— Ты так и будешь пялиться? — вздрогнула от его холодной усмешки. Щеки моментально вспыхнули от стыда. Некрасиво вышло.

— Извини… те, — не придумала ничего лучше, как шмыгнуть в ванную. Открыла ледяную воду, стала плескать ею в лицо. Ладони дрожат, пальцы плохо слушаются. Его горячее дыхание с перегаром и горьковатым привкусом сигарет коснулось кромки уха. В поясницу уперся твердый стояк. Мужские пальцы скользят по изгибу шеи, мешая дышать. — Лука, прекратите, — пытаюсь сопротивляться, но тело предательски выгибается навстречу его касаниям. Между нами не осталось расстояния.

— Что прекратить, Яна? — его губы почти касаются кожи. Он играет, как хищник, зажавший в углу добычу. — Ты сама пришла ко мне, — напоминает постыдную правду.

— Я не приходила, — упираюсь до последнего. Он двигает бедрами, его член пульсирует мне в спину. — Просто…

Лука не дает договорить. Зубы впиваются мне в плечо. Боль отрезвляет, сбрасывает дурман, которым окутывает мое сознание в его присутствии, вбрасывает в кровь приличную дозу адреналина. Он развернул лицом к себе и бездонные серые глаза вновь лишили меня воздуха. Голова кружится. Кажется, я уже пьяна вместе с ним. Добыча, которая сама пришла в клетку зверя.

Он скользит по бедру шершавой ладонью. Задирает слишком высоко короткие пижамные шорты. Шов врезается прямо между ног, давит на возбужденный клитор. Жмурюсь, пытаюсь сделать вдох, а Лука все тянет ткань вверх причиняя легкую боль, наслаждаясь моей реакцией.

— Как же брат просчитался, доверив мне свою единственную дочь, — стальные глаза становятся ближе, я тону в них, окончательно теряя рассудок и вчерашний поцелуй кажется теперь чем-то незначительным, легким.

«Надо было ответить вчера на поцелуй» — всплывает в голове странная мысль.

Он бы не сорвался ночью, не было бы этой женщины. В нем будто что-то сломалось, изменилось. Неудивительно. Он ведь тоже не железный. Слишком много всего на нас свалилось. Нападение, побег, обстрел. Мой вчерашний отказ так необходимого ему внимания стал последней каплей.

Я кожей чувствую его напряжение, его злость, его желание.

Лука сминает мое тело руками оставляя следы от пальцев на коже. Губы горят от его жесткого поцелуя. Моя маечка трещит по швам и неровными кусками ткани падает на пол. Его взгляд потемнел, я попыталась прикрыть грудь руками, но Лука одним движением перехватил запястья и завел их мне за спину.

— Попалась, — довольная ухмылка на красивом лице. Ладонь скользит от бедра выше, ложится на грудь, сминает ее, трет сосок. Низ живота невыносимо сводит, я сжимаю ноги, но тут же вспоминаю, что это не работает, пробовала.

Тянет за волосы. Я опрокинула голову открывая для него шею. Лука ведет по ней пальцем до ложбинки между грудей. Наклоняется, оставляет влажную полоску от языка. Прихватывает зубами кожу.

— Ай, — хотела возмутиться, но из моего рта вырвался стон.

«Дядя» спускается по мне грубыми, болезненными поцелуями. В его рот попадает горошинка соска и я готова закричать от удовольствия и страха, когда он буквально вминает его в округлое полушарие. Мужчина играет с ним, перекатывает между зубом постоянно цепляя ими чувствительную темную вишенку.

Лука с рыком отстраняется. В его красивых глазах плещется животное желание, будто у него никого не было прошлой ночью.

Дикий. Сексуальный. Желанный.

Зачем я задержалась у его спальни?! Надо было просто пройти мимо.

Он подхватил меня под колени, перекинул через плечо и понес в спальню. Грубо уронил на кровать сдирая эти дурацкие шорты, что все еще врезаются между моих ног. Я обнажена перед ним полностью. Руки сами накрыли самые интимные места.

— Я не разрешал опускать их. Убери за голову, — хрипит, роняя на пол простыню со своих бедер. Зажмурилась, чтобы не смотреть на мужчину без одежды. — Открой глаза, — матрас прогнулся, Лука накрыл меня собой. Его горячий член дергается от нетерпения опаляя кожу внизу живота.

Прикосновение холодного металла к рукам. Знакомый щелчок, вырывающий из безумия этого утра. Довольная усмешка на его красивом лице.

— А вот теперь полежи и подумай над своим поведением! — рявкнул он поднимаясь.

— Лука!!! — визжу ему в след дергая руки, пристегнутые к спинке кровати. — Я же голая, — хнычу. В дверном проеме сверкнула его подтянутая обнаженная задница, а через минуту в ванной раздался шум воды, льющейся из душа.

Лука

Холодный душ помогает.

Я сказал: «Холодный душ помогает!!!»

Ни хрена он не помогает.

Меня отпустило, как только стали стучать зубы. Одноразового минета и представления на добрую половину ночи не хватило для полноценной разрядки. Эта невыносимая рыжая девчонка сносит мне крышу так, что яйца уже звенят. Нахер шлюх. От них больше нет ни пользы, ни удовольствия. Я испытал больше кайфа, полежав минуту на Янке, чем трахая в рот незнакомую телку.

Быстро вытерся, накинул на шею полотенце, чтобы холодная вода с волос не стекала по голой спине в трусы, и пошел на кухню за горячим кофе.

Янкино бурчание и копошение вызывает улыбку. Эта девчонка вместе с кучей проблем принесла в мою жизнь чувства и уют. Где бы мы с ней не были: моя напрочь холостяцкая квартира, дешевый хостел или эта вот каморка Леона. Мне везде в кайф с ней. Себе то уж точно можно признаться. Права оказалась Ленка, поплыл.

Это все лирика, а впереди горы дерьма, которые надо разгрести, а для этого надо собраться. Как это сделать, если она там голая, в наручниках? От одной этой мысли мозг уже плавно стекает в штаны. Я не могу работать в таких условиях!

— Мяу, — орет под ногами тезка.

— Отвали, — осторожно толкнул его ногой в сторону блюдца.

— Мяу, — жалуется Лукас на отсутствие в этом блюдце еды.

— Мало мне белки, да? Теперь у меня еще и кот! Чем тебя кормить-то, у нас нет ни хрена.

Желудок согласно заурчал. Жрать охота, капец просто. Самое простое решение — заказать пиццу. Ну это мы поедим. А кошак? Если это мохнатое чудо не покормить, оно выест мозг похлеще Янки.

Нашел ближайшую пиццерию с доставкой.

— Да, две пиццы и парень, сообрази что-то котенку пожрать, а, — прошу человека на том конце. — Я доплачу. В магазин идти некогда.

Договорился. Заказ привезут в течение тридцати минут. Я за это время созвонился с Леной, узнал, что она накопала. Пока ничего особенно полезного, к сожалению.

В квартире раздался звонок. Я подхватил ствол из комнаты, прикрыл за собой дверь, чтобы белку видно не было и отправился открывать.

Обычный парнишка лет пятнадцати в форме той самой пиццерии вручил мне две коробки с пиццей, в подарок литровую колу и два пакетика кошачьего корма.

— Спасибо, друг, — расплатился наличкой, не забыв про хорошие чаевые за дополнительную услугу.

Проводив курьера, пошел сразу в спальню. Уперся задницей в невысокий стол у стены, на него же сгрузил обе коробки со вкуснятиной. Открыл картонную крышку, чуть не подавился слюной от горячего расплавленного сыра, растекшегося идеальными разводами по овощам и колбасе. Взял треугольничек своего завтрака.

— Ммм, как вкуфно, — демонстративно жуя смотрю на свою злющую белку.

Кто не видел, зрелище то еще. Рекомендую!

Моя персональная заноза успела ногой подтянуть на себя край простыни, которой застелена кровать, и немного прикрыться. Умница Яна. Дяде Луке дышится немного легче.

— Хочешь? — улыбаясь взял второй кусок. Чуть подостывший сыр все равно еще красиво и очень аппетитно тянется. Особенно с голодухи. Я бы его и с кусочками льда сожрал.

— Знаете что, Лука?! — она вконец осмелела в экстренной ситуации. Это хорошо, кстати. Не зажимается. Вечером в тир повезу. Будем учиться с ней нормально стрелять.

— Что? — сделал максимально серьезное лицо. Белку передернуло.

— Хочу, — остыла Яна и облизнула губы.

Вышло довольно двусмысленно. Тело снова отреагировало, а мозг добавил красок и даже звуков. Доживу до вечера, там посмотрим, что с ней делать, а пока…