— А если так, господин судья, — произнёс Кональ, — то пишите луг на меня: я помню те времена, когда человек, наступив кошке на хвост, не имел ещё обыкновения утешать её хорошим пинком ноги.

— Ха-ха! Да ты, воистину помнишь, незапамятные времена! — засмеялся судья. — Пожалуй, луг останется за тобой.

— Поторопились, господин судья, — возразил Дональ: — я помню времена, когда люди ещё не говорили ни одного дурного слова о своих лучших друзьях.

— Удивительная у тебя память, Дональ, если ты помнишь такую старину. Ну, память твоя, Тэг, будет совсем слабой перед памятью твоих братьев, — обратился судья к Тэгу.

— Как бы не так! — закричал Тэг. — Я помню времена, когда в десятке людей не набиралось и девяти лгунов.

— О го-го! Да у тебя единственная в мире память! Не знаю, что и делать с вами. Так хорошо же: я присужу луг тому, у кого самое острое зрение, — придумал судья.

— Если насчёт зрения; тогда луг мой, — отрезал Кональ: — на вершине вон той горы, пятнадцать миль отсюда, сидит муха, и я могу точно сказать, когда она моргает и когда нет.

— У тебя лучшее в мире зрение, Кональ! Кажется, луг за тобой, — задумчиво промолвил судья.

— Не спешите так, господин судья, — сказал Дональ, — у меня глаза получше: я могу вам сказать, моргает эта муха от соринки в глазу, от смеха или от слёз.

— Ну, брат, такого зрения я ещё не видывал! Мне жаль тебя, Тэг, не видать тебе луга, как ушей своих.

— Ерунда! — воскликнул Тэг. — Я вам могу сказать, здорова ли та муха или нет, сосчитав биенье её сердца.

— Эге, да вы опять меня поставили в тупик! Вы самые удивительные люди на земле, я ещё не встречал таких! Ну, вот что я придумал: я присужу луг самому ловкому из вас.

— Спасибо, я считаю луг моим, — сказал Кональ.

— Каким образом? — спросил судья.

— А вот каким: напустите на этот проклятый луг тысячу зайцев, в середину посадите меня и привяжите мою левую ногу к спине — я всё-таки не дам ни одному зайцу удрать, — заявил Кональ.

— Пожалуй, что луг за тобой.

— Прошу прощенья, господин судья, рановато присуждать вам луг! — возразил Дональ.

— Как, Дональ, неужели ты так же ловок? — изумился судья.

— Я-то ловок ли? Видите вон тот большой сарай без единой двери и без крыши? — показал рукой Дональ.

— Вижу. Ну, и что же из того?

— А вот что: набейте его доверху пухом и в самый бурный, самый ветреный день я не выпущу из этого сарая ни одной пушинки. А если какая и вылетит, то я не дам ей отлететь и на четверть фута — вмиг я её поймаю и водворю на место.

— Ты задал мне задачу, Дональ, — задумался судья. — Вот кто уж ловок, так это ты один. Ну, Тэг, плохи твои дела!

— Да не совсем, господин судья, — спокойно промолвил Тэг.

— Как! Ты ещё намерен с ними соревноваться?

— А что ж? Я берусь подковать самого быстрого в мире коня на полном скаку, вгоняя по гвоздю в копыто каждый раз, когда он поднимет ногу! — гордо заявил Тэг.

— Вот это называется ловкость! Вы не люди, а волшебники! Таких, как вы, на свете до сих пор не было, да, наверно, и не будет после вас. Ну что ж, остаётся ещё одно испытание, иначе я брошу это дело. Я отдам луг самому сообразительному из вас.

— В таком случае, давайте мне луг без лишних слов, — заявил Кональ.

— Это почему же? Как же ты сообразителен?

— А вот как. Я могу сшить платье человеку, узнав лишь цвет его волос, и платье будет сидеть на нём, как вылитое из металла! — сказал Кональ.

— Ну, ребята, я думаю, вопрос решён?

— Ещё не решён, господин судья, — возразил Дональ.

— Да можно ли, Дональ, быть ещё более сообразительным?

— Для меня можно: я берусь сшить платье человеку без всякой мерки, а только услышав, как он кашляет, — ответил Дональ.

— Вот это чудеса! Клянусь, твоя сообразительность превыше всякого воображения. Ну, бедный мой Тэг, прощайся с лугом.

— Ну нет, лужку скажу я: «Здравствуй!» — воскликнул Тэг.

— Да можно ли быть ещё сообразительнее, чем эти двое? — спросил судья.

— Я сообразителен настолько, что будь я судьёй, даже таким глупым, что не умеет решить простого дела, то уж я прикинулся бы умником и решил бы это дело как-нибудь! — ухмыльнулся Тэг.

После долгого раздумья судья сказал:

— Ну, ребята, я это дело обсудил и вот что по правде и по совести решил: луг должен принадлежать Тэгу!

«ЯВИСЬ, МОЙ СЛУГА!»

(Шведская сказка)

Жил однажды герцог. Денег у него было много, и вот решил он путешествовать по свету.

Проехал герцог много морей, посмотрел много стран, везде гулял и развлекался.

Но в конце концов прожил герцог свои богатства и остался без гроша. А приятели, которые были с ним любезны, пока ели, пили и веселились за его счёт, увидев, что он нищий, все покинули его. Ведь давно известно, что у богатого все друзья и приятели — лишь до чёрного дня.

Вот и пришлось герцогу своим трудом добывать себе хлеб насущный.

Однажды поздним вечером шёл он через дремучий лес и не знал, где ему переночевать.

И вдруг он увидел старую хижину, полускрытую густым кустарником. Герцог вошёл в хижину. Она была совершенно пуста, только большой ящик стоял в углу.

«Что может быть в этом ящике? — подумал герцог. — Хоть бы найти в нём корку хлеба! У меня от голода кишки, кажется, прилипли к рёбрам!»

Он открыл ящик, но в этом ящике был другой ящик, в том — третий, чуть поменьше, в том — еще поменьше, и так далее.

Наконец герцог вынул последний, крошечный ящичек. Он думал найти в нём золото или драгоценности, но там лежал всего-навсего листочек бумаги.

Герцог печально развернул бумажку и прочёл вслух:

— Явись, мой слуга!

Едва он произнёс эти три слова, как рядом послышался голос:

— Что прикажет мой повелитель?

Герцог оглянулся вокруг, но в хижине никого не было. Он очень удивился и ещё раз сказал:

— Явись, мой слуга!

И снова раздался громкий голос:

— Что прикажет мой повелитель?

— Если здесь есть человек, который слышит меня, то пусть он будет так добр и даст мне поесть.

В то же мгновенье на середине хижины появился стол и на нём самые прекрасные кушанья и вина. Герцог не заставил себя долго ждать, присел и быстро убрал в свой отощавший желудок и кушанья и вина.

Тут его стало клонить ко сну, он взял волшебную бумажку и снова прочёл вслух:

— Явись, мой слуга!

— Что прикажет мой повелитель?

— Дай мне постель, я хочу спать!

Мигом появилась роскошная, прямо королевская, постель. Герцог лег в неё и сказал, держа бумажку в руке:

— Явись, мой слуга!

— Что прикажет мой повелитель?

— Я ведь был когда-то очень богат. И теперь я хочу, чтобы у меня был самый роскошный дворец.

Едва герцог промолвил это, как очутился он в богатейшей комнате, убранной золотом, зеркалами, драгоценными тяжёлыми занавесями и замечательными украшениями.

Наутро, хорошо выспавшись, герцог пошёл по многочисленным комнатам своего дворца и дивился на его великолепие. Он вышел из дворца и снова удивился: где же тот лес, где он бродил нищим и голодным? Вокруг был чудесный сад с прекрасными деревьями, кустами цветущих роз, фонтанами, узорными беседками. А внизу протекала прозрачная река.

Герцог опять взял волшебную бумажку и произнёс:

— Явись, мой слуга!

— Что прикажет мой повелитель?

— Ты дал мне прекрасный дворец, но я не вижу в нём придворных, дам и слуг!