На пятый день пути, в сумерках, где-то высоко на горе блеснул огонек одинокого светильника.
— Огонек на башне крепости. Это сигнал! — обрадованно закричал Навимах. — Мы у цели!
Они расположились на ночлег у подножия горы. А на рассвете отправились в ближайшее селение.
— Я бы хотел повести вас прямо в крепость афшина, — сказал Навимах, — но я не узнал условного приветствия. Без него не пустят.
— Я его знаю, Рустам сказал: «Вместе с вами!» — отозвался Аспанзат. — Но туда пойдет только один из нас. Там нет места для всех простолюдинов, которые пожелают последовать за афишном. Махой велел здесь дожидаться афшина.
Небольшое селение, расположенное в горном ущелье, было необычно многолюдным.
С тех пор как оно существовало, здесь никогда не было так много людей. На площади, где был базар, стоял тростниковый навес. Люди разместились здесь со своей поклажей, иные привели с собой телят, коз, баранов. Проталкиваясь среди незнакомых людей, Навимах вдруг увидел Артавана и всю его семью.
— Поистине бывают чудеса! — обрадовался Навимах. — Когда же вы успели прийти сюда?
— Мы вчера пришли. Решили не дожидаться новых бед. Случилось так, что живущие у нас воины ушли в город и к ночи не вернулись. Мы уложили скарб, взяли припасы и погнали с собой стадо. Даже вам не успели сказать.
— Кто же приведет сюда людей Сактара?
— Там есть надежные люди, — сказал Артаван. — Они приведут. Мы не могли оставаться. Махзая не давала нам покоя — она узнала, что Рустам здесь.
Кушанча расположилась рядом с Махзаей и сразу же обратила внимание на странное рукоделие, которым занимались дочери Артавана. Они нашивали на полотно кусочки кожи.
— Я шью панцирь для Рустама, — призналась Махзая — А вдруг понадобится! Тетушка Пурзенча научила меня.
— И я сошью панцирь для Аспанзата! — обрадовалась Кушанча. — У нас найдутся кусочки кожи.
— Мы все чего-то ждали, совсем потеряли покой! А тут еще Махзая все плакала о Рустаме, — рассказывал Артаван брату. — Днем раньше, днем позже — все равно виноград достанется врагам. Вот мы и решились.
— И то верно… — согласился Навимах и стал рассказывать, как изменник Навифарм привел в его дом иноверцев. — А осла мы тебе отдадим, — предложил Навимах. — Бери его за долги.
— Ты ко времени припас мне долг! — обрадовался Артаван. — Теперь мы совсем обнищали. Не знаю, как проживем без своего хозяйства!..
Гороскоп, доставленный Диваштичу звездочетом, предсказывал счастливый уход в день Анахита. Афшину было известно, что к этому времени отряд разведчиков наместника покинет Панч. Диваштич был доволен тем, что люди Панча смогут уйти, не опасаясь погони.
Афшин знал, что Саид ал-Хараши не оставит в покое Панч. Рано или поздно он отомстит за то, что Диваштич не оправдал его надежд. Но афшин сейчас не думал о будущем. Надо было как можно скорее скрыться в горах, там, где их не настигнут воины наместника.
Рустам, выполняя поручение афшина, переданное ему Махоем, собирал в одно место всех беглецов, прибывших к горе Магов. Это было нелегко сделать. Люди расположились в разных селениях, разбросанных среди гор. Нужно было обойти эти селения. Рустам хотел это сделать сам, но подумал, что было бы легче и быстрее взяться за это дело двоим. Он предложил Аспанзату помочь ему. Тот согласился.
Юноши разошлись в разные стороны. Аспанзат пошел в дальние селения пастухов, а Рустам взялся обойти все ближние селения и поговорить с каждым, кто прибыл сюда из Панча или из других владений Диваштича.
Беглецы расположились вблизи дороги, у реки, в тени деревьев, всюду, где можно было положить войлок и свалить несложный скарб, доставленный сюда на осле, а то и просто на спине.
Аспанзат ходил из селения в селение и подолгу расспрашивал людей. Одни вытаскивали самодельные мечи, другие собирались встретить врага просто мотыгой или лопатой. Аспанзат давал им советы, говорил, куда надо собираться, когда гонцы Диваштича сообщат о прибытии афшина.
— Я обошел все селения, которые ты мне назвал, я всё проверил. — сообщил Аспанзат Рустаму.
— И я всех обошел, — сказал Рустам. — Многие пришли и еще придут вслед за афишном. Люди ждали гороскопа, чтобы уйти под покровительством небес.
В назначенный час Рустам пришел в крепость. Он стоял у двери, которая отделяла его от владетеля Панча, и ждал, когда приближенный афшина пропустит его к Диваштичу.
«Господин Панча не знает меня. Как-то он встретит? — думал Рустам. — Однако Махой слышал обо мне: ведь он велел слуге господина разыскать меня и поручить мне такое важное дело».
Размышляя так, Рустам невольно прислушивался к тому, что делалось за дверью. Вот слышен голос афшина. Рустаму он давно знаком. Во дворце Панча каждый знает этот голос… Но что говорит Диваштич?! Разве он принял ислам? Почему он велит писать: «Во имя Аллаха милостивого и великого»? О, проклятье! Он предал нас!.. Кому мы доверились? Что делать? Надо спасать Панч от предателя! Здесь стража невелика — можно проникнуть в комнату афшина и убить его!
Рустам вытащил свой нож из кожаных ножен и коснулся лезвия:
«Острый! Я должен спасти людей Панча. А потом что будет?.. Нет, одному никак не справиться. Надо пойти к Аспанзату и вместе с ним напасть на предателя. Ведь стража может подоспеть на помощь, надо будет ее связать. Аспанзат возьмет веревки и поможет связать писца, отобрать оружие у стражников…»
Рустам разыскал Аспанзата. Он рассказал ему все, что услышал, и признался, что намерен убить Диваштича. чтобы спасти людей Панча.
— Не торопись! Ты неправ! — воскликнул Аспанзат. — Я знаю, почему он так пишет. Мой старый учитель Махой рассказал мне, как Диваштич задумал перехитрить иноверцев. Он притворился, будто принял веру Мухаммада. Ведь афшин знает арабский язык и разговаривает с арабами как равный, а в душе он согдиец и верен нашим богам. Он выведет людей Панча! О том я доподлинно знаю из уст Махоя. А то, что говорит Махой, никогда еще не было неправдой!.. Оставь свой дурной замысел и ступай к афшину с полной верой в его доброе намерение.
— И все это правда? — изумился Рустам. — Само небо удержало мою руку! Я бы мог убить афшина. Как хорошо, что ты здесь! Из-за моей глупости мог бы погибнуть наш господин!
Рустам пошел к Диваштичу. Он сообщил афшину, сколько прибыло сюда кедиверов, общинников и ремесленников, какое они имеют оружие. Афшин остался доволен.
— Твое лицо мне знакомо, — сказал он, пристально посмотрев на Рустама, — Я видел тебя в моем дворце.
— Я делал росписи в комнате молитв, мой господин. Я бывал во всех помещениях дворца, где работал старый Хватамсач.
— Вот как? — удивился афшин.
— Я ученик почтенного Хватамсача. Это он научил меня мастерству живописца.
— В трудное время занемог твой учитель, горько нам было оставлять его в Панче.
— Не знал я, какое горе случилось! Позвольте мне, мой господин, вернуться в Панч. Я помогу учителю добраться сюда, я все для него сделаю!
— Твое желание похвально. Только не медли, иди скорее, чтобы вернуться до нашего ухода в горы. Поспеши, юноша, я награжу тебя! Если ты прибудешь позднее и не застанешь нас, то моя стража у крепости скажет тебе, куда доставить старика. Запомни имя моего верного слуги в Панче. Он даст тебе коней. На них вы быстро доберетесь сюда.
— Все будет сделано, господин! Мы вернемся вместе с учителем и украсим стены этот крепости.
— Когда прогоним врагов, тогда все сделаем для славы и могущества Панча! — сказал Диваштич.
Сегодня афшину казалось, что он хорошо понимает силу своих людей. Сейчас он готов был довериться тем, кого прежде не признавал. В трудную минуту афшин увидел, как верны своей земле и своей вере простые люди Панча. А ведь многие из именитых и знатных предали свой народ. Сколько богатых людей Панча, Самарканда и Маймурга перестали знаться со своими соотечественниками! Вот он поручил именитому купцу Сахраку вести его торговые дела, а вчера стало известно, что Сахрак принял веру Аллаха и служит врагам. Через несколько дней у подножия горы Магов должны собраться все люди города и предместий. Они придут сюда спокойно, не боясь преследовании: ведь гороскоп, составленный Звараспом, предсказал, что день Анахиты будет счастливым. Он поведет их в горы по тропам, не известным арабам, и там они пробудут некоторое время, переждут грозную пору. А если враг не уйдет из Панча, то, кто знает, может быть собрав всех своих людей, он пойдет на них войной! Но это потом.
