Кеннет занял свое место подле матери у дверей бальной залы и стал ждать, когда гости появятся на лестнице. Это оказались сэр Эдвин Бейли и Майра Хейз. Граф почувствовал, как его мать вся напряглась, и пожалел, что они прибыли первыми. Появись они позже, могли бы смешаться с другими гостями.

«Она прямо-таки красавица!» – невольно подумал Кеннет. Платье персикового цвета выглядело просто ошеломляюще при ее темных волосах и глазах, и у нее достало здравого смысла предоставить простоте говорить самой за себя. Большинство дам, уже находившихся в бальной зале, казалось, состязались друг с другом в украшении себя множеством оборок, бантов, рюшей, кудрей и завитков. Кроме того, Майра Хейз была явно выше своего кавалера – и, судя по всему, вовсе этого не стеснялась.

После того как сэр Эдвин склонился над рукой леди Хэверфорд и поздравил самого себя с тем, что стал близким соседом и – осмелится ли он выразиться столь фамильярно? – другом ее сына, он сообщил, что леди Хейз просит передать ее сожаления. Леди совсем недавно сняла траур по покойному сэру Бэзилу Хейзу, и ей было бы тяжело принимать участие в развлечениях, которые, по ее убеждению, предстоят сегодня вечером. Однако она надеется, что в скором времени сможет посетить ее сиятельство. Леди Хейз, подумал Кеннет еще до того, как бросил взгляд на Майру, разумеется, не выражала подобной надежды, а «мраморное» выражение лица его матери было, мягко говоря, красноречивым. Она ничего не ответила, но лишь изящно наклонила голову. Сэр Эдвин, похоже, не заметил ее слишком уж явкой сдержанности: Он поблагодарил леди Хэверфорд от всей души.

Майра Хейз присела перед графиней. При этом ее подбородок оставался чуть вздернутым, а лицо выражало холодную вежливость. Кеннет отметил, что его мать приветствовала свою гостью лишь сдержанным кивком – не более того. Стало быть, мать полагала, что вражда не кончена. Однако неловкость ситуации сгладили хорошие манеры обеих леди.

– Мисс Хейз… – Кеннет взял обтянутую перчаткой руку Майры и поднес к губам.

Впервые за восемь с лишним лет он прикоснулся к ней. И не почувствовал, что это прикосновение обожжет еще руку и опалит сердце. Просто перед ним возникла крайне неприятная, даже отвратительная картина; Бейли прикасается к ней, лежа в постели. Хотелось бы знать, подумал Кеннет, произнесет ли этот человек речь, перед тем как в первый раз ляжет с ней в постель? Да, вероятно, произнесет, мысленно усмехнулся граф, однако мысль эта его не позабавила.

– Милорд… – проговорила она; взгляд се скользнул по его руке, по плечу, по губам…

И тут она взглянула прямо ему в глаза. Однако взгляд ее был безразличный и холодный, в нем не было и намека на кокетство. «Впрочем, Майра никогда не была кокеткой», – подумал граф.

– Я надеюсь, мисс Хейз, – сказал он, – вы не забыли, что за вами вальс?

– Благодарю вас, милорд.

Поскольку никто из приглашенных пока не подъезжал, Кеннет вместе с Майрой и сэром Бейли отправился в бальную залу, где представил прибывших гостям. Хотя граф предложил мисс Хейз руку, она взяла под руку баронета. Кеннет едва заметно улыбнулся, вспомнив о том, что ей все же предстоит танцевать с ним вальс. Причем граф с удивлением отметил, что мысль об этом принесла ему удовлетворение. Почти мстительное удовлетворение.

Некоторые из родственников Кеннета удивились, когда было названо имя Майры, но выдержка не изменила никому – никто не подал виду, что удивлен. Что же до сэра Бейли, то он просто рвался сообщить каждому, что является баронетом из Пенвит-Мэнора, что это всего в трех милях от Данбертона и что он, баронет, несказанно счастлив посетить столь высокородного джентльмена, как его сосед.

Никто из приглашенных, кроме гостей из Пенвита, еще не прибыл, чем и воспользовалась одна из тетушек Кеннета, сообщившая ему, что Джулиана Уишерт желает прогуляться по зале. Услышав это, девушка вспыхнула; граф же поклонился и, разумеется, проявил галантность. Тетка была в восторге. Они прошлись по зале, после чего направились к сестре графа.

– Хелен! Майкл! – окликнул он родственников. – Могу я представить вам мисс Майру Хейз и сэра Эдвина Бейли? Сэр Эдвин Бейли унаследовал Пенвит-Мэнор. Моя сестра и зять, виконт и виконтесса Энсли, – добавил граф, обращаясь к гостям.

Сэр Эдвин поклонился и разразился речью, Майра же сделала реверанс. Энсли улыбнулся. Хелен, поджав губы, взглянула на Джулиану.

– Моя дорогая мисс Уишерт, – проговорила она, перебив сэра Эдвина на полуслове, – как вы сегодня обворожительно элегантны! Вы должны сказать мне, кто вам шьет. В наше время так трудно найти хорошую модистку. Конечно, вы необыкновенно миниатюрны. Я безумно завидую вам. Не желаете ли пройтись со мной по зале? Мне кажется, здесь очень душно…

Хелен взяла девушку под руку и увлекла ее за собой, попутно обронив, что восхищается белокурыми волосами Джулианы и ее синими глазами.

– Мне очень жаль темноволосых женщин, – проговорила виконтесса, – белокурые гораздо изящнее и женственнее.

Сэр Эдвин же продолжил свою речь – продолжил с таким видом, словно его и не перебивали. Энсли с удивлением взглянул на него и вежливо улыбнулся, после чего обратился к Майре с каким-то вопросом.

Кеннет с некоторой досадой отметил, что сестра вела себя так же, как и мать, только, к сожалению, манеры у нее были хуже. Он подумал, что крайне несправедливо со стороны Хелен обрушивать свой гнев на Майру. Логичнее было бы злиться на него, Кеннета. Но к несчастью, Майра была сестрой Шона Хейза. Граф понял, что совершил непростительную ошибку: ему не следовало вступать в общение с семьей из Пенвита, по крайней мере сейчас, когда его мать и сестра находились в Данбсртоне. Что ж, он, пожалуй, и не будет с ними общаться – потом, после этого вечера. Но сегодня вечером он в качестве хозяина дома обязан быть любезным с Майрой.

Бросив взгляд на дверь, граф убедился, что прибыли новые гости, и поспешил им навстречу.

Майра впервые в жизни оказалась на балу, где играл настоящий оркестр. И впервые в жизни видела столь роскошную большую залу, такую огромную, что здесь одновременно могли танцевать множество пар.

Данбертоновский бал был, без сомнения, замечательным событием. Майра знала, что надолго запомнит этот вечер. У нее не было недостатка в кавалерах. Сначала она танцевала с сэром Эдвином, открывая бал; на второй танец ее пригласил виконт Энсли, а затем еще один галантный кавалер.

Майра готова была сквозь землю провалиться. Впервые в жизни она оказалась в таком неловком положении. Еще можно было бы примириться с обществом сэра Эдвина – конечно же, они появились неприлично рано, – поскольку Майра прекрасно понимала, что он человек не злой и даже не очень вульгарный. К тому же находиться в его обществе, как на людях, так и вдвоем, – к этому ей придется привыкать, хотя от нее потребуются немалая выдержка и чувство юмора. Но куда труднее оказалось не обращать внимание на пренебрежение, высказанное ей графиней Хэверфорд с соблюдением всяческих приличий и Хелен – с полным нарушением приличий.

Когда-то Хелен полагала, что любит Шона. Возможно, так оно и было. Но ей помешали бежать с ним. Она была сбита с толку, оскорблена, опозорена, пусть и не публично. Поэтому ненависть к семейству Хейз стала для нее глубоко личным делом. По крайней мере, так казалось Майрс. Она не видела Хелен с тех пор, как все произошло, даже не знала, перестала ли Хелен ненавидеть Шона.

Вскоре сэр Эдвин понял, почему виконтесса Энсли так неприлично оборвала его при знакомстве. Заметив, что граф вывел на середину залы молоденькую мисс Джулиану Уишерт, он с усмешкой проговорил:

– Именно это я и заподозрил, как только нас представили лорду и леди Хокингсфорд и очаровательной мисс Уишерт, дорогая моя Майра. Попомните мои слова: здесь затевается брак между мисс Уишерт и графом Хэверфордом. Это будет прекрасная пара. Теперь, когда я понял, что леди Энсли вскоре станет близкой родственницей мисс Уишерт, мне понятно также, почему эта леди выказала ей такое предпочтение. Хорошо бы и вам познакомиться с мисс Уишерт, поскольку очень вероятно, что вы с ней, мисс Хейз, будете соседками. Желательно также, чтобы вы с ней стали подругами. Мамочка всегда говорит: если две семьи живут по соседству, им обязательно надо подружиться. А вы занимаете почти такое же положение, что и мисс Уишерт, хотя, выйдя замуж за его сиятельство, она, конечно, встанет на более высокую ступень. Равно как брак со мной возвысит вас.