Степанов скривился и сделался похожим на капризного подростка.

— Ладно, ты ведь тут одна справишься? А у меня два вызова по участку, — Елисей принялся рыться в стоящих на столе карточках.

— Справлюсь, куда ж я денусь, — Ольга тоже полезла в бумаги.

К ней на приём вроде бы даже не пенсионерка записалась. Ой, точно! Девушка Вика, двадцать пять лет, беременность. Наверное, отметку поставить надо будет.

Степанов ещё тихо чертыхался, собирая с пола упавшие карточки, как в дверь просунулась пушистая, как у одуванчика, голова.

— Здравствуйте, — девушка, имеющая чуть выдающийся животик, убедившись, что её видят, прошла к столу.

Оля улыбнулась и строго посмотрела на Степанова, скрывшегося в процедурной. Неужели он туда умудрился карточки унести?

— Что вас беспокоит, Виктория? — Начала она со стандартного вопроса.

— Ой, всё хорошо. Колено немного болит, но это же нормально. Витамины мне уже выписали, — отмахнулась девушка. — А так, мне только штампик поставить, что я вас прошла. Мне еще к окулисту сегодня, а с работы отпустили всего на два часа, — она явно торопилась.

Оля нахмурилась.

— Давайте я осмотрю ваше колено и, в случае чего, я отправлю вас к хирургу. Нужно же исключить все риски, — она поднялась на ноги. — Показывайте, где у вас болит.

Девушка подала плечами и закатал широкую штанину теплых брюк. Ольга нахмурилась.

— И давно это у вас? — Указала она на сильный отек растекшийся по внутренней стороны колена.

— Ой, — удивилась девушка. — Утром ничего такого не было. Ой, что это?

Оля смотрела на стремительно разливающийся кровоподтек и холодела внутри.

— Елисей, — негромко позвала она. Парень тут же выглянул из процедурной. — Перенеси пациентку на кушетку и вызови Дунаева.

— Дунаева из областной? — Удивился он и заглянул чрез плечо девушки. Пять секунд ушло на оценку ситуации. — Твою мать! Не волнуйтесь, — успокоил он пациентку, пока нес ее на кушетку. — Возможно, это вообще ложная тревога.

— К-какая тревога? — Пролепетала девушка.

— Елисей, бегом. Мне нужен Дунаев. Или его копия. И машину надо будет найти, — велела Оля. — Но без хорошего хирурга тут и делать нечего.

Они успели вовремя. Оставшихся пациентов перекинули на другой кабинет и два часа занимались только тем, чтобы… не случилось ничего фатального. Самым страшным было то, что не все препараты можно было колоть. Точнее, не так. Нельзя было колоть ничего без оценки профильного специалиста.

— Говоришь, тут курорт? — Елисей скептически смотрел, как Ольга спокойно пьет кофе из автомата и готовится к дальнейшему приёму. Еще два человека и она закончит приём. Потом и останется только останется все бумаги написать. — Кажется, здесь ничуть не лучше.

— Лучше, — отмахнулась она от него. — Намного лучше. Здесь такая девочка одна за месяц, а там таких сотни за день. И вообще, запомни, что и от нашей с тобой работы многое зависит. А теперь иди уже, ставь уколы больным, потому что я к ним точно сегодня не пойду.

Когда Степанов ушел, а на прием заглянула одна из подшефных бабулек, Оля совсем успокоилась. Она на своем месте. А в жизни бывает всякое. Ей повезло, что она такую картину уже видела когда-то. Точнее, этой девочке повезло.

Но к вечеру она уже чувствовала безмерную усталость несмотря на то, что Степанов взял на себя «квартирных» пациентов. Все же внештатные ситуации сильно раскачивают психику, даже когда ты четко знаешь, что делать.

Домой она приползла разбитая. И только заглянув в холодильник, поняла, что после всей череды старушек, которые к ней сейчас принесутся, ей даже поесть нечего будет. А доставка еды перед новым годом настолько перегружена, что, сделай она сейчас заказ, ей его и до завтрашнего дня не дождаться. Хорошо, что она хотя бы пообедала. Наверное, можно на этом дотянуть до утра?

Она едва успела переодеться, как раздался первый звонок в дверь. Оля потерла лицо руками, чтобы прийти в себя и отправилась открывать.

— Мирослава Анатольевна, — она сделала приглашающий жест и не стала запирать дверь. Все равно бесполезно.

Кузьма Мышкин снова улыбнулся так, что челюсть заболела и отдал последний подарок из красного мешка, предварительно отслушав серию стихотворений от очень смышленого малыша лет пяти. Его родители тоже радостно улыбались. А что? В последний момент удалось урвать неплохого Деда Мороза, да еще и по адекватной цене. Это ли не успех?

Распрощавшись с довольными клиентами, он положил деньги во внутренний карман шубы и вышел из подъезда. Фух! Сегодня удалось закончить день без серьезных происшествий. Хорошо, что директор ТЮЗа все его костюмы сохранил. Плохо, что он вещи свои, забранные с утра у бывшей, оставил в театре, а он уже закрыт. Да и съемным жильём он так и не озаботился. И куда теперь идти?

Постояв у подъезда минуту, он махнул рукой. Терять ему уже все равно нечего. Да и эта докторица, у которой он сегодня переночевал, зацепила его. Вся такая гладкая, ладная. Строгая, но справедливая. На улицу его выставила только утром и после завтрака. Вот бы еще вспомнить, что у них ночью произошло, потому что он не помнил решительно ничего. Нет, кажется, помнил, что халат с неё стащил, а дальше всё…. Эх, не надо было пить ту рюмку. Знал ведь, что память отшибет.

Замок на двери подъезда был сломан, дверь в квартиру Оли была открыта. В прихожей толпились бабки. Нет, не так, тут явно проходило какое-то собрание типа съезда партии КПСС, потому что возраст собравшихся был подходящим.

— Кто умер? — Решил он спросить у ближайшей.

Та вздрогнула и обернулась. Вздрогнула еще раз, увидев намазанные помадой щеки, пушистую белую бороду и шапку, съехавшую набок. Разговор в прихожей смолк.

— Ты кто? — Просипела одна из старушек.

Кузя озадаченно оглядел собравшихся.

— Деменция — она такая, — пришел он к неоспоримому выводу. — Дед Мороз я. А Оля где?

— Так на кухне, уколы ставит, — отмерла та, которой он вопрос задал. — А мы вот в очереди стоим.

Мышкин посмотрел на часы. Девять вечера.

— И давно вы тут стоите? — Прищурился он.

— Так…, как Оля с работы пришла, так мы уж тут и скучковались, — последовал ответ.

— А Оля домой пришла без пакетов с едой? — Кузе это всё совсем перестало нравиться.

— Ой, я видела, как она шла, — вклинилась в диалог еще одна бабулька. — Без пакетов она шла. Вся грустная какая-то. Наверное, случилось чего на работе. Да и соседка говорила, что скорая к ним в поликлинику приезжала….

— Ясно, — Кузьма повернулся, чтобы уйти. Даже дверь открыл, но решил кое-что сделать. — Значит так, — он обернулся и посмотрел на бабулек, — у вас двадцать минут, пока я в магазин хожу. Как приду, чтобы ни одной здесь не было. И в следующий раз за уколами пойдете в поликлинику, — предупредил он и захлопнул за собой дверь.

— Злые какие-то Деды Морозы пошли, — покачали головой старушки и принялись обсуждать влияние приближающегося нового года на психику некоторых фольклорных элементов.

Мышкин же, пока шел к этому дому, запомнил, где располагается ближайший магазин. Потому сейчас с этим проблем и не возникло. Хорошо, что деньги сейчас были при нем. За день удалось прилично заработать, так что сейчас было что тратить. Да и вдруг появился человек, на которого ему вдруг стало не наплевать. Это стоило осмыслить.

Оля выбросила шприц в специальный контейнер, который она потом отнесет на работу. Шприцы выбрасывать было нельзя. Никакие. Никогда. Вот она и собирала их всегда в большую коробку.

Убрав за последней пациенткой, она посмотрела на время. Ух, ты! Сегодня удалось закончить на полчаса раньше, чем вчера, потому что все старушки куда-то торопились и не оставались поболтать. Это радовало. Вот только… в животе давно урчало и есть хотелось просто зверски. И как быть? Может быть кипятка попить? Блин, ведь у нее на в кабинете печенье осталось, его можно было домой забрать….

В прихожей хлопнула дверь. Это еще кто? Вроде бы все пациенты уже были обколоты. Или кому-то что-то назначили перед новым годом? Но на своем участке она всех знает и обычно сама назначает лечение.