«Выше первого – только одна категория. Высшая. Хватит разговоров, иди за ним!»

«Но как я смогу его победить?»

«Как хочешь».

Я открыл глаза.

Лас стоял передо мной и помахивал перед лицом ладонью.

– О! Живой! – обрадовался он. – Так что за Дозор? И что, я теперь тоже маг?

– Почти. – Я шагнул вперед.

Вот здесь стоял Костя… упал… развел руки… возник портал…

Человеческий мир – пусто.

Дует ветер, шелестит по бетону скомканный целлофан сигаретной пачки…

Сумрак – пусто.

Серая мгла, каменные глыбы на месте строений, шевелящиеся плети синего мха…

Второй слой Сумрака.

Тяжелый, свинцовый туман… призрачный мертвый свет из-под тяжелых туч… синяя искорка на месте портала…

Я протянул руку –

в человеческом мире,

в первом слое сумрака,

во втором слое Сумрака…

И подцепил пальцами гаснущую синюю искорку.

Постой. Не гасни. Вот тебе Сила – ревущая энергия, разрывающая грань между мирами. Стекает с пальцев огненными каплями – на гаснущие уголья…

Расти, открывайся, выползай под яркое солнце – тебе еще придется поработать! Я чувствую след того, кто открывал портал. Я вижу, как он это делал. Я сумею повторить его путь.

И мне даже не нужны заклинания – все эти смешные формулы на невразумительных древних языках, как не нужны они были ведьме Арине, варящей свои зелья, как не нужны они Гесеру и Светлане.

Так вот что это такое – быть Высшим магом?

Не заучивать схемы, а чувствовать движение Сил?

Как удивительно… и как просто.

Дело даже не в возможностях, не в поражающей силе файербола или мощности «фриза». Накачанный чужой Силой или накопивший изрядно собственной, даже обычный маг способен «жахнуть» так, что Высшему мало не покажется. Дело в свободе. Как между пловцом, пусть самым талантливым, – и самым ленивым дельфином.

Как же это было трудно Светлане – жить со мной, забыв о своей Силе, забыв о своей свободе? Это не разница между сильным и слабым – это разница между здоровым и инвалидом…

Но ведь живут – обычные люди? Живут и со слепыми, и с парализованными. Потому что главное все-таки не в свободе. Свобода – оправдание подлецов и дураков. Говоря «свобода», такие думают не о чужой свободе, а о собственном рабстве.

И даже Костя – ни дураком, ни подлецом не будучи – попался на тот же самый крючок, что уже порвал губы революционерам всех мастей – от Спартака до Троцкого, от гражданина Робеспьера до команданте Че Гевары, от Емельки Пугачева до безымянного шахида.

А не попался бы я сам? Еще десять, еще пять лет назад?

Если бы мне сказали: «Можно все изменить разом – и к лучшему»?

Может быть, мне повезло.

Хотя бы с теми, кто был рядом со мной. Кто всегда с сомнением качал головой при словах «свобода и равенство».

Портал раскрылся передо мной – голубая призма, сияющие шнуры – ребра, мерцающая пленка – грани…

Я раздвинул шнуры руками и вошел в портал.

Что плохо в порталах – так это невозможность приготовиться к новому месту. Поезд в этом плане идеален. Ты входишь в купе, меняешь брюки на трико, а штиблеты на резиновые тапочки, извлекаешь пищу и напитки, знакомишься с попутчиками – если уж угораздило путешествовать без компании. Стучат колеса, уплывает перрон. Все, ты в пути. Ты другой человек. Ты делишься самыми сокровенными переживаниями с незнакомцами, споришь о политике, о которой зарекся спорить, пьешь сомнительную водку, купленную на полустанке. Ты – не там и не здесь. Ты в пути. Совершаешь свой маленький квест, в тебе что-то от Фродо и что-то от Паганеля, самая капелька – от Робинзона и чуточку от Радищева. Может быть, твой путь займет всего несколько часов, а может быть – несколько дней. Страна большая, и она плывет за окнами купе. Ты – не там. Ты – не здесь. Ты путешественник.

Самолет – немножко иное. Но все-таки ты тоже готовишься к путешествию. Покупаешь билет, просыпаешься ни свет ни заря, садишься в такси и едешь в аэропорт. Колеса наматывают километры, а ты уже смотришь в небо, мысленно – ты уже там, в полете. Нервная суета зала ожидания, растворимый кофе в буфете, контроль, досмотр, если покидаешь страну – таможня и «Дьюти Фри», маленькие радости путешествия перед узкими самолетными креслами, ревом турбин и оптимистической скороговоркой стюардессы: «Аварийные выходы расположены…» И вот уже земля ушла вниз, погасли табло, курильщики стыдливо потянулись в туалеты, стюардессы деликатно их не заметили, в пластиковых лотках разносят обед – почему-то в самолетах все жрут в три горла. Это не совсем путешествие. Это перемещение. Но… но все-таки ты видишь проплывающие мимо города и реки, листаешь путеводитель или проверяешь командировочное удостоверение, обдумываешь, как провести деловые переговоры – или повеселее использовать десятидневный тур в гостеприимную Турцию-Испанию-Хорватию. Все-таки – ты в пути.

Портал – это шок. Портал – это смена декораций, это крутящаяся сцена в театре. Ты здесь – и ты там. Пути нет.

И времени задуматься – тоже.

…Я вывалился из портала. Одной ногой ударился о кафельный пол, другой – угодил в унитаз.

Хорошо хоть, вполне чистый унитаз. Как в порядочном американском фильме, где герои мочат друг друга в сортире. Но ногу все-таки потянул – и, вытаскивая ее из унитаза, скривился от боли.

Крошечная кабинка, под потолком – лампочка и решетка вентилятора, на держателе – рулончик туалетной бумаги. Ну ничего себе портал! Я почему-то ожидал, что Костя провесил портал прямо к старту, где-нибудь к подножию ракеты.

Открыв дверь, все еще болезненно морщась, я осторожно посмотрел в щелку. Вроде бы туалет был пуст. Ни звука, только подтекает кран в одном из умывальников…

В этот миг меня тяжело толкнули в спину – и я вылетел из кабинки, открыв дверь головой. Перевернулся на спину, вскинул руку, готовясь ударить.

В кабинке стоял Лас – раскинув руки, держался за стенки, очумело озирался вокруг.

– Ты чего? – рявкнул я. – Ты зачем за мной?

– Ты же сам велел идти следом! – оскорбился Лас. – Волшебник хренов!

Я поднялся. Спорить и впрямь было глупо.

– Мне надо остановить ополоумевшего вампира, – сказал я. – Самого сильного мага в мире на сегодняшний день. Тут… тут сейчас будет очень жарко…

– Мы что, на Байконуре? – ничуть не испугавшись, спросил Лас. – Вот это я понимаю, вот это замечательно! А обязательно было телепортироваться через канализацию?

Я только махнул рукой. Вслушался в себя. Да, Гесер был где-то рядом. И Гесер, и Завулон… и Светлана… и еще сотни, тысячи Иных. Они ждали.

Они надеялись на меня.

– Чем я могу помочь? – спросил Лас. – Может, колья осиновые поискать? Кстати, спички делают из настоящей осины, в курсе? Я всегда думал – почему именно из осины, неужели она лучше всего горит? А теперь понимаю, это как раз в целях борьбы с вампирами. Затачиваешь десяток спичек…

Я посмотрел на Ласа.

Тот развел руками:

– Ну ладно, ладно… Мое дело – предложить.

Подойдя к двери из туалета, я выглянул наружу. Длинный коридор, лампы дневного света, никаких окон. В конце коридора – человек в форме, с пистолетом на ремне. Охрана? Да, наверное, здесь должна быть охрана. Даже в наше время.

Вот только почему охранник застыл в такой неподвижной и такой неудобной позе?

Выйдя в коридор, я двинулся к военному. Негромко позвал:

– Простите, можно вас побеспокоить?

Охранник не возражал. Смотрел в пространство – и улыбался. Молодой мужик – и тридцати нет. Совершенно оцепеневший. И очень бледный.

Я приложил пальцы к сонной артерии – пульс едва угадывался. Следы укусов были почти не видны, только на воротнике несколько капель крови. Да, Костя очень устал после бегства. Ему нужно было подкрепиться, а кошек в поле зрения не оказалось…

Впрочем, если военный еще жив, то у него есть шансы выкарабкаться.

Вытащив из кобуры пистолет – кажется, именно к нему он и тянулся, когда приказ вампира заставил его замереть, – я аккуратно повалил охранника на пол. Пусть отлежится. Потом обернулся.