— Тут книжки! — сказала она с укоризной. — Читать я не умею, но картинки здоровские.

Дилана достала из висящей на плече сумки нетолстый томик прекрасной сохранности.

— Можно? — я взял, раскрыл, убедился, что страницы и обложка из тонкого прочного пластика, а внутри написано странной вязью. Видел такие у Аннушки.

— Дай, — Сашка требовательно протянула руку.

Она редко что-то просит, так что я удивился, но книгу отдал.

— Мелефитский текст, — сообщила рободевочка, быстро пролистав, — очень интересный. Там много книг?

— Дофигища! Кстати, я Дилана, а ты?

— Я Александра, или Саша.

— Круто! Ты красивая! Давай дружить?

— Давай, — солидно согласилась Сашка. — Дети должны общаться со сверстниками.

— А ты что, читать умеешь?

— Умею.

— А меня научишь?

— Может быть, позже. Библиотека на втором этаже?

— Где книги? Да, тот балкон, а что…

Она, не дослушав, быстрым шагом пошла внутрь.

— Эй, ты куда? — спросил я. — Стой, не лезь наверх!

Не ответила. Пришлось идти за ней. Лестница на второй этаж, по которой лёгкий ребёнок отважно взбежал, под моей тяжестью захрустела так отчётливо, что пришлось искать обход. В итоге залез через балкон по дереву. Обнаружил Сашку. Она быстро пролистывает пластиковые страницы. Книги выдёргивает одну за другой с чудом уцелевшей полки, просматривает, кидает на пол.

— Подожди, пап, всего несколько штук осталось.

— А ты не очень послушная девочка, да?

— Прости. Это важно.

— Кому важно, Саш?

— Мне. Маме. Всем. Вот, уже всё, — он кинула на пол последнюю книжку. — Пойдём.

— Так, детишки, — командует Кардан, — давайте к выходу бегом.

— Я не могу бегом, я устала! — закапризничала Дилана. — И жрать хочу! И пить!

— В лагере пожрёшь. Иди сюда, на плечи посажу, так быстрее будет.

С худенькой девчонкой на плечах Кардан бежит ничуть не медленнее, чем без неё, мы с Сашкой за ними еле успеваем. Вот же чёрт железный!

Возле закрытой двери стоят Лейхерот и Аннушка. Профессор со своими очками совершенно непроницаем, но подружка моя явно растеряна.

— Какого чёрта она не открывается?

— Это же совершенно очевидно, — раздражённо отвечает Теконис. — Кросс-бифуркаторы есть частная разновидность кросс-локусов, предназначенная для работы с малыми дверями в помещениях. Отличаются тем, что требуют авторизации, в отличие от кросс-локусов, которые, будучи изначально грузовой сетью, общедоступны.

— И что это значит?

— Что они, так же, как и кросс-локусы, перестают работать в ситуации коллапса. Из этого правила есть исключения, например, кросс-бифуркаторы, установленные в ортогонали с большим лагом, остаются односторонне-проницаемыми, но здесь явно не тот случай.

— Коллапс? Тут начался коллапс?

— Вы меня плохо слушали? Разумеется! Вот и его фокус, кстати.

Кардан как раз ссадил с плеч Дилану.

— Ладно, — вздохнула Аннушка. — Иди сюда, ребёнок. Сейчас мы с тобой прогуляемся по Изнанке. На вид ты не тяжёлая, проблем быть не должно.

— Это не больно? — подозрительно спросила девочка.

— Нет, и даже ничуть не страшно. Ну, если не задерживаться. Дай руку. Вот так. Можешь зажмуриться… — Аннушка взяла Дилану за руку, напряглась, сделала шаг вперёд и остановилась.

— Не поняла, — сказала она растерянно, — тут нет Изнанки! Как это может быть? Я всегда выходила так из коллапсов! И входила в них!

— Не всегда, — покачал головой Теконис. — Буквально час назад вы рассказывали о том, что не могли попасть в некий коллапсирующий срез. Кажется, именно из него этот ребёнок?

— Вот же хрень! — сплюнула Аннушка. — И что теперь?

— Давно я не видел коллапс изнутри, — сказал профессор спокойно. — Думал, уже не увижу. Как интересно всё оборачивается.

— Век бы их не видеть! Тоже мне, зрелище!

— Не скажите. На уровне фрактальных линий это чрезвычайно любопытно, и, пожалуй, одно из красивейших из доступных мне зрелищ. Жаль, что вы не можете видеть их так, как я.

— Не жаль, — передёрнулась Аннушка. — Мне и так зашибись.

— Эй, дро, — подала голос Дилана, — а пожрать у вас ничего нет? Очень хочется!

Сашка сняла с плеч свой рюкзачок, расстегнула молнию и достала из него шоколадку.

— На!

— Это мне?

— Мы же подруги, забыла?

— Точно! Поделиться с тобой?

— Нет, я не голодная. Ешь.

— Спасибо, дро! — Дилана зашуршала фольгой, а потом захрустела плиткой. — Вкусно! Сладко!

Мы стоим и смотрим на то, как синеглазый фокус коллапса жадно лопает шоколад, пачкая руки и губы коричневым. Впрочем, физиономия у неё и так чумазая донельзя, терять нечего. Такое впечатление, что девочка засунула нос в каждую пыльную щель в этом городе.

Кажется, только один Кардан не понимает, как сильно мы встряли, и поглядывает на наши сложные лица с недоумением.

— Эй, дро, а что, дверь не открывается, что ли? — спросил он.

— Нет, — ответил ему я, остальные не снизошли.

— А почему?

— Конец света, или типа того.

— А. Круто. Это мы тут сдохнем все, что ли?

— Не исключено.

— Ну вот, блин, как не вовремя-то! — расстроился он. — Я, можно сказать, почти влюблён, и тут такое…

— В Криссу, что ли? — спросил я.

— В неё, ага. Офигенная девчонка, и железа моего не пугается. А что мелкая — так я её подниму, мне нетрудно. И что, никаких шансов?

— Не знаю, я в этих материях сам дуб-деревом. Вон, может, они придумают, — я кивнул на Текониса с Аннушкой, которые о чём-то тихо спорят в стороне.

За их спиной пустой проём окна, в котором на глазах темнеет небо.

— Дождь, что ли, собирается? — спросил Кардан.

— Надеюсь, что всего лишь дождь, — ответил я с сомнением, припомнив всё, что слышал о коллапсах.

— Нет, сука, это не выход! — переходит на повышенные тона Аннушка. — Нельзя их убивать, каждый корректор это знает! Только хуже будет!

— Хуже кому? — отвечает Лейхерот, в свою очередь повышая голос. — Если бы речь шла о полноценном срезе, то моментальная деградация сенсуса при гибели фокуса действительно привела бы его население к фатальной сенсус-депривации, но здесь локаль, в которой нет никого, кроме нас!

— Тогда он и завершиться не сможет!

— Именно, — кивает профессор. — Тут нет условий для созревания фокуса, нас слишком мало, чтобы он набрал критическую массу.

— Так, может, само рассосётся?

— Хотите попробовать?

— Я не хочу её убивать!

— Ну, давайте подождём, — спокойно пожимает плечами Теконис. — Мне тоже любопытно развитие коллапса в условиях сенсус-дефицита. Но я бы не рассчитывал на хороший исход. Моё предложение содержит минимальные риски.

— Кого тётка не хочет убивать? — спросила деловито Дилана.

— Тебя, — ответила ей Сашка.

— Это правильно, меня не надо. А тот, очкастый, значит, хочет?

— Да.

— Вот мудак! Я ему ничего не сделала, эй!

— Не волнуйся, я тебя в обиду не дам, — заверил ребёнка Кардан. — Клановые своих не сдают.

— Я знаю, Дядькардан, я не боюсь, ты сильный.

— Типичная «проблема вагонетки», — прокомментировала Сашка.

— Это ещё что? — спросил клановый.

— Мысленный эксперимент. Представьте себе вагонетку…

— Что это?

— Транспорт, едущий по рельсам.

— А, знаю, у нас в подземке такие ходили. И что?

— Она едет сама по себе, без управления и возможности остановить. Впереди развилка пути. На одной ветке террористы привязали к рельсам пять заложников…