– Разговоры ни к чему. Я должен попытаться, – возразил я.

Но она была права. Мне повезет, если на одном вдохе удастся покрыть хотя бы половину расстояния до Киазима, – а что потом? Я повернулся и пнул ногой большой пятидесятифунтовый гладкий валун с круглым отверстием, просверленным у самой его верхушки. Продев веревку в отверстие, рыбаки частенько использовали такие камни в качестве якоря. Это все, что мне требовалось.

– Я воспользуюсь этим валуном, как ныряльщики в древние времена. Так я быстрее спущусь на дно, – сказал я Яасси. – Продень в него веревку и дай мне вторую, за которую потом вытащите меня наверх.

Когда-то давно ныряльщики, чтобы сразу опуститься на дно, пользовались тяжелыми камнями, экономя при этом время и силы. Прием стар как мир, но тем не менее к нему все еще прибегают искатели жемчуга в Японии и на островах Полинезии. Я слышал, что некоторые ныряльщики-арабы в Красном море делают то же самое, регулярно опускаясь на глубину до ста футов, хотя сам этого пока не видел.

– Ты, должно быть, сошел с ума, – воскликнула Сара, схватив меня за руку. – Здесь же не Александрия. Это не твоя работа.

В ее словах была доля правды. Предупреждал же я Киазима, а он и слушать меня не захотел. Но не в этом дело.

– Он мой друг, дорогая, – ответил я. – Из всех, с кем мне удалось встретиться в этой жизни, самый дорогой друг. Если я ничего не сделаю и оставлю его там на погибель, я конченый человек. Я не успокоюсь, пока не перережу себе глотку.

Ее глаза вдруг сделались очень большими и круглыми. Она тупо посмотрела на меня и глубоко вздохнула. Ее вздох был похож на легкий вечерний ветерок, коснувшийся листьев деревьев.

– Да, это я могла бы и сама понять.

– Ну и отлично. Теперь послушай меня. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Это очень важно.

Я подозвал Яасси, и мы втроем, перебравшись на «Ласковую Джейн», вошли в рубку, где лежало подводное снаряжение. Я включил генераторы, подсоединенные к переносной декомпрессионной камере, к этому швейцарскому чуду технической мысли, и выдвинул ее немного вперед.

– Как только Киазим всплывет, сразу же снимите с него водолазный костюм и быстро уложите его в камеру. – Я повернулся к Яасси: – Обещай мне это сделать. Иначе он умрет.

– Клянусь, что сделаю, мистер Сэвидж. И сколько его там держать?

Я нашел блокнот и карандаш и быстро сделал расчеты. При глубине погружения в сто тридцать футов время декомпрессии составляло не менее шестидесяти шести минут. К тому же следовало учесть, что Киазим уже провел под водой больше часа, и добавить время на подъем. При резком подъеме его кровь закипит, как вода в чайнике.

– Три часа, – ответил я Яасси. – И не забудь постепенно снижать давление в камере, как я здесь указал. Это крайне важно.

Лицо Сары стало совершенно белым.

– А как же ты? Что будет с тобой?

– Я пробуду под водой недолго, так что обо мне беспокоиться не надо. Если, конечно же, поднимусь.

Вот черт, слетело с языка. Она глубоко вздохнула и тихо спросила:

– Сколько ты там пробудешь?

– С таким грузилом я достигну дна через несколько секунд. Минуту пробуду на дне, и все. Больше, если хочу благополучно выбраться наверх, не могу себе позволить.

Яснее выразиться было просто невозможно, но она по-своему поняла то, что я сказал:

– Надеюсь, ты найдешь время взглянуть на часы?

– Если не найду. То ты сама поможешь мне в этом.

Мы вошли в рубку, и я нажал на кнопку в столе. Дверца моего тайника раскрылась, и я, вытащив из него автоматический «Вальтер», протянул его Саре.

– Точно начинай отсчитывать минуты, как только я скроюсь, а потом, когда выйдет время, сделай два выстрела в воду.

– Для чего?

– Это старый прием, которым пользовался Кусто. Выстрел в воде хорошо слышится даже на большом расстоянии, я тебя уверяю, – сказал я, а потом, шутя, добавил: – И не забудь перед этим снять предохранительную защелку.

На что она ответила в свойственной ей манере:

– Чертов Сэвидж, никогда тебе не прощу, если умрешь у меня на руках.

Я не нашел, что ей возразить, перелез на борт «Сейтана», надел ласты и приладил носовой зажим. Помимо маски, я надел еще и очки, так как не был уверен, что при быстром погружении она не повредится. Абу уже держал в руках новую смотанную в бурт спасательную веревку. На ее конце был пружинный зажим, который я прицепил к своему ремню. Яасси принес валун, продел сквозь его отверстие четырехфутовую веревку из манильской пеньки, сделал петлю и крепко затянул узел.

Пока я поднимал обеими руками валун, Сара стояла рядом, сжимая в одной руке часы, а в другой «вальтер». Вступив на лестницу, я сделал три глубоких вдоха, чтобы набрать в легкие как можно больше воздуха, и, подавшись вперед, рухнул вместе с валуном в воду.

С каждыми тридцатью семью футами давление на подводника при погружении возрастает на пятнадцать тонн. На мое удивление, обрывки информации всплывали в моей памяти, сменяя друг друга, с той же скоростью, с которой я, рассекая зеленую мглу, погружался на дно.

Держа в руках валун, который, словно живое существо, с огромной силой тянул меня вниз, я прошел сквозь огромный косяк серебристых рыбешек, разметав его в разные стороны. Еще в далеком детстве я прочитал рассказ о Беовульфе, известном саксонском герое, который нырял в темную морскую пучину, чтобы попасть в логово Гренделя. Меня всегда удивляло, как ему при этом хватало воздуха, так как он находился в воде намного дольше, чем предстояло мне.

Рядом со мной из зеленого мрака неожиданно вынырнула мачта затонувшего корабля, словно изготовившаяся проткнуть меня насквозь. Я выпустил из рук валун, который мгновенно исчез в черном чреве корабля, и проверил рукой металлический зажим спасательной веревки, прикрепленный к моему ремню.

Чтобы удержаться на месте, я схватился за перила палубы, а затем, оттолкнувшись от них, поплыл через огромную массу искореженного металла, свисавшего с одного бока судна. Вода с огромной силой давила со всех сторон, и меня чуть было не охватило отчаяние. Вдруг, к счастью, прямо подо мной, появился силуэт Киазима. Сделав рывок вниз, я вцепился руками в его костюм.

Он был еще жив. Увидев меня, он пошевелился и протянул ко мне руки. Меня охватила странная дрожь, словно сквозь меня прошел электрический разряд. Почти сразу же я вновь испытал то же самое ощущение. Сара пальнула в воду из «Вальтера».

Это означало, что исчерпан лимит времени. Мой, но не Киазима. Я привязал к нему новую спасательную веревку, вытащил нож и перерезал старую. Он прекрасно понимал, что будет дальше, и выставил вперед сжатый кулак с поднятым вверх большим пальцем. Дернув четыре раза за его веревку, я полоснул ножом по воздушному шлангу. Огромное облако серебристых пузырьков мгновенно обволокло тело Киазима и, оторвавшись от песчаного дна, устремилось вверх.

Все происходило ужасно медленно, словно в каком-то странном тягучем сне. Я поднимался вслед за Киазимом, ритмично работая ногами, хоть и знал, что никакого прока от этого не было.

В моей голове вдруг эхом отдались слова Сары: «Чертов Сэвидж, никогда тебе не прощу, если умрешь у меня на руках». Я давно уже никому не был так нужен. Действительно нужен.

Эта мысль упорно не отпускала меня, ее маленькая кукольная фигурка все стояла перед глазами. Я бешено работал руками и ногами, пытаясь как можно скорее вырваться на поверхность. Тень Киазима все дальше и дальше уходила от меня, и я уже видел его словно сквозь оптическое стекло противоположного конца подзорной трубы. Затем вдруг все исчезло и я потерял сознание.

Мое тело медленно всплыло на поверхность воды, залитую яркими лучами солнца. Я очнулся от запаха ее духов и начал, словно рыба, судорожно заглатывать ртом воздух.

Лежа на спине без подушки под головой на своей койке в кубрике, я пытался вспомнить, кто я и что со мной произошло. Я уже узнавал окружающие меня предметы, но никак не мог понять, где я, в прошлом или настоящем. Время, казалось, тянулось бесконечно. Не было ни начала, ни конца.