Она подавила желание взглянуть в лицо своему мучителю.

— Я не собираюсь.

Он остановился, уже подняв колено на матрас, очевидно, готовясь преследовать ее по всей комнате, пока она не упадет от усталости. Затуманенное выражение исчезло из его глаз, и его взгляд впился в ее лицо.

— Не собираешься делать что?

Китти покраснела, но не отступила.

— Не собираюсь… — Она махнула рукой на кровать между ними. — Вы понимаете?

Он стоял совершенно неподвижно, но у Китти сложилось впечатление, что он все еще может перемахнуть через кровать и поймать ее.

Придавить ее своим телом и овладеть ею, как животное. О Господи. Дрожь пробежала по телу от этой мысли. Дрожь отвращения, конечно же.

О, как же это называют сейчас? Я думаю, что это называется неприкрытой животной похотью.

— Почему нет?

На мгновение Китти действительно задумалась, не ранила ли она его чувства. Затем напомнила себе, что у холодного и мрачного мистера Найта нет никаких чувств. Она еще крепче сжала руки.

— Я боюсь, что я… — О Боже. Как же ей выиграть немного времени?

Он медленно выпрямился. Резкость пропала с его лица, и он пожал плечами.

— Ах. Тебе нужно немного времени, чтобы приспособиться к своему новому дому. Очень хорошо, я не буду давить на тебя сегодня ночью. — С этими словами он повернулся и вышел из комнаты. Полы его распахнутого халата обвивались вокруг его ног, делая его еще более похожим на рассерженного шейха.

Китти на мгновение растерялась от того, как внезапно он покинул спальню. Она пронеслась по комнате и заперла на задвижку дверь, соединявшую их смежные спальни. Почти не дыша, она прислонилась к изящному резному дереву. Ее колени дрожали он облегчения… или от разочарования?

Он решил, что она пугливая, как и положено девственнице, и робкая. К несчастью, это не было правдой, как должно было быть — по крайней мере, в той части, что касается робости. Но все же если задуматься, это потом может ей пригодиться. Она сыграет на этих качествах, если это поможет ей выиграть достаточно времени, чтобы обнаружить Битти, и тогда будет все в порядке. Она вернется обратно к своим родителям, а Битти будет здесь, и Найт наконец получит свою брачную ночь.

Внезапно она разозлилась. Это было несправедливо. Ее первый поцелуй, ее первые ощущения настоящего желания, первый опыт горячих мужских рук на коже — и ничто из этого по-настоящему не принадлежало ей. Все это по праву принадлежало Битти, которая, очевидно, вовсе не желала всего этого.

Перед тем как забраться в большую и пустую кровать, Китти наклонилась задуть последнюю свечу и задумалась: она не могла представить, что вернется домой к родителям после всего приключившегося с ней и будет продолжать играть роль невинной девственницы. Особенно сейчас, когда она на себе испробовала тепло и твердость обнаженной груди Альфреда Теодиуса Найта.

На следующее утро Китти проснулась от звука приглушенного удара, разнесшегося по комнате. Она перекатилась по смятым простыням и увидела горничную — как же, она сказала, ее зовут? о, да, Марта — запиравшую чемодан, в котором доставили одежду Битти.

Китти уселась на кровати и поглубже спрятала под покрывалом пальчики ног. Чертов Найт и его чертова грудь. Она всю ночь не могла сомкнуть глаз, а когда это ей наконец удалось, то грезила о шейхах, пиратах и разбойниках, и у всех у них были настойчивые темные глаза Найта.

К сожалению, пришло время одеваться. Теперь ей предстояло еще одно испытание — надеть на себя одно из платьев Битти, которые все до единого состояли из оборок и рюшей, а также обуться в отделанные бусинками туфельки. И хотя Битти очень гордилась своим приданым, Китти вовсе не горела желанием носить все это.

Однако в распахнутом гардеробе не было ни единой вещи, принадлежащей сестре. Вместо этого там висело множество элегантных вечерних платьев, со вкусом подобранная верхняя одежда, и изумительные дневные платья. Изумленная, Китти выбралась из кровати и подскочила к гардеробу. Протянув руку, она погладила лиф вечернего шелкового платья янтарного цвета красиво светившегося в утреннем свете.

— Хозяин выбрал это платье, потому что оно подходит к вашим глазам, — счастливо пролепетала горничная. — Но прибыло гораздо больше вещей. Сумочки, перчатки и туфли в тон, и нижнее белье! О, мадам, подождите, вы еще не видели нижнее белье!

Девушка указала на большой комод у окна. Китти смотрела, как она подходит к шкафу, но взгляд ее все время возвращался к прекрасным платьям. Прогулочные в полоску цвета свежей мяты, цвета весенней зелени, и даже одно непрактичное — цвета слоновой кости. Здесь была летняя шерстяная накидка такого прекрасного качества, что казалась почти шелковой, и еще одна — зимняя, отделанная горностаем. Была даже амазонка, о господи, из бархата темно-шоколадного цвета, которая засияла от прикосновения Китти.

Только для того, чтобы иметь удовольствие одеть ее, она была готова научиться ездить верхом.

Но эта амазонка принадлежала не ей, и не она будет учиться ездить в ней верхом!

Китти заморгала. Она почувствовала, как возвращается с небес на землю. Перед ней стоял гардероб, полный прекрасных, со вкусом подобранных вещей, и ни одна из них не была во вкусе Битти. В действительности, Битти возненавидела бы все эти платья, назвав некрасивыми и унылыми.

Но у Битти вряд ли хватило бы духу противостоять негодующему Найту так, как это может Китти. Один взгляд волнующих темных глаз — и Битти молча бы подчинилась… и носила бы то, что ненавидела каждый день своей жизни.

Китти огляделась. Куда же делись обожаемые вещички Битти? Как раз в тот момент, когда она подумала об этом, в дверь постучали, и в комнате появился лакей с невыразительным лицом, глаза которого старательно избегали одетую в халат Китти. Молодой человек резко выдохнул и с усилием взвалил пустой чемодан на плечо, словно тот был тяжелый. Или полный.

Она задохнулась.

— Подождите!

Слуга лишь еще быстрее поспешил из комнаты. Китти выбежала за ним в коридор и схватила его за рукав, заставив резко остановиться.

— Это мои вещи?

Было видно, что он пытался одновременно быть почтительным и не глазеть на нее, одетую лишь в халат, и соблюсти приличия, ответив на ее вопрос. Он утвердительно закивал головой.

— Да, мадам.

— А где все остальное?

— На чердаке, мадам.

— Принеси их обратно немедленно. Всю одежду полностью.

— Но хозяин так приказал, мадам. — Слуга оказался честным малым.

— Хорошо, но разве я теперь не твоя хозяйка? Разве тебе не нужно повиноваться также и моим приказам?

— Да, мадам.

— Тогда я приказываю отнести этот чемодан обратно в мою комнату, вместе с остальными. Немедленно!

— Но, мадам, хозяин сказал…

Китти решительно ухватилась за одну из ручек чемодана. Слуга сопротивлялся.

— Мне-Все-Равно-Что-Сказал-Хозяин. — Каждое слово она сопровождала рывком за ручку. Она не замечала внезапно повисшего молчания, и ужаса отразившегося на лицах Марты и лакея, пока пара отполированных черных сапог не появилась в поле ее зрения.

— Смею предположить, что это мистер Найт, — выдохнула она.

— Так оно и есть, миссис Найт, — ответил низкий голос.

Она подняла глаза и увидела, что возвышающийся над ней Найт одет в прекрасный темно-коричневый костюм для верховой езды и белоснежную льняную рубашку. Широкие брюки заправлены в высокие сапоги. Хлыст согнут возле голенища одного из них, отчего в голове у Китти возникли совершенно неподходящие мысли. Он выглядел восхитительно, хотя и хмурился.

Отдаленная часть сознания Китти представила, как чудесно она смотрелась бы рядом с ним, в гармонирующей по цвету амазонке… и на одинаковых белых лошадях они умчались бы вдаль, к закату.

— Миссис Найт, у вас проблемы с желудком?