КЛЕРОН. А мой протест?
ТРЕНЕ. Аннулирован! При этом было сказано: «Каприз красивой женщины если трудно исполнить, то легко простить» – какая реплика! Капитан, снимите с нее эти узы – и марш на сцену!
КЛЕРОН. Ни с места, капитан! Это амнистия! А я требую полного оправдания. Мне не нужна милость – мне нужна справедливость! Я буду играть в кандалах!
Швыряет бумагу, которую торопливо подбирает Бабетта.
ТРЕНЕ. Тебе так уютно в Бастилии?
КЛЕРОН. Вполне. Все необходимое капитан перевез туда вместе со мной: и трюмо, и гардероб, и библиотеку…
КАПИТАН. Да, и кровать.
КЛЕРОН. Она, я помню, произвела на вас особенное впечатление. Что ж, если нет справедливости – пусть будет хотя бы комфорт.
ТРЕНЕ. Справедливость, справедливость… Ты ошиблась, Клерон, тебе надо было идти в адвокаты.
КЛЕРОН. И уверяю тебя, я бы справилась.
ТРЕНЕ. А может, тебе возглавить правительство?
КЛЕРОН. О, если бы! Уж я бы порядок навела!
ТРЕНЕ. И французский бюджет тебя не пугает?
КЛЕРОН. При мне бы не воровали!
ТРЕНЕ. И французская армия…
КЛЕРОН. Перестала бы кормить тунеядцев!
ТРЕНЕ. И даже воля короля…
КЛЕРОН. Только если это воля Франции!
КАПИТАН. Господа, я вас прошу…
ТРЕНЕ. Вот! Вот она, плебейская кровь! Замухрышку, судомойку Франчетту – отмыли, устроили петь в кабак – ей мало. Хорошо. Нарядили, припомадили, пустили в лучший театр Парижа – ей мало. Мало ей кружевной сорочки – ей еще достоинство подавай! Сколько женщин плюет на достоинство ради сорочки, и какие женщины!
ГОСПОДИН. Господин директор, вас ждет публика.
ТРЕНЕ. Я знаю, кого она ждет! Другое дело – что она получит. Спектакль отменяется, господа! Ввиду внезапной эпидемии инфлюэнцы! Подавись своими цепями, Клеопатра!
Уходит.
КАПИТАН. Мадемуазель, я вам аплодирую. Хотя на прощанье скажу: воевать с государством бессмысленно – его можно только переименовывать. Вот когда вы возглавите правительство…
КЛЕРОН. Я назначу вас моим советником.
КАПИТАН. И с чего же мы начнем, ваше превосходительство?
КЛЕРОН. Разрушим Бастилию!
КАПИТАН. Вот видите, как вы непрактичны! Ах, сударыня! Мы расстаемся, жаль, но думаю, ненадолго.
Раскланивается и уходит.
БАБЕТТА. Эй, а цепи-то! Цепи-то снимите, кавалер!
КЛЕРОН. Оставь, Бабетта… Я надела – я и сниму. Увы, дорогой путешественник, мой выход сорвался. А я сегодня сыграла бы, тем более в кандалах. (Встает.)
(Играет с цепью.)
ТРЕНЕ, в дверях, смотрит.
ТРЕНЕ. Клерон… Клерон!.. Царица… Богиня! Ну что ты наделала? Как же мы теперь без тебя?
КЛЕРОН. Меня уже выгоняют?
ТРЕНЕ. А ты думала… Королевский театр – учреждение подневольное. Все-таки у нас еще восемнадцатый век, а не двадцатый, мы не можем держать у себя вольнодумцев. Прощай… Артистическая карьера не для тебя – займись политической. Но учти: в правительстве Франции вакантных мест нет. Нету!
ГОСПОДИН (к Клерон). Но если не Франция, то вас, может быть, устроит Гроссбах?
ТРЕНЕ. При чем тут Гроссбах?
ГОСПОДИН. В герцогстве Гроссбах место первого министра как раз вакантно.
ТРЕНЕ. Вот! Пожалуйста! Там герцог ждет не дождется! Ногами сучит! Со стула падает!
ГОСПОДИН. Герцог Александр фон Гроссбах – это я, мсье директор.
ТРЕНЕ. Какой к черту… то есть как? Это вы?!
ГЕРЦОГ. Именно так. И я прошу мадемуазель Клерон оказать мне честь принять должность первого министра в моем герцогстве. Может быть, хотя и в малом масштабе, вам удастся добиться того процветания, какого желаете вы своему отечеству.
КЛЕРОН. Ваша светлость!..
БАБЕТТА. Соглашайся! Где наша не пропадала! Соглашайся и благодари!
КЛЕРОН. Я – министр?!
ГЕРЦОГ. Сударыня, своей властью и печатью я сию минуту готов подтвердить все ваши права и полномочия в этом качестве. Не скрою, место хлопотное. Двор у меня небольшой, но сложный. И бюджет расстроен, и порядка мало… Но ваше обаяние, ваша энергия, наконец принципиальность…
КЛЕРОН. Ваша светлость!.. Но как же… Вот это ловушка так ловушка. Клерон, ты попалась… тебя поймали на слове! Герцог, я… согласна, а что еще мне остается?
Герцог целует руки Клерон – и цепи падают.
ТРЕНЕ (на авансцене). Герцог! Фон Гроссбах! Сам! Ай-ай-ай!.. Ну, я не виноват. Откуда мне было знать?! Ни фоторепортеров, ни телевидения – эх! До этого еще жить и жить!
Дорожная музыка. По дороге в Гроссбах. В карете – КЛЕРОН и ГЕРЦОГ.
КЛЕРОН. Герцог… А ведь я в самом деле собираюсь похозяйничать в вашем хозяйстве.
ГЕРЦОГ. А я самым серьезным образом рассчитываю на это, мадемуазель.
КЛЕРОН. Клерон, просто Клерон.
ГЕРЦОГ. Благодарю вас, Клерон. Видите ли, Клерон, я – государь только по рождению, но никак не по призванию. Я – царствую, и все.
КЛЕРОН. А делами занимаются другие. Очень удобно.
ГЕРЦОГ. Еще бы. Но все-таки неприятно, когда кругом воруют.
КЛЕРОН. А откуда вам знать? Вы же в дела не вникаете.
ГЕРЦОГ. Да просто в один прекрасный день вдруг начинает казаться, что живешь, ездишь, ходишь – во всем краденом.
КЛЕРОН. Вот странная чувствительность! Однако, герцог… в какой вертеп вы меня везете?
ГЕРЦОГ. Смотрите, смотрите!
Строем проходят СОЛДАТЫ.
АНСАМБЛЬ
Прошли.
ГЕРЦОГ. Наш экспорт. Стрелки Гроссбаха – нарасхват во все стороны. Бывает даже, встречаются на поле боя.
КЛЕРОН. Странное занятие. Торговля пушечным мясом, разведение мужчин на убой. Гнусно, герцог, а главное, невыгодно! Так расходовать рабочую силу. Я этого не потерплю.
