— Говоришь, дочь Обри зовут Розалин? Вот потеха!

— Что в этом смешного? — нахмурился Ястреб. — По-моему, ты повредился в уме от одиночества в горах! Объясни же мне, что это за таинственная история?

Медвежий Коготь перестал смеяться и вполне серьезно спросил:

— Девчонка что-нибудь обо мне знает? Ей известно, что мы с ее отцом старые знакомые?

— Да ничего ей о тебе не известно! — озадаченно посмотрел на него Ястреб. — Она даже не успела познакомиться с местными охотниками. Но почему ты об этом спрашиваешь?

— Лучше ей подольше оставаться в неведении, — пробормотал старик, мрачно взглянув на Ястреба из-под насупленных бровей. — И поменьше знать о человеке, которого она называет отцом. Она связывает его с прошлым и олицетворяет то, что Обри хотел бы похоронить. Странно, что он дал ей такое имя… — Медвежий Коготь нахмурился. — Может, этим он надеялся облегчить свои душевные страдания? Или он не хочет ничего забывать?

Ястреб задал бы старому отшельнику еще несколько вопросов, но тот просунул голову в дверь, взглянул на спящую красавицу и, обернувшись, хитро ухмыльнулся:

— Уж не опоил ли ты ее зельем, чтобы она проспала до весны?

Он потихоньку прикрыл дверь и присел за скамейку у входа в хижину:

— Я готов выслушать рассказ о всех твоих приключениях за время, пока мы не виделись.

— Но сначала объясни, почему Обри Дюбуа ненавидит всех Бодлеров? — поставил ему условие Ястреб.

Медвежий Коготь поднял глаза к небу, вздохнул и кивнул в знак согласия.

— Жаль, что прошлого не вернешь! — сказал он. — Но я расскажу, почему Дюбуа ненавидит Бодлеров. Мне искренне жаль тебя, Ястреб! Обри никогда не забудет и не простит нанесенной ему обиды. Боюсь, ты разбудил спящего льва…

Ястреб подумал, что ему угрожает множество грозных хищников. В любое время здесь мог объявиться Полголовы со своими головорезами.

— Медвежий Коготь начал свое повествование, а тревога в груди Ястреба нарастала. Поведение Дюбуа уже не казалось ему странным и загадочным. Из рассказа старого охотника выходило, что им с Розалин не быть счастливыми, как бы они этого ни хотели. Ястреба охватило отчаяние. Он проклинал себя за то, что соблазнил и похитил эту голубоглазую красавицу. Знай он раньше о трагедии, случившейся между Бодлерами и Дюбуа, он и близко не подошел бы к этой девушке. Но делать нечего, ему остается лишь терпеливо нести свой крест.

С трудом раскрыв глаза и оглядевшись по сторонам, Розалин застонала. Ее взору предстала мрачная хижина из бревен, законопаченных мхом и глиной.

Избушка была метров пять длиной, ее дощатый пол был устлан шкурами, а крыша сколочена из теса, сшитого деревянными гвоздями. В очаге горел огонь, возле него сидел, спиной к ней, человек в охотничьем костюме.

— Ястреб? — хрипло окликнула его Розалин, ожидая увидеть знакомое лицо.

Но стоило мужчине обернуться, как она испуганно вскрикнула и отшатнулась: к ней направился незнакомый старик. Неужели проклятый Ястреб вновь ее предал?

— Где Ястреб? И где я нахожусь?

— Он привез тебя в свою хижину, дочка, пока ты была без сознания, — улыбнулся незнакомец, подходя к ней поближе и всматриваясь в ее лицо.

Прекрасная юная леди слишком хороша для охотничьей избушки!.. Грубо сколоченную лежанку и тюфяк, набитый листвой и сеном, трудно назвать ложем, достойным этой хрупкой принцессы. Но, глядя на ее лицо, старик не сдержал улыбки: он понял, почему Ястреб похитил згу девушку.

— Ястреб пошел ставить капканы на бобров. А я согласился побыть здесь, малышка, чтобы охранять твой сладкий сон. Меня зовут Медвежий Коготь. Я знавал Ястреба еще желторотым юнцом. Можно сказать, я обучил его всему, что нужно для жизни в Скалистых горах: стрелять, метать нож, свежевать добычу. Он схватывал асе на лету и быстро освоил ружье и кинжал. Одному лишь я не смог его научить: благоразумию, — развел руками старик. — Дурости он нахватался где-то самостоятельно.

Медвежий Коготь держался вполне дружелюбно, однако Розалин не сводила с него настороженных глаз. Вид у старика был весьма грозный и чудаковатый. На шее у него висело ожерелье из когтей гризли: несомненно, этот бывалый охотник добыл на своем веку немало свирепых хищников, за что и удостоился своего прозвища. Его суровое лицо обрамляли длинные космы, ниспадающие на широкие плечи. Его охотничий костюм был расшит на индейский манер бисером и отполированными рыбьими косточками. Несмотря на солидный возраст, горец явно обладал недюжинной физической силой.

Заметив, что девушка робеет, Медвежий Коготь гортанно расхохотался:

— Я сварил немного супа из кролика. Надумаю, что моя стряпня придется по вкусу твоему изнеженному желудку, но она придаст тебе сил, малышка. Принести миску?

— Спасибо! — пробормотала больная, вяло улыбнувшись.

Пока Медвежий Коготь ходил за котелком, Розалин села и спустила с лежанки ноги. Но тут у нее перед глазами потемнело, голова закружилась, и она едва не упала. Придя в себя, Розалин вновь легла, сообразив, что еще не настолько окрепла, чтобы вставать с постели.

— Тебе лучше лежать, малышка! — сказал Медвежий Коготь. — Я покормлю тебя с ложки, если не возражаешь.

Горец уселся на табурет у постели с миской похлебки в руках.

— Ешь, не отравишься. Моя стряпня многих поставила на ноги. Ястреб, он бы не оставил тебя на мое попечение. Не бойся меня, малышка, я вовсе не страшный. За всю свою жизнь я и мухи не обидел, не то что женщины.

Эти слова успокоили Розалин и, опершись на локоть, она отведала похлебки. Блюдо пришлось ей по вкусу, и она поблагодарила повара.

— Ну а я что говорил? — расплылся от удовольствия Медвежий Коготь. — А какие я пеку блинчики и лепешки! Пальчики оближешь! От одного запаха слюнки потекут!

Розалин, доев похлебку, вновь легла, укрывшись толстым одеялом, и приготовилась слушать истории горца. Он знал их множество и с удовольствием рассказывал. Вскоре глаза у Розалин закрылись, и она задремала.

Медвежий Коготь присел на край кровати, чтобы получше рассмотреть голубоглазую красавицу, привезенную Ястребом издалека в эту глушь. Рано или поздно ему придется вернуть ее отцу, с тяжелым вздохом подумал старик. Лучше бы Ястреб не ввязывался в эту историю, а жил спокойно, наслаждаясь, как прежде, свободой.

Медвежий Коготь забрался на нары под самой крышей хижины и прилег там, укрывшись меховой курткой. Он размышлял о том, как выйти из создавшегося положения. Он не рассказывал Ястребу о ссоре Дюбуа с Бодлерами, потоку что не видел в этом нужды. Обри вел с Ястребом торговые дела, не зная его фамилии. Это вряд ли его удивляло, ведь почти все охотники, промышлявшие зверя, брали себе прозвища в горах. Все шло своим чередом, пока Ястреб не совершил роковое путешествие в Сент-Луис и не наделал суп осте и.

Избежать стычки Обри с Ястребом вряд ли удастся, размышлял мудрый старик, ворочаясь с боку на бок. После случившегося Обри не разрешит своей дочери выйти за Бодлера. Ястребу придется взглянуть правде в глаза. Скорее всего он уже об этом догадался и удалился в свою избушку, чтобы выиграть время и подготовиться к грядущим событиям. Трудно свыкнуться с мыслью о неизбежной разлуке с возлюбленной. Медвежий Коготь тяжело вздохнул, представив, что произойдет, если Ястреб не вернет Обри Розалин, как обещал.

Да, закряхтел старик, молодец наломал дров! Разве ему плохо жилось в Скалистых горах? Почему он с ним не посоветовался? Всему виной горячая кровь и гордость. Зачем ему неприятности? Чем меньше людей вокруг, тем спокойнее! Вот он, Медвежий Коготь, обосновался не так уж близко от зимовья Ястреба и совершенно не тяготится одиночеством. Нужно жить в гармонии с природой! От соседей одно беспокойство. Медвежий Коготь побывал на своем веку во многих переделках, старые раны до сих пор дают о себе знать, но он не сомневался, что легче переносить боль в одиночку, когда рядом никто не ворошит прошлое…

Розалин провела в обществе старика почти неделю. У нее перестала кружиться голова и спала опухоль на левой лодыжке. Медвежий Коготь лечил ее припарками и травами, стряпал бесхитростную еду и досыта потчевал легендами и рассказами. Но ничто не могло отвлечь Розалин от мыслей о Ястребе. Где он пропадает? Скучает ли о ней? Скоро ли вернется?