— А чем «Настя» не угодила?

— Банально, наверное! — пожала Стася плечами. — А мама в детстве Стасяном называла, потому что хотела ещё одного мальчика, — почему-то с этой девушкой с открытым добрым лицом хотелось откровенничать. — А Вы почему сократили такое красивое имя до Эль?

— Это не я, это кому-то было лень меня называть полным именем, — проглядела Нелли за спину Стаси и расплылась в ещё большей улыбке, — вот и прицепилось. Рада тебя видеть, Макс!

— А я тебя! — они обнялись, как старые добрые приятели. И все же Стася почувствовала между ними некое напряжение, никак иначе. Они не имеют родственных связей это точно, а история тут попахивает каким-то «давай останемся друзьями» или «мы просто друзья».

«Ну, нет, если этот козел обидел девочку Нелли, я даже не знаю, что с ним сделаю» — проплыло в голове у Золотаревой. И когда она успела к Эль проникнуться такими тёплыми чувствами или это женская солидарность?

— И кто все эти люди? — Стася постаралась разрушить эту неловкость, которая сейчас витала в воздухе, окидывая взглядом галерею.

— Когда как. Модели, есть обыкновенные люди, заказавшие фотосессию. И если что, спала я не со всеми.

— Да я как-то… — даже покраснела Стася. Или посещали ее такие мысли?

— Расслабься, я не из числа закомплексованных неврастеничек, которые бояться гласа окружающих. Кстати, Макс здесь тоже есть.

— Найти не смогу, потому что раздетым мне его, слава Богу, видеть не довелось, — попыталась оправдаться девушка. Ещё этого не хватало.

— Батюшки! А я думала…у вас такая перестрелка взглядами. Вот когда увидишь, я тебе обязательно подарю этот портрет. А вообще, я бы и тебя поснимала. Вы ребята, угощайтесь шампанским, а я вернусь к гостям.

Нелли так же быстро испарилась, как и выдавала мысли. Она была словно защитный купол от Горского, который хоть и пялился на стены, но вызывал чувство дискомфорта. Неприятный тип!

— Та-ак, — затянула Стася, оглядываясь по сторонам, — значит обнажаться перед камерой умеешь. В порно не снимался?

— Сама сказала, что это искусство, а порно — это порно.

— На что ещё готов ради искусства?

— Не проверял.

— А мама знает?

— А ты всё маме рассказываешь? — девушка отрицательно покачала головой. — Вот и я нет. Шампанское? — он снял бокал с разноса официанта и протянул спутнице.

— Пожалуй, буду! Иначе умру тут от неловкого экстаза.

— Домашним девочкам всегда тяжело на подобных мероприятиях. И да, от экстазов ещё никто не умирал. Попробуй как-нибудь, это круто!

Стасе хотелось, конечно, швырнуть бокал в лицо Максимке, но она порыв сдержала, а вместо этого залпом осушила его содержимое и протянула ему назад.

— Попробую! А ты не расслабляйся, а то нахрюкаюсь, а тебе придется объяснять Надежде Ивановне почему не уследил за вверенным тебе любимым ее чадом.

— Поверь, у меня даже заготовлена речь на этот случай, — усмехнулся Максим. Красиво так, растягивая и без того широкий рот. Стася поймала себя на мысли, что в любой другой ситуации с удовольствием бы им увлеклась. А теперь тут принцип. С этим у неё всегда всё было в порядке.

— Скучный, — скривилась девушка и двинулась дальше, понимая что на этом мероприятии, в отличие от своего спутника смотрится она очень даже уместно в своём новом платье. Настроение поднималось.

Утро начиналось не с будильника. Макс открыл глаза от того, что над ним кто-то стоял. Конечно он не сразу понял, что это мама, поэтому испуганно подскочил на месте.

— И как? — нетерпеливо на него глядела Кира Андреевна, ожидая, видимо, отчёта. Вот что они прицепились с этой занозой Настей к нему?

— Доброе утро, мам! — сделал он акцент на приветствии.

— Доброе-доброе, — затараторила женщина и присела на край кровати, пока сын не сбежала.

Настя Золотарёва уже была четвертой, кому она сватала сына. Конечно, Максика Кира Андреевна воспитывала идеальным, но теперь, когда он крепко стоял на ногах, когда воспитывать его уже не представлялось возможности, она решила, что ей нужны внуки. И конечно, в руки абы кому своё сокровище она не собиралась отдавать. А Настенька, за исключением манеры завуалированно язвить, была девочкой хорошей. А все недостатки можно подрубить, и сотворить идеальную невестку. Она ведь молодая ещё. И сейчас эта девочка была её единственной надеждой.

— Нормально. Но она не в моём вкусе.

— Максим, — возмутилась Кира Андреевна.

— Я тоже ей не понравился.

— Ну, как так? Максик, ну ты что, разучился очаровывать девушек?

— Мамуль, не получится у нас ничего, — тяжело вздохнув, заявил молодой человек.

— Много ты понимаешь. Попробуй ещё раз.

И хотелось рявкнуть, но Макс понимал, что здесь не поможет. Да с родительницей он старался сдерживать эмоции. И если в глазах окружающих он выглядел маменькиным сынком, то на самом деле тут была причина в виде шрама на теле Киры Андреевны с левой стороны грудной клетки, о котором почти никто не знал.

И не хотел, до ужаса не хотел снова видеть её горделиво вздёрнутый подбородок и надменный взгляд. Но если снова выйдет провал, то мама точно отстанет. Правда, кто бы отучил её искать себе невесток. Тут, к сожалению, Максим был бессилен.

— Хорошо. Только если накормишь завтраком.

— Конечно! И цветов не забудь купить девочке.

«Ты хороший сын. Ты хороший сын!» — повторял он себе, чтобы не сорваться.

А вот в квартире Золотарёвых утром было более шумным.

— Да не схуднул я, ма, — Никита наяривал сырники, прихлебывая чаем. Да, он тоже был хорошим сыном, но не настолько идеальным, как хотелось Надежде Ивановне. Но своих детей она любила и принимала такими, какие они есть.

Привет, лосяш, — Стася плюхнулась на соседний стул, прежде смачно шлёпнул брата по плечу. Кличку Лосяш она ему дала за высокий рост и крупные габариты. Из обидного “Лось” или “Лосяра”, где букву С часто подменяля на Ш, он стал Лосяшем.

— Вот обязательно с тяжкими телесными? — буркнул тот, вытирая салфеткой расплескавшийся на стол чай.

— Так, ну-ка, давайте молча. Когда я ем…

— Я тупой совсем, — поглядела Стася на брата самодовольно улыбнулась своей шутке.

— И без оскорблений — нацелила мама угрожающе свой палец на дочь. Там и отец семейства подтянулся в наглаженной рубашке.

— Ну и как твое свидание с этим хлыщем? — поинтересовался мужчина.

Ну, да! Родители считали это свиданием. Хотя после галереи был еще недолгий ужин, но не свидание же!

— Так-так, и кто этот бедолага? — поинтересовался Никита и даже щеку подпёр рукой, приготовившись слушать.

— А ты у маменьки нашей спроси. Наижутчайщий тип. Потащил меня пялиться на голые торсы и пиписьки, — серьезно заявила Стася. Глава семейства так и замер с открытым ртом, Никита стал сползать под стол, давясь смехом, когда девушка подробно рассказала о том, что видела.

— Познавательная анатомия, — с невозмутимым лицом заявила её мама.

— Поговори лучше с тетей Кирой, чтобы он ко мне не совался.

— Тетя Кира? Так это Макс что ли Горский? — почему-то обрадовался Никитос.

Настя вспомнила, что они вроде ровесники, и в то время, когда Максимка её бесил, Никита воспринимал его как друга.

— Нормальный же пацан, — продолжил молодой человек.

— У вас нормальным будет тот, у кого хорошая тачка и болтается кое-что между ног, — возмутилась Стася.

— Я так понимаю, что вчерашний вечер произвел на тебя неизгладимое впечатление, раз ты продолжаешь говорить о гениталиях, — откашлялся Дмитрий Владимирович, делая замечание дочери. После этого было решено закрыть тему Горского и продолжить завтрак. Начало очередной рабочей неделе было весёленьким. А ведь Стася даже не подозревала, что Кира Андреевна строит новый план по ее завоеванию.

А на пятницу был назначен первый матч в чемпионате между вузами и колледжами города.

— Это после двух месяцев каникул. В прошлом году, между прочим, начинали в декабре, — возмутилась Филатова, стягивая пропотевшую после тренировки майку, когда Стася уже сушила волосы.