Дэвид очень медленно двинулся к ней через комнату. Шаги заглушил толстый ковер, но вдруг нога зацепилась за что-то мягкое. Он нагнулся, поднял находку и увидел в неверном свете луны старую мягкую шляпу с обвислыми полями – такие обычно носят кучера. Дэвид бросил ее и выхватил пистолет. Но человек в холщовой блузе в дверном проеме так и не появился.

Итак, Бен Баукер точно побывал здесь. Дэвид шагнул в устланный ковровой дорожкой, очень темный узкий коридор. Разведенные в стороны руки касались стен. Дэвид замер, сдерживая дыхание, и, тараща глаза, вглядывался в темноту. Он напрягал слух, но не услышал ничего, даже тиканья часов. Постепенно им овладевало предчувствие надвигающейся беды. Неестественная тишина, мертвое безмолвие огромного дома вселяли безотчетный страх. Все существо Дэвида рвалось прочь отсюда; несколько раз он превозмогал себя, когда уже начинал отступать, чтобы обратиться в бегство…

Но вот где-то в угольной черноте впереди послышался слабый звук – не шорох ног и не дыхание, а просто тихий, не поддающийся определению шелест.

С пистолетом в правой руке, а левой держась за стену, Дэвид осторожно начал перемещаться дальше. Он шел беззвучно; нервы, словно натянутые струны; мускулы подрагивали, готовые мгновенно отреагировать на любую неожиданность.

Левая рука потеряла опору – Дэвид достиг порога боковой комнаты… Дверь открыта… Он скорее почувствовал, нежели увидел, слабый проблеск света между плотно сдвинутыми шторами. Зафиксировал взгляд и замер, подобравшись, словно перед прыжком… Опять прислушался, но до слуха донеслось лишь постукивание далекого ставня да унылое завывание ветра. И все-таки Дэвиду показалось, будто где-то в темноте комнаты что-то снова зашелестело… Что же делать? Продолжать идти вперед или развернуться и бежать?..

Дэвид на цыпочках двинулся дальше. С вытянутой вперед рукой он шаг за шагом крался, огибая середину комнаты, как вдруг, похолодев от ужаса, застыл на месте: его трясущиеся мелкой дрожью пальцы коснулись чего-то теплого и мягкого. Он отдернул руку. Что это было? Шелк? Или мех? Неужели мертвая маленькая собачка?.. Но что она здесь делает? Он снова вытянул руку… и понял… Волосы! Боже милосердный… Он ощупал чью-то голову, которая от этого прикосновения качнулась и завалилась набок… Накрахмаленное жабо, вымазанное чем-то тошнотворно липким!..

Дэвид издал сдавленный стон, и он повторился эхом где-то совсем рядом. Дэвид резко отдернул шторы, и перед ним в бледном лунном мерцании возникла Антиклея. Длинная ее прическа была растрепана, складки белой одежды забрызганы чем-то черным…

А между нею и Дэвидом в огромном кресле сидел некто третий и невидящими, вытаращенными глазами смотрел в потолок. Его бледные губы кривила сардоническая усмешка, а в складках залитого кровью жабо торчала серебряная рукоятка кинжала…

Кинжал торчал из горла сэра Невила Лоринга.

полная подозрений

На целую минуту они потеряли дар речи, и только завывания ветра да стук того далекого ставня нарушали вновь наступившую тишину. Потом девушка перевела взгляд со страшного кресла на пятна, которыми была испачкана ее ночная рубашка, и из ее мраморных губ вырвался глухой стон. Она попятилась и отступала все дальше, пока не наткнулась на что-то спиной, и тут же вся сжалась от испуга, закрыв лицо дрожащими руками. Дэвид застыл, боясь, что она сейчас закричит, но этого не произошло. Вскоре Антиклея подняла голову, и они, едва дыша, посмотрели друг другу в глаза.

– Это вы? – выдохнула она наконец. – О Господи… Зачем?.. Почему вы сделали это?

– Я?! – хрипло переспросил Дэвид, отшатнувшись под ее взглядом. – Я?.. Вы думаете…

Она с трудом подняла руку и указала на его рукав. Взглянув туда, он увидел кровь.

– Я проснулась… – прошептала она. – Меня что-то напугало во сне… И страх никак не проходил… Я спустилась вниз, в эту темень и… О Боже! – Она начала задыхаться и снова закрыла лицо. – Его уже нет… Как странно… Он был грешником. Жестокий, отвратительный старик… И умер без покаяния!.. Уходите… уходите живо и молите Бога, чтобы Он простил вас… Как я… Бегите же!..

– Вот как? – пробормотал Дэвид. – Хорошо, я уйду! Но сначала… Будет лучше, если я заберу это с собой. – И он показал пальцем на блестящую рукоятку кинжала.

Посмотрев туда, Антиклея тихо вскрикнула; все силы словно внезапно оставили ее, и она опустилась на колени.

– Это… это же… О Господи, это же мой! Я потеряла его… в лесу… клянусь, я потеряла его! Вы… вы нашли его? Где вы его нашли?

– Да, сударыня, нашел… Только не в лесу, а здесь, минуту назад. А теперь заберу его с собой!

С этими словами Дэвид, сжав зубы, ухватился за рукоятку и выдернул кинжал. Кровь на лезвии еще дымилась. Держа кинжал трясущейся рукой, он осмотрелся в поисках чего-нибудь, обо что его можно было бы вытереть, и наткнулся взглядом на валявшийся на полу скомканный лист бумаги. Дэвид поднял его и завернул клинок в бумагу.

– А что касается вины или невиновности, – сказал он, подойдя к окну, – пусть это останется между вами и Богом!

– Что вы хотите этим сказать? – пролепетала девушка. – Почему вы так смотрите на меня?..

– Скорее ступайте в свою спальню, – прошептал он. – Сожгите эту… одежду, которая на вас, и ждите утра.

– Почему? О, почему вы так смотрите на меня? – взмолилась она. – Как если бы… Боже мой, словно…

Дэвид приложил палец к губам и, сунув предательский кинжал в карман, распахнул решетчатые ставни и вылез наружу.

Его встретил свежий, упругий ветер. Дэвид секунду помедлил, чтобы оглядеться. Ему показалось, будто он только что очнулся после того ночного кошмара. Но сверток в кармане напомнил, что это не сон. Дэвид повернулся и хотел идти, но потрясение от пережитого, воспоминание о том, что произошло в доме, вновь накативший страх вызвали дрожь и слабость во всем теле. Ноги подогнулись, Дэвид пошатнулся и привалился к стене дома. Ужас Антиклеи, ее жалкие, неуместные слова и тяжкие подозрения, вызванные ими, снова навалились на сердце и не давали вздохнуть. Дэвид решил, чтобы успокоиться, постоять немного в шелестящей стене плюща.

Луна почти зашла, но, несмотря на царившую вокруг него тьму и шелест листьев, Дэвиду почудилось, что в темноте появилась новая тень. И тень эта приближалась к нему! Она перемещалась быстро и украдкой. Дэвид переложил пистолет в левую руку. Продолжая наблюдать за тенью, прикинул расстояние… Еще двадцать шагов, и они столкнутся лицом к лицу. Встреча неизбежна. Осталось три шага…

Он прыгнул и нанес незнакомцу молниеносный удар куда-то под ухо. Шумно выдохнув, человек упал, как подкошенный, и замер с раскинутыми руками. Нагнувшись, чтобы рассмотреть его, Дэвид узнал молодого секретаря сэра Невила, мистера Молверера.

Прочь от теней этого проклятого дома!

И Дэвид побежал – теперь уже без оглядки, хотя и бесшумно. Он промчался по террасе, вниз по лестнице и вдоль тисовой аллеи до самой стены ограды. Подпрыгнул, повис на руках, подтянулся, вскарабкался на гребень и только здесь оглянулся назад – узнать, нет ли погони. Но огромный мрачный дом не подавал признаков жизни и по-прежнему чернел на фоне багровой луны. Из него не доносилось ни единого звука, за исключением стука незакрытого ставня, доносившегося при каждом порыве ветра. И, когда Дэвид торопливо побрел прочь, в его мыслях произошел новый поворот, который странным образом принес ему облегчение.

Молверер! Что могло заставить секретаря выйти из дому в такой час? Почему он шел крадучись? И почему он, Дэвид, забыл о найденной шляпе? Это ведь шляпа Бена Баукера, в этом не может быть никаких сомнений… Бен тоже был там! Человек, который клялся, что совершит это самое… Он ведь только и ждал благоприятной возможности!

Но кинжал! Она сказала, что потеряла его в лесу. Беспомощная увертка, но вдруг это на самом деле правда?.. Если она потеряла его в лесу, а кто-то нашел… Но кто? Бывший каторжник? Секретарь? Как бы там ни было, кинжал принадлежал ей и, следовательно, должен исчезнуть… Но как избавиться от него?.. Бросить в первый попавшийся пруд? Нет. Пруды иногда чистят, а бывает, они и сами пересыхают. Тогда в дупло какого-нибудь дерева? Или запихнуть глубоко под корни? Тоже нет. Дерево могут срубить, или его повалит бурей… Значит, надо закопать кинжал… Опять плохо. Его могут учуять собаки, или вывернет чей-нибудь плуг… Нет, все-таки нужно бросить его в какой-нибудь водоем, только глубокий – в реку или в море! Но поблизости нет большой реки. Ладно, там видно будет, а пока придется день и ночь хранить кинжал при себе.