Из десяти самых продаваемых книг 2012 года только две каким-либо образом можно связать с вооруженным насилием: «Игра престолов» Джона Мартина (с мечами вместо пушек) и «Рэкетир» Джона Гришэма (обычная история с погонями, необязательно со стрельбой). Кроме романов Джиллиан Флинн «Пропавашая девушка» (превосходная, кстати говоря, мистика) и Николаса Спаркса «Счастливчик» в список входят исключительно любовные оперы — из тех, что сейчас принято называть «мамино порно»[12]. Разумеется, в Америке выходит много книг, где стреляют и убивают — однако вы редко сможете увидеть их в списке бестселлеров. История «Ярости» типичный тому пример.

С другой стороны, американский кинематограф всегда был агрессивной средой (достаточно вспомнить Джеймса Кэгни в окружении горящих резервуаров, кричащего «Это верхушка мира!» в фильме 1931 года «Враг общества»). Однако если вы посмотрите на список дюжины самых прибыльных лент 2012 года, то обнаружите в нем лишь одну, связанную с вооруженным насилием («007. Координаты: «Скайфолл»»). Остальные — полнометражные мультфильмы (3 шт.), одна комедия с рейтингом R[13], фильмы по комиксам («Мстители», «Темный рыцарь: возрождение легенды», «Человек-паук»). Мне кажется важным тот момент, что Железный человек, Бэтмен и прочие супергерои никогда не применяют оружие — вместо этого они используют различные сверхъестественные способности и экзотические боевые умения. Когда это не помогает, отношения выясняются старым добрым американским способом: на кулаках. Фильмы по комиксам как раз проповедуют максимально противоположные идее «вооруженного насилия» принципы: огнестрельное оружие — для плохих парней, слишком трусливых для того, чтобы драться по-мужски.

В видеоиграх шутеры по-прежнему на коне, но и там наблюдается определенное снижение продаж таких игр (включая некоторые выпуски GTA и Call of Duty) — до четырех процентов. Без сомнения, многим мальчикам и девочкам нравится выпускать пар с помощью какой-нибудь Hitman: Absolution, но в списке самых продаваемых игр на первых строчках обычно находятся спортивные игры (Forza Motorsport 4 и Madden NFL, например) или старая гвардия в лице Super Mario Bros. и Pokemon. Одной из самых успешных игр на Wii в 2012 году стал танцевальный симулятор Just Dance 4. Не думаю, что прыжки по квартире под Moves Like Jagger довели хотя бы одного ребенка до стрельбы в школе — в каком бы тяжелом психологическом состоянии он не находился.

На телевидении тоже есть шоу, изображающие насилие (в первую очередь на ум приходят «Во все тяжкие», «Правосудие» и «Преступная империя») — но лишь одно из них очевидно адресовано подросткам, «Ходячие мертвецы». В «Мертвецах» много стрельбы, однако большая часть пуль адресована тем, кто формально человеком уже не является. Рейтинг Нильсена[14] за предрождествнскую неделю выглядит примерно так: футбол, футбол, еще футбол (насилие? да; оружие? нет), два ситкома, три детективных сериала (два из которых относятся к серии CSI, то есть делают акцент на расследовании преступлений).

Вывод понятен: американцам не очень интересны развлекательные программы, где много стреляют. В восьмидесятых кинопроизводители даже ввели новый рейтинг, PG-13[15], чтобы защитить детей от изображаемого насилия. Первым фильмом в этой категории стал «Красный рассвет» 1984 года, и я сомневаюсь что он, как и все прочие боевики с этим рейтингом, пропагандирует мысль о том, что стрелять в людей сродни настоящему приключению или что с людьми, получившими пулю в голову или живот, не произойдет очевидное.

В фильмах вроде «007. Координаты: «Скайфолл»» или нет крови совсем, или ее очень мало, и уж точно там нет ошметков человеческой плоти (поступи продюсеры иным образом, они сразу получили бы рейтинг R, и миллионы подростков лишились бы возможности попасть в зрительный зал — вопреки убеждениям многих консерваторов, посещающих кино хорошо если раз в год, прокатчики очень строго относятся к соблюдению возрастных рейтингов). В результате мы получаем боевики, где злодеи просто хватаются за сердце и умирают, тихо и гигиенично.

Как вам с удовольствием расскажут мои вооруженные друзья, настоящая смерть от пули выглядит несколько иначе. Хотите узнать, как именно — посмотрите вестерн Сэма Пекинпы «Дикая банда» 1969 года. Пекинпа показывает более реалистичные результаты перестрелок, и в них нет ничего привлекательного. Рана от пули крупного калибра выглядит просто жутко. Если вы думаете, что призывы к контролю за оборотом оружия после случая в школе «Сэнди-Хук» стали слишком громкими, представьте себе, что было бы, если бы общественности стали доступны фотографии залитых кровью школьных комнат и коридоров — какими их увидели те, кто вошел туда первыми.

Утверждение о том, что американцы любят насилие и ежедневно купаются в нем — ложь, провозглашенная религиозными фундаменталистами и поднятая на флаг опытными в делах пропаганды оружейными сутенерами. В нее верят те, кто не читает книг, не играет в видеоигры и не ходит в кино. Знающие люди понимают, что на самом деле американцы хотят видеть (помимо последних новостей о беременности принцессы Кейт) «Короля Льва» на Бродвее, ругающегося медведя Теда в кино[16], «Двух с половиной человек» по телевизору, «Слова с друзьями»[17] на экране своего айпада и «Пятьдесят оттенков серого» в своих «Киндлах». Заявлять, будто бы «американская культура насилия» ответственна за стрельбу в школах, эквивалентно уверениям директоров сигаретных корпораций, что загрязнение окружающей среды является главной причиной рака легких.

Когда я думаю о консервативно настроенных любителях огнестрельного оружия, враждебно относящихся к любым идеям контроля за его оборотом, то вспоминаю слова, якобы сказанные одним из демократов в Палате представителей по поводу Джеральда Форда[18]: «Если он увидит голодного ребенка по пути на работу, то без колебаний отдаст ему свой обед — но когда речь зайдет о субсидиях на школьные обеды, столь же твердо проголосует «против», не замечая в своих действиях никаких противоречий».

Большинство противников контроля за оборотом оружия страдают той же болезненной раздвоенностью сознания. Слоган, который вы можете прочитать на наклейках, которые они лепят на бамперы своих машин — «Вы заберете у меня оружие, лишь когда вырвете его из моих холодных мертвых рук» — не делает их плохими людьми. Он означает лишь противоречивость их суждений — и кто из нас не может сказать про себя то же самое?

Многие американцы, настаивающие на своем праве иметь столько оружия, сколько им заблагорассудится, видят себя независимыми гражданами, отдающими отчет в собственных действиях. Они считают, что твердо стоят на ногах. Они могут жертвовать еду или одежду тем, кто пострадал от природных катастроф, но не терпят жалости к себе (боже упаси!). Они, вообще говоря, вполне приличные граждане — помогающие соседям, занимающиеся волонтерством, не сомневающиеся ни минуты при виде незнакомца на пустынной дороге, попавшего в беду. Они с большим удовольствием проголосуют за увеличение бюджета полиции, чем за выделение дополнительных средств школам, аргументируя это (не без доли логики) тем, что безопасность учеников важнее новых парт. Они не против реабилитационных центров для наркоманов и алкоголиков — если только такие центры не расположены по соседству. Они будут искренне оплакивать жертв стрельбы в школе «Сэнди-Хук» и соболезновать скорбящим родителям, после чего вытрут слезы и напишут письмо своему конгрессмену о важности сохранения права на хранение и использование оружия.