Трэш так не считал. Несмотря на дикий голод и панические подсказки внутреннего голоса, то и дело утверждавшего, что если он срочно не поужинает, последствия окажутся скорыми и печальными, в мыслях не возникло желание присоединиться к трапезе каннибалов.

Но голод увы и правда силен. Вспомнив кое-что, Трэш чуть не проклял себя за вопиющую забывчивость и направился назад, вспугнув вернувшихся к своему занятию людоедов. Игнорируя нехорошо выглядевшие тела, сорвал крышку багажника, ничего там не найдя, занялся салоном. Здесь повезло чуть больше - на заднем сиденье обнаружилась коробка с небольшим кремовым тортом. Растягивая счастье, слопал его в два укуса, из вредности перевернул машину на одно из тел, тут же об этом сильно пожалев - спина на усилие отреагировала столь жестоким спазмом, что метров двести пришлось шагать вприсядку, оглашая округу тоскливым урчанием.

Жалкий торт не стоил таких мучений.

Город открылся неожиданно. Только что Трэш шагал по краю лесополосы, опасаясь выбираться на открытые места, и вдруг впереди посветлело, деревья поредели, открылось чистое пространство, за которым с одной стороны от дороги поднималась серая бетонная коробка огромного цеха, с другой тянулась стена из плит, а чуть дальше над ней возвышалась россыпь не впечатляющих промышленных сооружений, и возвышался козловой кран.

Где-то вдалеке грохнул одиночный выстрел, затем еще два. Это заставило Трэша насторожиться, замереть на краю зарослей. А вот дурно пахнущие люди, продвигающиеся в открытую по дороге, припустили еще быстрее, будто пальба являлась для них сигналом к неким действиям.

Может, так оно и есть, откуда ему знать.

А это еще кто такой?!

Торопящихся по дороге людоедов обогнал не то, чтобы странный тип - его вообще тяжело человеком назвать. Лысое, стремительное, неестественно сгорбленное создание с пастью чуть ли не от ушей на деформированном капустном кочане, вместо головы. Чудище какое-то.

Чудище?..

Трэш разглядел уже знакомое образование на затылке безобразного создания, оно выглядело куда крупнее, чем у остальных, но узнаваемо. А еще изменения в мускулатуре и скелете казались крайними стадиями того, что он уже замечал у второго сегодняшнего собеседника и того типа, который, звонко цокая, преследовал машину.

Так эта косорылая образина все же человек?! Ну и странные же дела тут творятся...

А это что? Прямоугольный металлический указатель справа от обочины, а на нем единственное слово - "Ралецк". Чуть дальше виднеется грубая бетонная фигура, по низу которой из окрашенных камней было выложено такое же слово.

Это что получается? Трэш умеет читать? Выходит - да. И даже понимает, что означает это бессмысленное с виду слово.

Название города, куда его привела дорога.

Город - это интересные перспективы. В каждом городе имеются жители, которые должны чем-то питаться. Вряд ли друг другом, эти странные каннибалы явно пришлые: может из психлечебницы массово сбежали; или отравились чем-то совсем уж нехорошим, вон как некоторых из них корежит; или даже телевизора пересмотрели до усыхания мозга за ненадобностью, очень уж примитивно общаются. Причем далеко не все способны, хотя бы, на столь ущербное выражение своих мыслей, - большинство ни слова произнести не может. Такие если и урчат, то совершенно бессмысленно.

Телевизор? Что это такое? Мысль полностью непонятная, но надо запомнить. Мало ли, вдруг это загадочное оружие массового мозгового поражения применят и против Трэша.

Не связываясь с бесперспективно выглядевшими промышленными зданиями, направился к возвышавшимся в отдалении многоэтажным домам. Все они выглядели жилыми, хотя, каким образом Трэш это определил, он понятия не имел.

Да как и все остальное, - в голове иногда находились ответы, иногда нет, предсказать появление полезных подсказок не получалось, как и вытащить что-нибудь насильно.

Случалось, хватался за кончик ниточки воспоминаний, но она каждый раз хитро ускользала.

Его грубыми когтями такую мелочевку не удержать.

Жилые кварталы - это интересно. Люди, в них обитающие, нуждаются в пище, и Трэш почему-то уверен, что их еда его не смутит, а наоборот - обрадует.

Остается надеяться, что по пути не нарвется на старых знакомых. Этих, новых, разъезжающих по местам, где их могут съесть, на смешных машинах, Трэш не опасался совершенно, как и тех, которые на них охотились.

Что те, что другие, - не противники и одинаково его боятся, несмотря на слабость и жалкий внешний вид. Со вторыми все понятно, - они почему-то поголовно уверены, что Трэш мечтает их съесть. А с первыми что? Неужели они тоже подозревают его в дурных пищевых пристрастиях?

Да Трэшу тошно о таком даже думать, вот ведь смешные.

До многоэтажных домов и половины расстояния не преодолел, когда пришлось остановиться - местность резко изменилась.

Пробираясь через производственную территорию, то и дело замирая при близкой и дальней стрельбе из разного оружия, Трэш неожиданно вышел к здоровенному зданию с огромными стеклами во всю стену. На автостоянке перед ним странные люди, сгрудившись урчащими кучками, поедали легкомысленных, пойманных возле своих ни на что не годных машинок. Причем, среди первых хватало медлительных, будто страдающих от серьезных заболеваний опорно-двигательного аппарата. Он таких уже замечал, они, обычно, выглядели почище всех прочих, бросаясь за счет этого в глаза. Но со столь серьезными количествами, до сих пор, не сталкивался.

Они здесь доминировали, бродили повсюду, причем, быстрые их не всегда жаловали, то и дело отгоняли от своих омерзительных "пиршественных столов". Страсти кипели настолько нешуточные, что, при этом, иногда доходило до увечий.

Трэш направился было к стоянке, уж при таком-то количестве машин непременно отыщется сытная пожива - не меньше пары десятков нетронутых багажников. Но, бросая взгляды по сторонам, в какой-то момент по-новому взглянул на большое здание. В голове всплыло слово "супермаркет", оно почему-то стойко ассоциировалось с неимоверным количеством разнообразной пищи.

Своему внутреннему голосу он доверял и потому не колеблясь направился прямиком к зданию. Толстое стекло выдержало первый удар. Трэш, опасаясь чрезмерно напрягаться из-за возникающих судорог и вспышек боли, начал аккуратно молотить кулаком по краям листа, заставив его вывалиться из рамы с грохотом, прогремевшим на всю округу.

Сомнительно, что люди примчатся выяснять, кто здесь хулиганит, ведь тут хватает личностей, вытворяющих куда более противоправные вещи, но все равно воровато обернулся и убедился, что никто не торопится мчаться к источнику шума. Странные люди продолжали опасаться Трэша: ближайшие так и улепетывали во всю прыть, оставив в покое не до конца обгрызенные тела, находившиеся подальше косились настороженно.

Грозно покосившись в их сторону, он забрался внутрь, оказавшись в громаднейшем помещении заставленном невысокими стеллажами с разнообразными предметами. Стеклянные банки и бутылки, жестянки всех размеров, цветные коробки, туго набитые пластиковые пакеты и бумажные пачки.

А в нос ударила целая гамма запахов, значительная часть из которых чуть не заставила желудок завизжать от предвкушения недурственного праздника.

Еда. Настоящая вкусная еда, а не та омерзительная гадость, которую дружно нахваливали сумасшедшие каннибалы.

Ухватившись за первую попавшуюся банку, Трэш покрутил ее, читая этикетку. Консервированная кукуруза - вовсе не то, о чем он мечтал, еще свежа в памяти тоскливая трапеза возле комбайна.

Вскрыв боковину когтем, высыпал содержимое в рот и изменив первоначальное мнение, одобрительно проурчал:

- А ведь неплохо.

Да уж, жаль, что такая сочная сладость не растет на стеблях. В сравнении с теми жалкими початками, эта кукуруза - мечта всей жизни.