Они с Лейхом поприветствовали друг друга холодно, но как знакомые, чему я нисколько не удивился. Аннушка права — очень много событий в Мультиверсуме крутится вокруг небольшой, в принципе, группы акторов, поэтому все давние игроки друг друга знают.

— Вот, дядьки! Нате вам! — подбежавшая чумазая девчонка лет двенадцати вывалила поверх корзину какой-то мелочи. — Там столько интересного, ух!

Она намылилась бежать обратно, но Лейхерот вдруг сказал:

— Стой! — и уставился на неё чёрными очками.

— Эй, дядька, ты чо? — испугался ребёнок. — Кардан! Чо он? Я боюсь!

— Не сцы, Кроня, — положил ей руку на плечо клановый, — он только с виду страшный. Я тут, если что.

— Немедленно отзовите всех детей из локали, — не допускающим возражения тоном сказал Теконис.

— Дядьк, ты офигел? Мы и половины не посмотрели! — возмутилась девочка.

— Вы о чём думали, запуская несозревшие фокусы в локаль нормальной метрики? — укоризненно сказал профессор Аннушке. — У неё очень небольшая инерция покоя, вам так нужен коллапс под боком?

— О чёрт, — спохватилась она. — Я и не подумала. Привыкла, что мораториум прикрывает. Но там он сломан… Блин! Быстро! Всем! Эвакуация! Собирайте детишек!

Клановые побежали по улицам, крича во всю глотку: «Все в лагерь, немедленно! Сваливаем, дро!»

— Надеюсь, мы не потеряем эту локаль так глупо, — сказал Теконис, — впрочем, это уже не критично.

Он наклонился и взял из кучи чёрный гранёный камень, оправленный в тусклый потемневший металл. На одной из граней проушина, в ней цепочка, выглядит как примитивный нашейный кулон.

— Это мастер-ключ, — пояснил профессор. — Сходу сложно сказать, какого уровня, потребуется несколько экспериментов, но в любом случае это важная находка.

— И вы её, конечно, заберёте себе? — скептически спросил Андрей. — Рабочий мастер-ключ стоит… Я даже не соображу сколько. Пожалуй, даже ключи Цитаделей Ушедших дешевле. Если устроить аукцион…

— … То вас, скорее всего, просто уничтожат. Доступ к частям мораториума слишком важен.

— Я сто раз слышал такие предупреждения, — холодно усмехнулся Андрей. — Поверьте, в моей коллекции хватает артефактов, за которые готовы убивать. На фоне рекурсора все эти ключи — просто безделушки. Но я до сих пор жив.

— Ах, да, — поморщился профессор, — вы же держали в руках рекурсор. Воистину Мироздание даёт не те вещи не тем людям.

— Завидно?

— Да, — признал Лейх. — Точнее, обидно. Ценнейший артефакт Мультиверсума всё время попадал к людям, которые им чуть ли не гвозди забивали.

— Кстати, — оживился Андрей, — вы не знаете, что с ним стало в итоге?

— Знаю. Но не скажу, — отрезал Лейх. — Для вас эта информация бесполезна, а мне бы пришлось слишком многое объяснять.

— Фу-ты, ну-ты, подумаешь, какие мы важные…

Да, симпатий между ними не наблюдается.

В итоге мастер-ключ остался у Текониса. Не уверен, что это правильно, но проф, кажется, единственный, кто представляет, как им пользоваться.

Меж тем синеглазые детишки собрались в коридоре, толкаясь, споря и переговариваясь. Лейхерот внимательно смотрит на них слепыми очками. Дети клана, как по мне, довольно странненькие, и это даже без учёта синих глаз. Худые, с несимметричными лицами, плохими зубами, дефектами кожи. Сутулые и даже пара горбатых, с перекошенными фигурами, кривыми ногами и деформированными черепами. У одной девочки недоразвита кисть левой руки, у другой заячья губа, у пацана белёсые пигментные пятна по всему телу и одна нога короче другой, он обут в ботинок на высокой платформе, чтобы это компенсировать. Это, вроде как, не мешает синеглазкам вести активный образ жизни, они вообще на удивление весёлые и позитивные, но выглядят необычно, факт.

— Откуда эти дети? — спросил, наконец, Теконис.

— Так это наши, клановые, из пустошей, — пояснил Кардан.

— Они все из одного среза? — профессор его игнорирует и обращается к Аннушке.

— Да, — ответила она, — сама знаю, что необычно, но у них почему-то фокус не единичный, а групповой. Чего только ни встретишь в Мультиверсуме.

— Там произошёл коллапс?

— Да чёрт его… Вроде бы нет. Начинался, но детишек вывезла Костлявая. Я не поручусь, всё было очень необычно. Начать с того, что я долго не могла туда попасть, хотя обычно коллапс мне не помеха, а когда попала, то ощущение было… Как будто коллапс есть, и одновременно его нет… Странный срез, в общем. А с чего вы так заинтересовались?

— Эти дети. На них отчётливый след прямого воздействия Ушедших.

Глава 4

Полет с крыши

Когда в коридоре собрались все, Кардан устроил перекличку, и выяснилось, что одного ребёнка не хватает.

— Дилана! — сказали остальные. — Она хотела добежать до края города и посмотреть, что дальше. Наверное, не услышала, как нас позвали.

— Я могу показать, куда она побежала! — выскочил вперёд мелкий пацанчик.

— Скажи словами, — ответил Кардан. — Нефиг тебе туда соваться, сам найду.

— Пошли вместе, — сказал я. — Быстрее будет.

— А меня проводите к мораториуму, — распорядился Теконис, — осмотрю его, пока вы не угробили локаль.

— Я отведу, — кивнула Аннушка. — Вы, ребята, не задерживайтесь, чёрт его знает, как дело обернётся.

Когда на заросшей взломавшими брусчатку кустами улице мы с Карданом повернули направо, к окраине, а Аннушка с Лейхом налево, к центру, Сашка побежала за мной.

Отбежав несколько кварталов, мы остановились, и Кардан заорал:

— Дилана! Бегом сюда, балда синеглазая! Давай-давай, резво!

Голос у него что надо, так что я даже пробовать не стал. Если его не услышит, то меня подавно.

— Давай подождём пару минут, может, вылезет, — предложил он. — Если в развалины залезла, хрен мы её найдём. Дочка твоя?

— Ага, — соврал я, приобняв Сашку.

— Красивая.

— Спасибо. А у тебя дети есть?

— Не, у нас в кланах детей редко заводят. Сам видел, какие они. Нормальные не родятся: либо помирают сразу, либо такие.

— И не знаете почему?

— Я не знаю, может, кто поумнее в курсе.

— Тогда почему ты нормальный? Ну, кроме железа.

— Кланы воруют детей в городе и выращивают как своих. Так что все взрослые клановые, на самом деле, бывшие городские. А те, кто у нас рождается, не доживают до семнадцати обычно. Дила-а-ана! Да иди ты уже сюда!

— То есть всем этим детишкам осталось жить два-четыре года? — дошло до меня. — И вы молчите?

— Ну, а чего орать-то? Так жизнь устроена. Рождённые в кланах долго не живут.

— Это у вас не живут, а в Мультиверсуме чего только нет. Вдруг да найдётся лекарство?

— Ну, я не знаю, — засомневался Кардан, — ты это лучше Костлявой скажи, она прем. Я чего? Я так, побегать-пострелять. Дила-а-ана! Да где тебя носит, бестолочь? Давай ещё пробежим пару кварталов, там покричим.

Пробежались, покричали. Потом ещё и ещё раз. Девчонка нашлась уже на самой окраине, где последние руины переходят в девственный лес.

— Дядькардан! — завопила она, опасно свесившись с ветхого балкона, — гля, чо! Тут прикольно!

— Бегом сюда, балда такая!

— Ну, дро…

— Бегом, мелочь!

— Ла-а-адно… — ответила недовольно девочка. — Сейчас.

Она исчезла с балкона, вскоре объявившись внизу. Продралась через кусты, вылезла к нам, безуспешно отряхивая грязнущую одежду и пытаясь выковырять древесный мусор из волос. Для клановой она, пожалуй, даже симпатичная. Белобрысая и шебутная.