрушку. Сам, поди и нарисовал все эти схемы. Или своих холуев запряг. Дедушка изучал, твою мать… Болванчик! Щелчок по пластиковому носу и болванчик вновь вертится на пружинке. Ля-ля-ля. Как всем весело. Как все задорно лыбятся и хлопают в ладоши.

В Смертине вдруг проснулась неконтролируемая черная ярость. Ее нельзя было держать в себе, иначе он вздуется как воздушный шарик и лопнет, разбрызгивая по полкам и стенам кровавые ошметки. Ее необходимо срочно выплеснуть! Сейчас!

Он глубоко засадил ногти в лоб, раздирая кожу. Вскочил и вихрем пронесся по комнате, круша все, что поддавалось крушению. Склянки, телевизор, какую-то посуду. Со всего духу влепил ногой по крышке трансформатора. Вмазал кулаком прямо в знак, ощутив, как из костяшек брызнула кровь. Рука занемела, и он что есть мочи врезался в крышку головой. Боднул еще раз, а потом еще, чувствуя, как на лбу что-то противно хлюпает. Теперь он точно знал смысл выражения «убиться об стену» и четко выполнял все инструкции. Долбил точно в багровое пятно, расползающееся по металлу. До густой темноты в глазах.

Он опять хотел умереть.

Семецкий сидел, уткнувшись носом в ладони. Стул готов был развалиться в любую минуту, но он старался не шевелиться. Из коридора тянуло гнилью и грохотом битой посуды.

- Ты получил, что хотел? - посмотрел он на контролера.

- Не совсем…

- Сделай что-нибудь, он же себя покалечит.

- С чего это ты вдруг обеспокоился, сталкер?

- Ты сам сказал, что он нужен Зоне, - недовольно поморщился Семецкий, - Да и сидеть мне тут надоело.

Он поплотнее накинул капюшон и застегнул вечно расхлябанную верхнюю пуговицу плаща:

- Холодно.

- Оболочка подвергается воздействию внешней среды? Интересно, а как это?

- Ха-ха-ха, как смешно, - зло покривлялся Семецкий, - Это неприятно, от этого сопли потом текут.

- Ты все равно бессмертен.

- Ну и что. А сопли-то мне накой?

Контролер устроился на широкой приборной панели, прижал кривые колени к хилой груди и приказал Смертину уснуть. Телепатический сигнал легко прошиб стены. Шум заглох.

- Пусть его оболочка отдохнет. Некуда торопиться, выйдем завтра. Ты хочешь спать?

- Не надо, я сам, - отмахнулся сталкер от Ка.

Смертин проснулся от слабого гула вертолетов. Он даже расстроился, что выкарабкался из беспамятства, потому что сразу надавило. В основном воспоминания вчерашнего дня.

Тихо.

Может они ушли и оставили его в покое? Взгляд вновь уперся в чертову надпись на окровавленной крышке трансформатора. Пробежал по облупленной стене, вороху дранья, кучкам штукатурки. Это невыносимо. Надо срочно отсюда убираться.

Рядом с камерой валялся дробовик. Ни Кляп, ни этот контролер оружие у него так и не отняли. Будто издевались, не принимая его в расчет.

«Ничего- ничего, на каждого есть управа», -повторил Смертин мысленно слова Вечного.

Внутри все тянуло и дрожало. Хуже, чем с бодуна. Бодун - это даже радость в такой ситуации, детский лепет.

Из еды осталась только тушенка. Алексей скривился, глядя на банку, но за ножом потянулся. Честно впихнул в себя только половину, а потом подавился, и его вырвало.

«Пошла эта тушенка», - жестянка, разбрасывая стылый жир, полетела в угол.

Голова просто разрывалась. Смертин запрятал камеру в рюкзак и решительно схватил дробовик. Бежать отсюда! Раз и навсегда!

Он разогнался в коридоре, едва не зацепившись за ту самую арматурину, влетел в зал и сразу направился к выходу, стараясь вообще не смотреть по сторонам. Миновать побыстрее, даже если они там.

- Не страшно? - раздался сбоку хриплый голос Семецкого.

Страшно ему. Да катитесь вы все подальше вместе со своим Монолитом!

Носок сапога уперся в порог. Смертин вылетел прямо в квадрат света, который тут же жадно проглотил его со всеми потрохами. Голову сдавило до хруста черепа, и Алексей понял, что за этим светом пусто. Нет ничего, кроме белесого марева.

Он страшно закричал от разрывающей все тело боли, а потом вдруг отпустило. Мозг снова запаковали в целлофан.

- Дурак, - вдолбил ему контролер, - Радар очень быстро испепеляет.

- Отпусти! Не хочу жить! - проорал стрингер.

- На самом деле это не так, - в очередной раз сообщил Ка, - Пульс учащенный, но в пределах нормы, внутренние органы не повреждены. Для смерти объективных причин нет.

Зато есть субъективные. Душевные, так сказать, но тебе никогда этого не понять тварь радиоактивная.

Перед глазами замаячили распахнутые настежь проржавевшие ворота с циничной табличкой «Всегда на боевом посту». Дальше чем на полсотни метров Ка его не отпустил. Он хотел срезать через разрушенную общагу, но так и застыл под опасно накренившемся пролетом лестницы, словно врезавшись в невидимое стекло. Как парижский мим помахал перед собой руками и успокоился. Издевается еще, жаба перепончатая. Рука-то совсем распухла. Не хрен по всяким железкам лупить.

Морщась от неприятных ощущений, Алексей достал последнюю сигарету и уселся на кирпичи. Зло втоптал пустую пачку в землю, очищая каблук от непонятно откуда налипшей грязи. В голове прокручивались совсем дурацкие сценки. Вот подойдет сейчас какой-нибудь сталкер и спросит «чо ты тут сидишь». А он так подбоченится, хрустнет костяшками левой пятерни, придурковато улыбнется и скажет «контролера жду». Будет потеха. Почему левой? Да потому что правая дергает, будто на живое мясо соль насыпали.

Алексей заметил у лесополосы движение. Ну вот, как раз тот самый сталкер.

- У нас гости - послал бредущий по двору Ка сигнал Семецкому.

Медленно идет, неторопливо. Как по проспекту вышагивает прохладным летним вечером. Не хватает рядом толстозадой тетки с коляской.

- Прорвемся, - выкрикнул сталкер из корпуса.

- Торопись. Защищать и атаковать один я не смогу.

Это кого он там собрался атаковать?

На опушку плотной цепью высыпали военные. Среди закутанных с ног до головы в броню человечков метался до боли знакомый силуэт в гражданском. Смертин постарался разглядеть лицо, но ничего не вышло.

- Сиди, - приказал Ка, выходя вперед.

Целлофан испарился, оставив после себя гнетущее послевкусие. Стрингер инстинктивно положил на колени пятизарядку. Права тварь, не хочется умирать, особенно когда сидишь на кирпичах, и никто тебя не трогает.

Ничего удивительного в том, что военные открыли беспорядочную пальбу, не было. Любой бы сделал на их месте тоже самое, увидав отвратную физиономию контролера.

«Щас он вам устроит», - подумал Алексей, ныряя за стену.

Чего уж скрывать, иметь такого защитничка было приятно. Как он и ожидал, стрельба разом умолкла. Смертин осторожно выглянул из-за кирпичного крошева. Такую амуницию он уже видел и шлемы тоже. Ребята явно из элиты, но модные зоновские бренды им вряд ли помогут. На хитрую задницу, есть контролер с винтом. Судя по всему очень большим, потому что первая линия просто обмерла. Солдатики напоминали гротескные восковые фигуры, выставленные посреди засохшего парка. Алексей все всматривался в штатского, но тот как назло повернул лицо профилем.