Все христиане рано или поздно снова подходят к краю той бездны, где наши сердца довольствовались вероломными любовниками, было ли это стремление к компетентности и порядку или поиски удовольствий. Если мы прислушаемся к своему сердцу, возможно, впервые за все время, то оно скажет нам, как изнурено оно всем этим.
Мы вновь окажемся на перекрестке путей сердца. Оглянемся вокруг и увидим, что эта бездна отделяет тех вероломных любовников, которых мы познали, от Христа, и поймем, что Его призыв доносится с противоположной стороны. Иисус не только будет звать нас, но и раскроет объятия нам навстречу. Он скажет, что проложит мост через пропасть, если мы останемся с Ним. Мы слышим Его слова, но язык этот слишком странный для нас, он похож на наречие, на котором говорили те, кто использовал нас, а затем оставлял в одиночестве на дороге, беззащитных и никому не нужных. Мы пятимся назад. Многие возвращаются на ярмарку тщеславия и вновь закладывают свое сердце под проценты, чтобы купить как можно больше того, что так привычно и знакомо.
Немногие из нас приободряются и делают шаг навстречу пропасти. Мы роемся в чемодане и достаем старый, рваный пергамент с картой и записями тех, кто прошел по этому пути перед нами; тех, к кому мы отнеслись с презрением. На этот раз их слова кажутся интригующими. Мы понимаем, что они говорят нам что-то истинное о нашем сердце. Один из них написал:
И все же этот язык нам мало понятен. Наши любовники настолько «срослись» с нами, что разрыв воспринимается как собственная кончина. А на самом деле они закрывают нам глаза на то, что в нашем сердце пустота. Нам интересно, можно ли продолжить жизнь без них. Мы еще раз заглядываем в записки в поисках чего-то более ободряющего. Дальше путешественник пишет:
Его слова нас не только поражают, но и тревожат. Мы-то думали, что дождемся от него наставлений в вере. А вместо этого он приказывает нам не заглушать желания своего сердца, а распахнуть его навстречу Богу. «И на что это похоже?» — спрашиваем мы.
«Ответ тебя удивит, — говорит одна из тех, кто стоит вместе с нами у края бездны. — Он удивит тебя, так как твой путь неразрывно связан с повседневными взаимоотношениями и твоей работой». И она начинает рассказывать нам историю о том, как один из «демонов дороги» стал препятствием на ее духовном пути. Она — психолог-консультант. Не так давно двое из ее клиентов выразили ей свою признательность за помощь, сказав, что она за два сеанса сделала для них больше, чем предыдущий консультант за несколько месяцев. К своему удивлению, она разозлилась на них, напомнив, чтобы они не ждали от нее того, что должны сделать сами. Задумавшись о своем внезапном приступе гнева, она поняла, что еще не совсем поверила в то, что в состоянии жить свободно, как женщина, которая может дарить радость. Когда клиенты хвалили ее, то этот «демон» убедил ее, что признавать свое умение помогать другим и принимать за это благодарность — неприлично и клиенты перестанут ценить ее как специалиста. До этого момента соблюдение приличий помогало ей выживать, и она забыла о том, что Господь вложил в нее что-то действительно дарящее радость, независимое от ее компетентности и умения держаться в рамках приличий.
Когда путница закончила свой рассказ, мы пришли к выводу, что свобода ее сердца непосредственно зависит от ее веры в свою способность дарить радость; от надежды на то, что прекрасно само по себе. Именно эту веру и хочет отнять враг. Мы вспомнили, что последняя строчка послания на воротах ада в «Божественной комедии» Данте звучит так: «Оставь надежду всяк сюда входящий». В старых записках мы нашли также предостережение апостола Петра о том, что наш враг трудится непрестанно (как лев, ищущий кого поглотить), чтобы убедить нас, что нет ничего хорошего самого по себе — ни в нас, ни в Боге, ни в Его планах на будущее относительно нашего любовного романа. «Такой вещи, как истинная добродетель, не существует, — рычит наш противник, — а если и есть, то она смертельно скучна».
Вместе мы еще раз убедились, что это наш враг внушил нам, что «добро» — синоним слова «приличие»: ведь именно это так просили соблюдать в гостиной тетушки Сюзи теплым летним днем, когда нам так хотелось покачаться на качелях.
Мы заключаем, что, для того чтобы верить в добро, которое освободит наше сердце, мы должны быть готовы позволить Вечному зову звучать в наших желаниях. После того как произошло грехопадение, он настигает нас внезапно, как говорят нам старые записи, очаровывая на мгновенье небесной красотой. Они предупреждают нас, что удержать ее нельзя. Что-то в глубине нашей души знает, что записи говорят правду, и если мы попытаемся удержать ускользающую красоту, то станем поклоняться ей и Священный роман превратится в блуд с вероломными любовниками. Мы понимаем, что должны позволить нашему желанию томить нас, как бабье лето, когда последнее тепло умирающей природы пробуждает в нас и радость, и грусть, несмотря на обещание, что все вернется с приходом весны.
Заинтригованные всем этим, чувствуя, как ветер обдувает наши лица — почти забытое ощущение, — мы всерьез решаем ступить на путь, которого так долго страшились и избегали. И тут наши старые любовники наваливаются на нас со всей жаждой мести. Они обещают снова наполнить наше сердце любовью, если мы дадим им еще один шанс. Они даже обязуются стать более религиозными, если это поможет.
Привлеченные знакомыми голосами и по-прежнему немного напуганные тем неизвестным, что ждет нас на пути, мы еще раз заглядываем в наш чемодан в попытке найти какое-то разрешение своих сомнений. Мы отыскиваем слова, написанные другим путешественником, который тоже стоял перед бездной, приведшей нас в такое замешательство. Он уверяет, что даже такая сильная неуверенность и колебания — часть пути, который нужно пройти сердцу, и лишь Бог в силах освободить нас. Он советует нам молиться так:
