— Концептуальные идеи, — повторила мама. На этот раз голос её срывался, в нём сквозило неприкрытое ехидство. — Не кажется ли вам, что это масло масляное?

— Да ладно, хватит. Давайте предоставим Гвендолин самой решить, хочет она встретиться с графом или нет.

— Только встретиться и поговорить? В прошлом? — я вопросительно переводила взгляд с мистера де Виллера на мистера Джорджа. — А он может рассказать, что это за тайна?

— Если захочет, — сказал мистер Джордж. — Ты познакомишься с ним в 1782 году. К тому времени он был уже совсем старым. И снова посетил Лондон, что превосходно подходит к нашему замыслу. Он прибыл, чтобы исполнить одну тайную миссию, о которой ничего не известно ни историкам, ни биографам. Ночевал он здесь, в этом доме.

Поэтому спланировать ваш разговор большого труда не составит. Разумеется, Гидеон будет тебя сопровождать.

Гидеон пробормотал что-то невразумительное, мне показалось, что я расслышала слова «идиотки»и «нянька». «Нянька для идиотки»?

Как же он меня бесит, этот Гидеон!

— Мам, что делать?

— Откажись, доченька.

— Но почему?

— Ты ещё не готова.

— Не готова к чему? Почему мне не следует знакомиться с этим графом? Что в нём такого опасного? Ну ответь, ну пожалуйста, мама!

— Да, ответь, Грейс, — сказал мистер де Виллер. — Она ненавидит само стремление к тайным знаниям. От собственной матери получать такие пилюли особенно болезненно, как мне кажется.

Мама молчала.

— Сама видишь, сложно вытянуть из тебя хоть сколько-нибудь полезную информацию, — сказал мистер де Виллер. Его янтарные очи вперились в меня.

Мама всё ещё молчала.

Мне захотелось потрясти её за плечи. Фальк де Виллер был прав: эти никчёмные намёки никак не помогали, даже наоборот.

— Тогда я сама разберусь, — сказала я. — Я хочу с ним познакомиться.

Не знаю, что на меня нашло. Я больше не чувствовала себя пятилетней малышкой, которая вот-вот убежит домой, залезет под кровать и будет там трястись от страха как осиновый лист.

Гидеон вздохнул.

— Грейс, ты сама всё слышала, — сказал мистер де Виллер.

— Предлагаю тебе съездить в Мейфэр и принять успокоительное. Мы сами отвезём Гвендолин домой, когда мы с ней… закончим.

— Я её здесь одну не оставлю, — прошептала мама.

— Скоро уже Кэролайн и Ник из школы вернутся, мам. Ты можешь идти, правда. Я сама о себе позабочусь.

— Нет, не позаботишься, — прошептала мама.

— Давай я тебя провожу, Грейс, — сказала леди Ариста, голос её звучал необычайно мягко. — Я здесь уже двое суток, голова раскалывается. Дело приняло непредсказуемый оборот. Но сейчас… мы больше не в силах что-либо изменить.

— Очень мудро, — сказал доктор Уайт.

Мама готова была расплакаться.

— Хорошо же, — сказала она, — я уйду. Я вверяю вам судьбу моего ребёнка. Я надеюсь только, вы сделаете всё, чтобы с ней ничего не случилось.

— И чтобы она завтра не опоздала в школу, — сказала леди Ариста. — Она не должна пропускать занятия. Это вам не Шарлотта.

Я сконфужено посмотрела на бабушку. Вот о чём я и думать забыла, так это о школе.

— Где моя верхняя одежда? — спросила леди Ариста. Мужчины в зале хором облегчённо вздохнули. Никто не издал ни звука, но вид у всех был вполне красноречивый.

— Миссис Дженкинс обо всём позаботится, леди Ариста, — сказал мистер де Виллер.

— Пойдём, дитя моё, — сказала маме леди Ариста. Мама всё ещё медлила.

— Грейс, — Фальк де Виллер взял её руку и поднёс к своим губам, — было очень приятно свидеться с тобой после стольких лет.

— Не так уж и много лет прошло, — ответила мама.

— Семнадцать.

— Шесть, — сказала мама, в голосе её звучали нотки обиды. — Мы виделись на похоронах моего отца. Но ты, вероятно, запамятовал, — она оглянулась и поискала взглядом мистера Джорджа. — Вы проследите за ней?

— Миссис Шеферд, могу вас заверить, что здесь Гвендолин в полной безопасности, — сказал мистер Джордж. — Можете на нас положиться.

— Мне ничего другого и не остаётся, — мама отдёрнула руку от лица мистера де Виллера и закинула сумку на плечо. — Могу ли я сказать несколько слов своей дочери с глазу на глаз?

— Разумеется, — сказал Фальк де Виллер.

— Следующая дверь по коридору, там вас никто не потревожит.

— Я бы хотела выйти из дома, — сказала мама.

Мистер де Виллер удивлённо поднял брови.

— Боишься, что мы станем подслушивать? Просверлим глазок в портрете и будем следить за вами? — он засмеялся.

— Мне всего лишь нужно сделать пару глотков свежего воздуха, — сказала мама.

Сад в это время был закрыт для посетителей.

Парочка туристов — их можно было распознать по увесистым фотоаппаратам на животах — проводила нас завистливыми взглядами, когда для нас открыли двухметровые железные ворота, увитые вензелями.

Я была поражена обилием цветов, сочной зеленью газона и ароматами, которые витали в воздухе.

— Это ты хорошо придумала, — сказала я. — А то я там чуть в крота не превратилась, — я жадно подставила лицо солнцу.

Светило оно достаточно ярко для начала апреля.

Мама присела на деревянную лавочку и потёрла лоб рукой, точно так же, как перед этим леди Ариста. С той лишь разницей, что мама не выглядела при этом ужасно старой.

— Это настоящий кошмар, — сказала она.

Я плюхнулась на скамейку рядом с ней.

— Да уж, кто бы мог подумать. Ещё вчера утром всё шло своим чередом, а потом вдруг… Моя голова, кажется, вот-вот лопнет, столько новой информации ей предстоит переварить. Тысячу вещей, которые ну никак не желают связываться воедино.

— Мне ужасно жаль, — сказала мама, — я бы так хотела оградить тебя от всего этого.

— Что же ты натворила тогда? Почему все так на тебя обижены?

— Я помогла Люси и Полу сбежать, — сказала мама. Она еле заметно осмотрелась по сторонам, будто удостоверяясь, что никто за нами не подглядывает. — Некоторое время они прятались у нас в Дархеме. Но они,конечно же, обо всём разнюхали. Тогда Люси и Пол вынуждены были искать другое убежище.

Я обдумывала всё, о чём мне пришлось сегодня узнать.

Вдруг до меня дошло, где теперь моя кузина.

«Белая ворона» нашей семьи вовсе не бегала среди аборигенов Бразилии, и не скрывалась в женском монастыре Ирландии — именно такие истории выдумывали мы с Лесли.

Нет, Люси и Пол были совсем в другом месте.

— Они прыгнули куда-то в прошлое при помощи хронографа?

Мама кивнула.

— У них не оставалось выбора. Но это решение далось им очень нелегко.

— Почему же?

— Нельзя извлекать хронограф из его времени. Тот, кто это сделает, не сможет вернуться обратно. Забравший хронограф в прошлое должен остаться в прошлом.

У меня перехватило дух.

— Что же заставило их это сделать? — тихо спросила я.

— Они поняли, что в настоящем для них и для хронографа не осталось безопасного укрытия. Рано или поздно хранители выследили бы их в любой точке земного шара.

— Мама, но зачемони его украли?

— Они хотели помешать… Кругу Крови замкнуться.

— А что случится, когда замкнётся Круг Крови? — кошмар, послушал бы кто меня. Я стала изъясняться точно как они. Круг Крови.Дальше я, наверное, стихами заговорю.

— Доченька, у нас не так уж много времени. Даже если они и утверждают обратное. Они сделают всё возможное, чтобы ты была на их стороне. Ты нужна им, чтобы завершить Круг и раскрыть тайну.

— Что это за тайна, мама? — мне показалось, я произношу этот вопрос в тысячный раз. Внутри меня всё так и кипело.

— Мне известно так же мало, как и остальным. Я могу только строить предположения. Это могущественная тайна, и она наделяет властью того, кто сможет ею воспользоваться. Но если власть попадает в плохие руки, она становится очень опасной. Поэтому Люси и Пол посчитали, что тайне лучше остаться неразгаданной. И тогда они принесли себя в жертву.

— Это я уже поняла. Но не поняла, почему.