– Привет.

– Привет. – Обведя взглядом комнату, он подошел к ней. – Что все это значит?

– Ужин.

– Ужин… – повторил он, и его глаза сузились. – Что с тобой? Ты не заболела?

– Нет. Со мной все в порядке. – Продолжая улыбаться, она вытащила пробку из бутылки шампанского, причем она даже не выстрелила в потолок. Он ошеломленно наблюдал, как она наливает вино в хрустальный бокал. – Итак, что бы ты желал?

– В каком смысле?

– Я имею в виду, что готова предложить тебе ужин. – У Евы задрожали губы. Ей понадобились все ее силы, чтобы улыбка не превратилась в гримасу отчая­ния и обиды. Четко печатая шаг, она подошла к нему и, протянув бокал с шампанским, аккуратно чокнулась. – Что же, я не могу устроить милый семейный ужин без всякой задней мысли?

Подумав мгновение, он произнес уверенно:

– Нет.

Ева с резким стуком поставила бутылку шампанско­го на стол.

– Слушай, это просто ужин, понял? Если ты не хо­чешь есть – прекрасно!

– Я не сказал, что не хочу есть. – Он заметил, что она надушена, губы накрашены и даже глаза подве­дены.

– Что ты задумала, Ева?

Это окончательно вывело ее из себя.

– Ничего! Забудь об этом! Я не знаю, что вдруг на меня накатило. Вероятно, я просто сошла с ума на ми­нуту. Нет, на два идиотских часа, которые провела в по­ту и мучениях! Именно столько времени понадобилось, чтобы организовать это провальное мероприятие. Все. Я пошла работать.

Она решительным шагом направилась мимо него к двери, однако Рорк успел поймать ее за руку. Он не удивился бы, заметив в ее глазах гнев и раздражение, но был поражен блеском слез.

– Ты долго собираешься сжимать мою руку, па­рень? Ты ее сейчас вывихнешь!

– Я, кажется, оскорбил тебя. Прости. – Он нежно прикоснулся губами к ее разгоряченному лбу, тщетно пытаясь припомнить, что сегодня за дата. – Может быть, я забыл какой-то праздник?

– Нет-нет. – Ева отступила от него на шаг, вдруг почувствовав комичность ситуации. – Нет, – повтори­ла она. – Я просто хотела сделать тебе приятное. Сде­лать для тебя хоть что-нибудь! Можешь не смотреть на меня так, будто я только что встала с электрического стула. Или ты считаешь, что только ты можешь совме­щать заботу о супруге и работу? А впрочем, так оно и есть. В нашей семье это дано только тебе. Я просто на­изнанку выворачивалась сегодня вечером, чтобы попы­таться изменить свой чертов характер и стать заботли­вой женой. Не получилось, ну и черт с ним!

Она взяла свой бокал с шампанским и внезапно швырнула его в широкое окно, прикрытое портьерой.

Рорк с трудом пришел в себя и понял, что надо срочно спасать положение.

– Все это прекрасно, Ева. И ты просто великолепна!

– Прошу тебя, не начинай эту пошлую песню.

– Ева…

– To, что я никогда не думала о подобных вещах, совершенно не означает, что я не люблю тебя! Я люблю… Да, в нашей семье только ты всегда все для меня делаешь, говоришь мне приятные слова… – Она запнулась. – Да, всегда даешь только ты. Мне тоже захотелось что-то сделать для тебя.

Ева была прекрасна. Оскорбленная и сердитая, возбужденная и обиженная – она была самым прекрасным существом на свете, которое Рорк когда-либо видел.

– Ты меня просто убиваешь, – пробормотал он.

– У меня весь день не выходила из головы эта мысль – о единственной в жизни любви. Убийство, предательство, ненависть…

– Ева, я прошу у тебя прощения.

– Не стоит. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. – В последние два дня мне довелось услышать такие вещи, которые засели в моем мозгу и полностью перевернули мое понимание жизни и любви… Скажи, ты готов броситься под автобус ради меня?

– Конечно, – не задумываясь, ответил Рорк. – Они ездят не слишком быстро.

Ева рассмеялась, и он понял, что напряжение наконец спало.

– Вот об этом я и говорю. Господи, я все смешала в кучу! Я так и думала, что ничего у меня не получится…

– Подожди, я сейчас все исправлю. – Он подошел к ней и взял ее за руку. – Ты достаточно любишь меня, чтобы дать мне еще один шанс?

– Может быть.

– Дорогая Ева. – Он галантно поднес ее руку к губам. – Все, что ты сегодня вечером сделала, для меня значит очень много. А сама ты значишь для меня все в этой жизни.

– Давай-давай, посмотрим, как ты выкрутишься. Дерзай, хитрец из хитрецов!

Он нежно погладил ее плечо.

– Ты мне нравишься в этом платье.

«Хорошо, что он не видел, в какой панике я была, когда открыла шкаф с платьями», – подумала Ева.

– Продолжай, ты на правильном пути. Может быть, у тебя что-нибудь и получится.

– Обязательно получится! Все будет просто прекрасно. – Он налил ей новый бокал шампанского и взял со стола свой. – Итак, прежде всего я хочу поблагодарить тебя.

– Ну что же, неплохо. Я должна была бы сказать, что мне это ничего не стоило, но это была бы грубая ложь. Но ответь мне на один вопрос: зачем тебе миллион различных тарелок?

– Уверен, ты преувеличиваешь.

– Не слишком.

– Ну, ведь никогда не известно, сколько народу может прийти на ужин, не правда ли?

– Ага, включая население всей Новой Зеландии. – Она сделала глоток шампанского. – Теперь весь план нарушен.

– У нас был план?

– Да-а-а. Знаешь ли, выпивка, ужин, беседа… Все должно было закончиться спаиванием и соблазнением тебя.

– Мне особенно нравится последний пункт. Если я и наломал дров с несколькими первыми пунктами, в выполнении последнего я просто обязан тебе помочь.

Рорк взял со стола бутылку, но Ева положила руку ему на плечо.

– Потанцуй со мной. – Ева провела руками по его груди и обняла за шею. – Прижмись ко мне, и будем медленно танцевать.

Он обнял ее, и их тела слились воедино. Ощущая ее губы на своих, он чувствовал, что его переполняет любовь и нежность.

– Я люблю вкус твоих губ, – еле слышно прошептала Ева. – Чем больше я целую тебя, тем больше мне хочется это делать.

– Не ограничивай себя.

Но когда он попытался поцеловать ее крепче, она отстранилась и провела своими влажными губами по его бровям.

– Не все сразу. Я хотела бы сегодня заниматься с то­бой любовью, никуда не торопясь, как будто у нас впере­ди целая вечность. Вечность наслаждений и ласк! – Она приблизила губы к его уху. – Чтобы это было медлен­ной пыткой на раскаленном огне.

Она запустила свои руки в его густые черные волосы и откинула его голову назад, чтобы их взгляды встретились. Глаза у Рорка были темно-синие и излучали тепло.

– Я хочу, чтобы ты произносил мое имя, когда бе­решь меня. – Ева вновь и вновь целовала его губы, ощущая, как все тело мужа напрягается и теснее при­жимается к ней. – Ты будешь повторять его, и я буду знать, что в этот момент для тебя ничего на свете не су­ществует, кроме меня. Как и для меня ничего не суще­ствует, кроме тебя. Только мы вдвоем на всем белом свете!

Их губы слились в экстазе всепоглощающего поце­луя. Ева задрожала, застонав, откинулась назад, задох­нулась от нахлынувшего желания… и вдруг резко отпря­нула от него.

– Ева?!

В его голосе слышалось напряжение, и ей нравилось это. Она вновь взяла бокал с шампанским.

– Мучит жажда?

– Нет. То есть в известном смысле…

Он попытался обнять ее, но она выскользнула, про­тянув ему бокал.

– А меня мучит. Давай выпьем. Я хочу проникнуть в твои мысли.

– Ты уже проникла. Ева, я хочу тебя!

– Ты получишь меня. После того, как я получу те­бя. – Она взяла пульт дистанционного управления и нажала какие-то кнопки. Одна из стен гостиной раздвинулась, обнажив кровать с множеством подушек. – Вот где я хочу тебя получить! Но это потом, не сразу. – Она сделала большой глоток шампанского, с хитрой усмешкой поглядывая на него. – Ты совсем не пьешь.

– Ты меня просто убиваешь!

Она радостно рассмеялась, и от этого смеха у него стали подламываться колени. Рорк чувствовал, что поч­ти теряет сознание, окутанный каким-то сладким дур­маном, а его мозг плавает в любовном угаре, которым она его обволакивала.