Под утро город заволокло серым, мокрым туманом. Дождя не было уже несколько дней, но и без него погода оставляла желать лучшего. Казалось, сейчас, когда ночь еще не закончилась, а день не начался, время замерло. Тишина стояла оглушающая, но в это раннее утро ее неожиданно разорвало рычание дикого зверя, непонятно как попавшего практически в сердце города.

Он стоял посреди улицы, склонив мохнатую голову, и скалился, осматривая все вокруг себя злым взглядом ярко горящих янтарных глаз. Могло показаться, что зверь просто испугался незнакомой обстановки, поэтому вел себя так агрессивно. Вся его поза буквально кричала, что подходить к нему не стоит. С длинных белых клыков на мокрый камень улицы изредка капала вязкая слюна. Поза была напряжена. Корпус наклонен вперед, задние лапы поставлены так, словно он в любой момент готов к прыжку. Мощное тело чуть подрагивало. Еще недавно светлый, дымчатый цвет шерсти от влаги потемнел.

— Раймунд. — Из-за угла одного из домов, подняв руки так, чтобы было видно ладони, вышел мужчина. Одетый в длинный черный плащ, он, не отрывая взгляда от зверя, который тут же напрягся еще сильнее, медленно подходил ближе. — Скоро утро. Вам пора домой.

На это зверь только еще сильнее припал на передние лапы и оскалился, зарычав. Любой другой человек на месте мужчины поскорее убрался бы подальше, но тот даже не дрогнул, продолжая медленно приближаться. Сейчас, когда недалеко находился человек, можно было понять, что размер зверя ужасает. Даже буквально припав к мокрым камням мостовой, он был по грудь взрослому человеку. А назвать мужчину низкорослым ни у кого язык бы не повернулся.

В этот момент откуда-то сверху прямо на серого зверя спрыгнул угольно-черный. Он свалил его на землю и прижал лапой горло. Черный был еще больше. Он скалился, смотря сверху ярко-желтыми глазами. Шерсть буквально топорщилась на загривке, а желтоватые клыки то и дело клацали.

Серый зверь поначалу дернулся, но потом затих, замирая на месте. Он сверлил черного злым взглядом, старательно сдерживая рвавшийся наружу рык. Хотелось впиться клыками в горло противника, разодрать его, а потом с упоением вылакать горячую кровь, наслаждаясь поверженным врагом. Будто заметив изменение в глазах серого, черный зверь склонился еще ниже и зарычал так утробно и зловеще, что любому человеку, услышавшего нечто подобное, еще долго бы снились кошмары по ночам.

Мужчина на это потер лицо ладонью и вздохнул.

— Ну и зачем же вы так, Сэвир? — сказал он, поглядывая на двух замеревших в одной позе зверей. Было несколько странно, что он обратился к ним обоим, как к людям. — Я мог бы просто поговорить.

Черный зверь на это клацнул зубами, скосив желтые глаза. Весь его вид так и выражал сомнения в том, что в такой ситуации помогли бы простые разговоры.

— Хорошо, — мужчина вздохнул. — Надо возвращаться. Скоро тут будет полно людей, — сказал он и, повернувшись, пошел по улице. Утренний туман очень скоро скрыл его фигуру. Еще через минуту даже его шаги нельзя было разобрать.

Черный зверь проследил за человеком взглядом и рыкнул. Казалось, он специально дожидался, пока от того даже ощущение присутствия пропадет. И только после этого медленно убрал лапу с горла и оскалился еще сильнее, давая понять серому, что не потерпит неповиновения. Тот поднялся и покорно потрусил в ту сторону, куда пошел мужчина.

Спустя несколько минут ничего более не напоминало о том, что тут происходило. Лишь красные глаза мелких демонов, которые выглядывали из любой тени, видели утреннее происшествие, но их никто не понимал, поэтому им некому было сказать.

Раньше не было.

Вот только недавно на плане поползли слухи, что появился человек, понимающих их. Несколько мелких демонов переглянулись и исчезли, полностью скрывая во мраке теней.

А спустя минут двадцать по этой же улице прошел первый утренний прохожий, не замечая ни глубоких царапин от когтей на камнях, ни нескольких клочков длинной серой шерсти, застрявшей между теми же камнями. Он торопился на работу, боясь опоздать.

Я стояла и удивленно смотрела на то, как Виви одухотворенно складывает все мои платья, будто мы не гостить в замке императора собрались, а жить там.

— Ты уверена, что мы должны все это тащить? — спросила, осматривая целую кучу уже собранных чемоданов. — Зачем столько? Мы ведь не в другую страну едем. Его замок в этом же городе. Если мне что-то и понадобится, то я всегда могу просто кого-нибудь послать сюда, чтобы привезли.

Виви замерла на месте, прямо с очередным платьем в руках. Она медленно повернулась и посмотрела на меня так, словно я ей только что сказала, будто императора не существует. То есть, как на полную идиотку.

— Гера, вы ведь пошутили сейчас? — спросила она, продолжая прерванное занятие.

— Я не понимаю, почему так нельзя сделать, — ответила я, пожав плечами. Недавно появилась мода делать платья с открытыми плечами. Теперь эта часть тела у меня постоянно замерзала.

— Этот бал очень важное ежегодное событие. Все дамы империи съезжаются, чтобы показать благополучие своих семей. Количество нарядов женщины говорит о многом. О том, что ваша семья богата, успешна, стабильна. А еще о том, как сильно ваш муж благоволит вам. Вы ведь уже заметили, что все ваши платья подарены исключительно мастером. Это не случайно. Это традиция. Чем сильнее муж любит жену, тем больше и чаще он старается дарить ей платья и различные украшения.

Виви замолчала, а я припомнила, что нечто подобное и правда было в воспоминаниях Эволет. Не скажу, что мне подобное понравилось. Выходило так, будто жены всего лишь манекены, которых мужья выставляют напоказ, одевая так дорого, как только можно. И тем самым кичатся своим богатством. Хотя ничего нового в этом тоже не было. Вроде бы женщина должна быть довольна, все-таки муж проявляет знаки внимания, но стоит копнуть глубже, как на свет выползает неприглядная правда.

Ну, Алана я точно не могу за это осудить. Если он перестанет это делать, то его просто не поймут. К тому же поползут сплетни, что не так уж ему и нравится его молодая жена, а это чревато всевозможными хищницами, которые, я уверена, решат попробовать моего мужа на стойкость.

Вздохнула. Вот поэтому и приходится глушить свою гордость, понимая, что весь мир в одночасье не изменить и людское мышление так сразу не переломить. Скорее это оно переломит тебя, есть вздумаешь глупо бросаться на амбразуру. Но не бороться нельзя, нужно лишь делать это тихо и по-умному.

В итоге все мои платья отправились в замок императора отдельно от нас. Просто мы с Аланом не поместились в карете, если бы решили поехать со всеми этими чемоданами.

А когда я узнала от Виви сколько примерно стоит одно мое платье, то приказала охранять грузовую карету так, словно мы с Аланом сами в ней едем. Раньше я особо не интересовалось стоимостью всего того, что дарит мне Алан, но сейчас поняла, что он тратит целое состояние на эти тряпки.

— Это ерунда, — отмахнулся от меня Алан, когда я ему посоветовала сбавить обороты. — Я не могу позволить себе урезать эти расходы. Твоя служанка полностью права. Я все-таки глава одного из самых влиятельных кланов в империи. А ты моя жена. Хотим мы того или нет, но нам придется соответствовать.

Выехали мы рано утром. С нами отправилась Виви, Вагнер, Бернард и Гвен.

— Почему у вас нет охраны? — спросила я, закутываясь в плащ. И пусть в карете сейчас работал артефакт для обогрева, было прохладно. Дождь прекратился несколько дней назад, зато теперь постоянно стояли туманы. Погода в Альмадоре напоминала мне далекий Лондон. В Лондоне я не была, но помнила, что в нем тоже часто шли дожди и стояли туманы.