Да, мы не такие, какими должны были быть, и мы знаем это. Если, проходя по улице, мы вдруг встречаемся взглядом с прохожим, то быстро отворачиваемся. Очутившись с кем-нибудь в неловком соседстве в лифте, мы ищем что угодно, на чем можно остановить свой взгляд, вместо того чтобы смотреть друг на друга. Мы чувствуем, что наша истинная индивидуальность потеряна, и боимся, что нас разоблачат. Но подумайте на минуту о тех миллионах туристов, которые посещают такие древние достопримечательности, как Парфенон, Колизей или пирамиды. Несмотря на губительное время, разрушительные события, вандализм на протяжении многих веков, отблеск их прошлого величия, их руины по-прежнему внушают благоговение и трепет. Несмотря на то, что их слава померкла, она не угасла совсем. В них есть что-то одновременно грустное и величественное. Так же и с нами. Жестоко попираемые, пренебрегаемые, сокрушенные, павшие — мы по-прежнему прекрасны и достойны почитания. Мы, как сказал один богослов, «великолепные руины». Но в отличие от тех великих памятников, мы, которые были искуплены Христом и обновлены, как сказал Павел, «день за днем», «восстановлены» Божьей любовью.

Как так случилось, что тысячи лет спустя история Елены по-прежнему не дает нам покоя? Не оттого ли, что нам страстно хочется верить, что красота действительно великая сила — действительно может существовать некто, из-за кого спускают на воду тысячи кораблей, только чтобы вернуть его, и некто, способный из-за страстной любви привести в движение эти корабли? Господь спустил на воду Свои корабли ради нас. Разве может так быть, что мы — все мы, возвращающиеся домой королевы и защитники, прошедшие испытания и избранные, — действительно обладаем скрытым величием? Действительно ли в нас есть что-то, за что стоит бороться? Тот факт, что мы не видим собственной славы, — часть трагедии под названием грехопадение; вид духовной амнезии, которая поразила всех нас. Наши души были созданы, чтобы жить в великой истории, но, как обнаружил Честертон, мы забыли свою роль:

Каждая женщина стремится быть красивой или хочет, чтобы ее красоту не замечали, и каждый мужчина стремится быть сильным или не хочет проявлять свою силу. Почему? Где-то глубоко в душе мы помним, для чего были созданы, мы несем в себе воспоминание о созданиях Божьих, которые прогуливались в саду. Почему же мы бежим от своей сути? Если нам бывает трудно увидеть свои грехи, то еще намного труднее вспомнить свою славу. Боль воспоминаний о нашей былой славе так мучительна, что мы скорее останемся в хлеву, чем вернемся в наш родной дом. Как Гомерь, жена пророка Осии, которая предпочла жить в прелюбодеянии, чем вернуться к своему настоящему возлюбленному. Как Елена, мы — соучастники нашего похищения, несмотря на то, что стали жертвой обмана. И как за Еленой, наш Царь пришел за нами, несмотря на нашу неверность. Мы обретаем свою индивидуальность, когда смотрим на себя глазами других, а это значит, что нашу истинную, глубинную индивидуальность мы обретем, посмотрев на себя глазами самого значимого для нас Другого. Вслушайтесь в имена, которые Он дал нам: «Не будут уже называть тебя „оставленным“ … И назовут их народом святым, искупленным от Господа, а тебя назовут взысканным, городом неоставленным» (Ис. 62:4, 12).

Другими словами, мы — те, за которых сражались, которых похитили и спасли, которых взыскали. Это кажется восхитительным, невероятным, слишком прекрасным, чтобы быть правдой. В нас действительно есть что-то желанное, что-то, ради чего Царь всего сущего привел в движение небо и землю, лишь бы получить это. Джордж Герберт так выразил свое удивление этим:

Царь Давид пишет о том же:

В Писании есть в запасе широкая палитра метафор, чтобы передать множество граней наших взаимоотношений с Богом. Если вы рассмотрите их в восходящем порядке, то увидите значительную и захватывающую дух прогрессию. Вначале мы — глина, а Он — Гончар. Поднявшись на одну ступень, мы — овцы, а Он — Пастух, и это уже более выгодное положение, но вряд ли лестное: овцы не пользуются репутацией умных и грациозных животных. Поднимаясь выше, мы — слуги, а Он — Владыка, Который по крайней мере пускает нас в дом, даже если мы должны перед этим как следует вытереть ноги, следить за своими манерами и не быть слишком болтливыми. Большинство христиан никогда не поднимаются выше этого уровня, но метафорическая лестница предлагает нам еще одну ступень. Господь также назвал нас Своими детьми, а Себя нашим Отцом небесным, а это выводит нас на уровень настоящей близости: любовь — это не то, чем делятся друг с другом сосуд и его создатель, да и овцы вряд ли по-настоящему знают сердце пастуха, хотя и могут наслаждаться плодами его доброты. Даже в лучших отношениях родителя и ребенка чего-то не хватает. Таким отношениям никогда не подняться на уровень дружбы, по крайней мере, пока дети не вырастут и не покинут дома. Дружба выходит на такую высоту, о которой пятилетний малыш и не знает, общаясь со своими мамой и папой. А Он зовет нас «друзьями».

Но есть еще один уровень близости — самый высокий и самый глубокий, и на вершине этого метафорического подъема нас ждет партнерство. Мы любим. Ухаживание, которое началось во время медового месяца в саду, достигает своей кульминации в свадебном пиршестве Агнца. «…Как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой» (Ис. 62:5), — сказал Он нам, чтобы мы смогли сказать в ответ: «Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его» (Песн. П. 7:11).

Леди Джулиане из Нориджа была дана серия откровений о страданиях Христа и славе Евангелия. Она была вознесена к Божьему сердцу и по возвращении сделала простое заключение: «Мы Его возлюбленные». Свадебным образам часто не удается закрепиться в сердцах людей, но учтите: Бог не мужского пола и не женского. Оба пола отражают Его образ, и Он превосходит их обоих. Вопрос, который задает каждая женщина, звучит примерно так: «Красива ли я? Хочешь ли ты меня?» Вопрос, который задает каждый мужчина, приблизительно таков: «Есть ли у меня то, что нужно? Соответствую ли я требованиям?» Все мы, мужчины и женщины, хотим, чтобы нас выбрали по разным причинам, но каждый из нас стремится быть избранным, чтобы его приняли всей душой, предложили участвовать в драме, начало которой находится в нашем сердце. Все мы желаем любви, близости, и именно это мы обретем, когда позволим Богу найти нас.

Эти слова, которые написал святой Иоанн Креста в своей книге «Живое пламя любви», смогли выразить сердечный крик каждой души, стремящейся к близости с Богом. В Послании к Ефесянам Павел раскрывает нам один маленький секрет: нас не просто заметили. Господь избрал нас прежде создания мира. Наш роман куда более древний, чем история Елены троянской. Господь думал о нас еще до сотворения мира. Он любил нас еще до начала времен, пришел к нам и теперь зовет нас отправиться Ему навстречу, чтобы свершился наш брак.