— Хм-м… Очень узкий подход, Генри. Бюрократический, я бы сказал. Вы же прекрасно знаете, что на нас жмут и с других сторон из-за этой хуруссианской истории. Общество «За сохранение статус-кво» вопит, требуя изоляционизма, а лига «Сохраним землю для людей» просто в горло вцепиться готова. В результате Совет чувствует себя крайне неловко. И вот прямо сама в руки идет возможность создать общественное мнение против всех этих психов, а вы не желаете хотя бы чуть-чуть помочь. Конечно, вам не приходится иметь дело с ребятами из «Статус-кво» и придурками из «Земля — людям», я же их беру на себя.

— Очень сочувствую, сэр, только и вам не надо бы тратить на них драгоценное время. Вы же знаете, что за каждой такой вроде бы психованной организацией всегда стоят вполне трезвые экономические интересы. Ну так пусть с ними борются люди, имеющие противоположные интересы, — владельцы транспортных кораблей, импортеры, ученые. Наше дело — дипломатические отношения. А когда нам досаждают лоббисты, пусть с ними разбирается отдел по связям с общественностью, им за это деньги платят.

— А сам-то я кто такой, если не агент по связям с общественностью, притворяющийся министром? — со злостью ответил Макклюре. — Не думайте, я ничуть не заблуждаюсь относительно этой моей проклятой должности.

— Это не так, сэр. В первую очередь на вас лежит ответственность за определение политики. А я провожу эту политику, в пределах своей компетенции.

— Какого черта! Вы же сами и определяете политику. Вы тащите меня, куда хотите. Я потихоньку начинаю это понимать.

— Простите, сэр, но я думаю, что каждый участвует в определении политики… даже швейцар, в определенной степени. Это неизбежно. Я просто стараюсь делать свою работу.

В этот момент раздался голос секретарши мистера Кику.

— Мистер Кику, министр у вас? Его ждет миссис Беула Мергитройд.

— Буду сию секунду, — ответил Макклюре.

— Милдред, — невозмутимо добавил Кику, — проследи, чтобы кто-нибудь ею занялся. Тут будет небольшая задержка.

— Да, сэр. Ею занимается личный секретарь министра.

— Вот и хорошо.

— Никаких задержек, — сказал Макклюре. — Не будете так не будете… хотя я очень в вас разочарован. Но нельзя заставлять ее ждать.

— Сядьте, господин министр.

— Что?

— Садитесь, пожалуйста, сэр. В некоторых случаях можно заставить подождать даже всесильную миссис Мергитройд. Возникла чрезвычайная ситуация, и вам совершенно определенно придется доложить о ней Совету. Возможно, даже сегодня вечером, на экстренном заседании.

— Что? А раньше вы сказать не могли?

— Как раз в тот момент, сэр, когда вы вошли, я готовился обрисовать вам положение. А последние несколько минут я все старался вам объяснить, что у нашего Министерства есть действительно важные дела помимо торговли бакалеей.

Несколько мгновений министр глядел на мистера Кику, а затем перегнулся через его стол.

— Э-э, Милдред? Говорит министр. Скажите коммодору Мэрфи, что меня задерживают неотложные дела и чтобы он постарался сохранить хорошее настроение у миссис Мергитройд.

— Хорошо, господин министр.

— Ну, а теперь, Генри, — Макклюре повернулся к своему заместителю, — кончайте читать мне лекции и выкладывайте.

Мистер Кику начал подробно излагать детали нового кризиса с хрошии. Макклюре слушал, не произнося ни слова. Когда Кику закончил рассказывать про отклонение ультиматума, снова ожил коммутатор:

— Шеф? Это Мэрфи. Миссис Мергитройд надо идти еще на одну встречу.

Макклюре повернулся на голос:

— Она не слышит?

— Конечно, сэр.

— Так вот, Джек. Мне надо еще несколько минут. Займи ее чем-нибудь.

— Но…

— Завали ее в кусты, если без этого не обойтись. А теперь отключайся. Я занят, — он, ощерившись, снова повернулся к мистеру Кику:

— Генри, вы еще раз меня подставили. Теперь мне ничего иного не остается, как продолжать вашу игру.

— А позволительно будет спросить, что сделал бы на моем месте министр?

— Как? — Макклюре нахмурился. — Ну, пожалуй, я ответил бы так же, как и вы. Только употребляя выражения покрепче. Должен признать, мне скорее всего не пришло бы в голову действовать на них изнутри, через это самое существо — Ламмокса.

— Понятно, сэр. А какие меры предосторожности принял бы министр после отклонения ультиматума? По моему мнению нашему Министерству не следовало бы предлагать Совету приводить в боевую готовность оборонительные силы.

— О чем это вы? Ничего подобного и не потребуется. Я бы просто приказал силам внутренней обороны подойти к этому кораблю и разнести его в капусту, под мою личную ответственность. Какого черта, они сидят прямо в нашей внутренней оборонительной зоне и еще пытаются угрожать. Чрезвычайная полицейская акция, ничего больше.

Про себя мистер Кику подумал: «Так я и знал», но вслух произнес другое:

— А если получится так, что корабль не пожелает быть разнесенным в капусту и в ответ начнет сам разносить все вокруг?

— Что? Это просто нелепо!

— Господин министр, есть одна вещь, которую я твердо усвоил за сорок лет работы. Имея дело с «вне», надо быть готовым к любым неожиданностям.

— Надо же, чтоб меня… Генри, да никак вы и вправду поверили, что они могут что-то с нами сделать? Вы вправду перепугались? — Он внимательно изучал лицо мистера Кику. — А может быть, вы чего-то недоговариваете? У вас что, есть реальные доказательства их способности привести в исполнение эти дурацкие угрозы?

— Нет, сэр.

— Так в чем дело?

— Мистер Макклюре, триста с небольшим лет назад в моей стране жило одно очень отважное и воинственное племя. Небольшой отряд европейцев предъявил им некие требования. Европейцы называли это «налог». Вождь был храбрым человеком, а его воины — многочисленными и хорошо подготовленными. Они знали, что у пришельцев есть винтовки; что-то вроде винтовок было и у них самих. Но в первую очередь эти воины надеялись на свою многочисленность и отвагу. Они хорошо продумали операцию и заманили своих противников в засаду. Так они считали.

— Ну и?

— Они ничего не знали про пулеметы. И это было последнее, что они узнали, — воины и вправду были очень отважны, они раз за разом шли в атаку. Этого племени больше нет, уцелевших не было.

— Если вы думаете напугать меня таким… Ладно, не будем. Но вы так и не дали мне никаких доказательств. В конце концов, мы же не какое-то там невежественное племя дикарей. Здесь не может быть никаких аналогий.

— Возможно. И все же, если подумать, тогдашние пулеметы были всего лишь небольшим усовершенствованием обычной винтовки. У нас теперь есть оружие, рядом с которым пулемет — все равно что перочинный нож. И все же…

— Короче говоря, вы предполагаете, что у этих хуруссианцев есть оружие, рядом с которыми наши новейшие системы столь же бесполезны, как обычные дубинки. Честно говоря, мне не хотелось бы в это верить, и я не верю. Мощь атомного ядра — высшая возможная мощь. Вы это знаете, и я это знаю. Мы обладаем этой мощью. Несомненно, у них тоже есть атомная энергия, но мы превосходим их по численности в миллионы раз, а к тому же дома и стены помогают.

— Вождь рассуждал точно так же.

— Что? Это совсем разные вещи.

— А ничто никогда и не бывает совершенно одинаковым, — устало ответил мистер Кику. — Я совсем не пускался в спекуляции относительно какого-нибудь волшебного оружия, недоступного пониманию наших физиков; я просто занялся вопросом, во что может превратиться современное оружие после небольших усовершенствований. Очень небольших, принципиальная возможность которых следует из имеющихся уже теорий. Конечно, ничего толком я не знаю, я в этих вещах не разбираюсь.

— Я в общем-то тоже, но мне говорили, что… Послушайте, Генри. Я сейчас же отдам приказ начать эту политическую акцию.

— Да, сэр.

— Что да? Ну почему вы все сидите с каменным лицом, повторяя, как попка, «да, сэр»! Вы же не знаете ничего такого. Почему я не должен отдавать этого приказа?