— Будете чаю, фрау Марта? — предложила неизменно вежливая Элиза.

— Чаю, а не чего покрепче? — усмехнулась Фурия, своим тоном лишь подтвердив вывод Ольги.

— Для покрепче рановато, прекрасная фрау, — вкрадчиво возразил Морис. Прямо образчик примерного студиозуса, не приносящего никому проблем.

Опрометчивое было обещание. Едва успели заселиться, и уже влипли в неприятности.

— Ах, как же хочется верить в приличных и разумных студентов, — покачала головой Фурия и улыбнулась Элизе: — Налей, деточка. Чаю, так чаю. И рассказывайте. Сначала ты, — кивнула она Ольге.

Пока Фурия попивала чай и закусывала бутербродом из колбасы с сыром, Ольга рассказала. Все, что заметила и вспомнила. То есть по сути — ничего, что могло бы пролить свет на личность несостоявшегося убийцы. Свои выводы о том, что покушались наверняка не на нее персонально, а на репутацию АМН и доктора Курта — добавила в конце.

— Вот прямо на репутацию доктора Курта? — недоверчиво уточнила Фурия, цапая последний бутерброд с колбасой прямо из— под носа у Мориса.

— Это логично, — встрял Ренар. — Опорочить доктора Курта — значит подорвать репутацию академии. Далеко не все поверили, что он непричастен к прошлогоднему заговору.

— Так-так, молодой человек. Какому еще заговору? — насторожилась Фурия. — Откуда вы взяли эту чушь?

— Ох, фрау Марта, ну в самом деле, — пожал плечами Морис. — Когда в газетах пишут о совершенно случайном разрушении главного корпуса АМН, и это совпадает с появлением драконов после нескольких веков их отсутствия в нашем мире, и ровно в то же самое время во Франкию срочно возвращается наследник империи, который должен был быть в Новом Свете еще минимум год... Об этом не сплетничает только ленивый.

— У нас не особенно известны подробности, — продолжил за его Ренар, — слухи противоречивые, но что это был заговор, не сомневается никто.

Ольга разочарованно выдохнула. На миг ей показалось, что Морис сейчас скажет что-то действительно важное. Как-то выдаст себя. И ей удастся понять, кто же они такие, эти кузены. Но почти ухваченная за хвост догадка ускользнула. А когда Морис стал отчитываться о том, что обнаружил на разрушенной лестнице, когда вернулся туда ради безопасности первокурсников — ей и вовсе стало грустно. Потому что он со всей уверенностью заявил: лестницу растворило бытовое заклинание, что-то вроде модифицированного пятновыводителя. А бытовая магия в стенах общежития разрешена и поэтому не отслеживается.

— Вы нашли того, кто колдовал? — не выдержав больше метаний, спросила она.

— Расследование ведется, — уклонилась Фурия от ответа.

Ольга поморщилась.

— Послушайте, фрау Марта. Этот... человек чуть не убил меня. Я имею право знать, кто он такой.

— Как только его найдут, вы сразу об этом узнаете, мефрау Вульф.

— И кто же ведет расследование?

— Кроненштутц, — хмуро отрезала Фурия. — Так. Дети. Вам не стоит в это лезть. Хоть это и была бытовая магия, но сила заклинания такова, что...

— ...растворила лестницу, — кивнула Ольга. — То есть действовал очень сильный маг. Примерно как доктор Курт. И это совершенно точно был не некромант. Значит, расследование наверняка ведет полковник Бастельеро.

— Я сказала — не лезть, — сильнее нахмурилась Фурия.

В комнате слегка потемнело, и всех словно придавило. Правда, что это за магия, Ольга опять не поняла.

— Хорошо, мы не будем никуда лезть, — мило улыбнулся Рене. — Я лично прослежу, чтобы наши милые дамы не оставались в одиночестве. Безопасности ради.

— Да, совершенно верное решение, — кивнула Фурия, смягчая давление.

Хм. Что же у нее за магия-то? Неужели так ощущается чистая менталистика? Не темная и не светлая... Надо обязательно выяснить!

— Надеюсь, в город-то нам можно? — спросила Элиза.

— Можно, главное — не в одиночестве. Пусть молодые люди вас сопровождают.

— Я всегда буду рядом, милая. Ради твоей безопасности. — Морис накрыл руку Ольги своей, протянув ее через стол.

Не то чтобы ей очень хотелось рисковать и попадаться злоумышленникам в одиночестве, но... короче, по нахальной руке она шлепнула, добавив крапивное проклятие. Если Морис способен быстро снять пролонгированное проклятие — следует пользоваться мгновенными, по типу ожога.

Судя по тому, что он отдернулся с шипением, идея оказалась верной.

Ольга нежно ему улыбнулась.

— Ты очень любезен, ми-илый.

Ренар заржал, поймал Ольгину руку и поднес к губам.

— Ты — прелесть. И мне нравится, когда ты называешь меня Рене.

Фурия, наблюдавшая за всем этим с усталой снисходительностью, поставила пустую чашку и поднялась.

— Вы меня поняли. Не соваться куда не просят, не разгуливать по одиночке. Если заметите что-то подозрительное, обращаться ко мне либо к куратору курса.

— Прошу прощения, фрау Марта. А кто у нас куратор?

— Хм. У тебя, деточка — фрау Зигель, профессор кафедры целительства. А вот у вас... не знаю пока. Доктор Берцель, курировавший темные искусства, погиб во время землетрясения...

— Заговора, вы хотели сказать, — любезнейшим тоном уточнил Морис. Ольге показалось, что кузены при упоминании фамилии «Берцель» одинаково поморщились.

— Землетрясения, — с нажимом повторила фрау Марта. — Короче. Будет у вас куратор — тогда и узнаете, кто именно. А пока держите языки за зубами, а то укорочу.

— Могила! — просиял улыбкой Морис.

— Послал создатель деточек, — вздохнула Фурия и потрепала красавчика по голове, напоследок отвесив подзатыльник. — Ведите себя прилично, цветы жизни.

— А мы что, а мы ничего, — пропел Морис вслед выходящей из комнаты Фурии. — А колбаса еще осталась?

— Нет, — отрезала Элиза.

— Не хмурься, дорогуша. С нас сегодня ужин в лучшем заведении этого города. — Морис одарил бриттку своей лучшей улыбкой.

— Не сегодня, — осияла его не худшей улыбкой Ольга. — Мы уже приглашены милейшими гэльсами.

— Гектор и Колин позаботятся о нашей безопасности, вы можете не волноваться, — похлопала ресницами Элиза.

— И вообще, если вам больше нечего добавить к расследованию — мы вас не задерживаем, дорогу-уши.

— Ну нет, раз нам поручили присматривать за вами... — начал Морис.

— То встречаемся завтра в десять, — оборвал его Ренар и снова завладел рукой Ольги, легонько ее сжал. — Вряд ли вы проснетесь раньше, а за нами — завтрак. Говорят, на территории кампуса есть отличная кондитерская. И не соглашайтесь на то пиво, которое пьют гэльсы. Оно ужасно.

— Слабак, — фыркнул Морис. — Испугался каких-то диких неотесанных гэльсов.

— Так-так, выяснять, кто из вас больший придурок — за дверью, господа цивилизованные и отесанные франки! — непререкаемым тоном опытной сестры милосердия велела Элиза. — У нас полно дел!

Расцеловав им обеим ручки, кузены наконец-то ушли.

— Уф... ты случаем не знаешь надежного приворота? — спросила Ольга, задумчиво глядя на закрывшуюся за ними дверь.

Элиза сделала круглые глаза:

— Только не говори, что тебе понравился кто-то из этих безответственных пустоголовых болтунов!

— Ну что ты. Мне просто стало жаль Фифу. Ей так нравится Морис, и совершенно никакой взаимности. Мы могли бы ей помочь обрести счастье.

Несколько секунд Лиз молча таращилась на Ольгу, а потом звонко рассмеялась и показала ей большой палец.

— Сработаемся!

Ренар

— Дорогуша, прелесть, милая, богиня, прелестница... серьезно? — скривился Ренар, едва захлопнув за собой дверь их с Морисом комнаты. — Ты прямо как дедуля на столетнем юбилее свадьбы с бабулей. Не удивительно, что гэльские варвары имеют у некры успех, а тебе достаются жалящие проклятия. Меня и то чуть не стошнило, а ведь я за двадцать-то лет привык к твоему идиотизму.

— У тебя просто несварение, мой дорогой братец-уродец. Слабое здоровье, разлитие желчи от зависти, смотри, не помри во цвете юных лет, — Морис завалился на кровать, не снимая сапог.