Дик ощутил, как по его спине бегут мурашки.

– Перестань, Джу! – отрезал он. – Не говори так. Ладно, что будем делать с этим огнем?

– Что ж, – решительно сказал Джулиан, – доберемся до башни и посмотрим, что там и как. Вот что мы будем делать! И как можно скорее – может, завтра!

Джулиан и Дик смотрели на огонь еще некоторое время, а потом пошли домой. Ветер дул так сильно и стало так холодно, что даже летней ночью их прохватывала дрожь.

– Хорошо, что ты нашел нас, Ян, – сказал Дик, кладя руку на плечи малыша, тоже дрожавшего от холода. – Спасибо за помощь. Мы обследуем эту старую башню. Ты бы мог показать нам дорогу туда?

Ян дрожал все больше – и от холода, и от страха.

– Нет, я боюсь, – признался он. – Я теперь боюсь этой башни.

– Ладно, Ян, – сказал Дик. – Можешь не приходить. Дело весьма необычное, должен признаться. А теперь ступай к своей хижине.

Ян рванулся с места и исчез в темноте, как испуганный кролик. Мальчики направились домой, причем шли, не особенно соблюдая осторожность, уверенные, что, кроме них, здесь этой ночью никого нет. Но когда подошли ко двору, они увидели нечто такое, что заставило их резко остановиться.

– В большом сарае свет! – шепнул Дик. – А вот погас… нет, снова зажегся. Там кто-то с фонарем – то включит, то выключит. Кто бы это мог быть?

– Наверное, кто-то из Барни, – так же шепотом ответил Джулиан. – Пойдем посмотрим. Мы же знаем, что Барни сегодня ночуют в соседних амбарах.

Они подкрались к сараю и глянули в щелочку. Сперва ничего видно не было. Потом зажегся фонарь, бросая свет на составленный в углу реквизит Барни, на бутафорию, костюмы, одежду и прочие вещи.

– Кто-то шарит по карманам, – с негодованием сказал Джулиан. – Посмотри! Это вор!

– Кто же это? – удивился Дик. – Один из Барни – и вдруг воришка-карманник?

На какое-то мгновение фонарь осветил руку злоумышленника, и мальчики чуть не закричали. Эта рука была им знакома! На ней росли черные волосы, и они были почти такие же густые, как мех!

– Мистер Пенрутлан! – прошептал Дик. – Да, это он, теперь я вижу. Взгляни, какая у него громадная тень. Но что он тут делает? С ума он, что ли, сошел, что бродит ночью по холмам, ворует в сарае, чистит карманы? А теперь глянь, что творит! Выдвигает ящики комода, который Барни используют для представления. Нет, он сумасшедший!

Джулиану было очень не по себе. Ему не нравилось шпионить за хозяином, как они вот сейчас делали. Но какой странный человек! Лжет, бродит где-то по ночам, инспектирует чужие карманы. Да он, должно быть, не в своем уме! Знает ли все это миссис Пенрутлан? Должно быть, нет, а то она бы ходила несчастная, а ведь сейчас она выглядит как самая счастливая жена во всем мире!

– Пойдем, – сказал Джулиан на ухо Дику. – он все проверяет! Хотя не знаю, что он ожидает найти в костюмах и реквизите Барни. Он, видно, большим приветом! Пойдем, не хочу видеть, как он возьмет что-нибудь, в смысле стащит. Неловко будет, если придется сказать, что мы видели, как он воровал.

Они покинули сарай и пошли к дому. Снова вошли через заднюю дверь. Проверили входную —она была закрыта, но не заперта.

Мальчики поднялись наверх, вконец сбитые с толку. Что за дикая ночь! Ветер воет, огонь мерцает, вороватый мужик обыскивает сарай. Что бы это все значило?

– Разбудим-ка девчонок и все им расскажем, – предложил Джулиан. – А то, мне кажется, не дотерплю до утра.

Джордж не спала, и Тимми тоже. Пес услышал, как они уходили, и стал ждать их возвращения. Он вел себя беспокойно и разбудил Джордж. Гак что она не удивилась, услышав шепот за дверью.

– Энн, Джордж! У нас еще новость! – шептал Джулиан.

Тимми тихонько взвизгнул в знак приветствия соскочил с постели. Тут проснулась и Энн, и изумленные девочки стали слушать новости, принесенные ребятами.

Их почти так же поразил рассказ о мистере, Пенрутлане в сарае, как сообщение о том, что огонь на башне и в самом деле горел.

– Значит, старик сказал правду? – прошептала Энн. – Он действительно видел огонь? Я думаю, во всем этом есть что-то сверхъестественное. Джулиан, ты же не думаешь, что завтра станет известно о кораблекрушении, а? Я бы этого не вынесла!

– И я тоже, – сообщила Джордж, прислушиваясь к вою ветра за окнами. – Невеселая судьба ждет то судно, которое в такую ночь налетит на камни и разобьется в щепочки. Прямо хоть сейчас беги к тем заливам и пытайся кого-нибудь спасти!

– Не много от нас было бы пользы, – отозвался Дик. – Сомневаюсь, что мы вообще могли бы подойти к берегу в такую погоду. Там волны, должно быть, долетают до самой дороги, по которой мы ходили к бухте.

Они говорили и говорили, перебирая все, что только можно. Потом Джордж зевнула.

– Давайте лучше остановимся, – сказала она. – А то завтра утром не проснемся. Джулиан, мы не сможем пойти к башне завтра – ведь здесь Барни, и мы обещали миссис Пекрутлан помочь ей.

– Тогда, значит, послезавтра, – сказал Джулиан. – Но я твердо решил сходить туда. Ян сказал, что не станет показывать дорогу – очень боится!

– Я и сама очень боюсь, – откликнулась Джордж, опускаясь в кресло. – А если б я ночью увидела этот огонь, так умерла бы со страху.

Мальчики вернулись к себе в комнату. Скоро они уже спали. Ветер все еще выл вокруг дома, но они его не слышали. Долгая прогулка по холмам вымотала их до предела.

Следующий день оказался столь хлопотным, что о ночных событиях вспоминать было некогда. Но все же один случай им о них напомнил.

Миссис Пенрутлан присутствовала при завтраке и, как обычно, украшала его интересным разговором. За словом в карман ей лезть было не надо, и она тараторила весь день, обращаясь либо к детям, либо к собакам.

– Всю ночь так ветер завывал! Вы хорошо спали? – спросила она. – Я спала как убитая. И мистер Пенрутлан тоже! Он мне сказал, что за всю ночь даже не повернулся, так устал!

Ребята пнули друг друга под столом, но не сказали ничего. Они-то гораздо лучше нее знали, чем занимается ее муж по ночам!

А потом у них было совсем мало времени для того, чтобы думать о чем-либо, кроме сбора фруктов, лущения гороха, беготни туда-сюда, переноски вещей Барни, помощи при расстановке скамей, бочек, ящиков и стульев для публики и даже починки костюмов для выступлений! Энн предложила пришить кому-то пуговицу и тут же обнаружила, что на нее обрушилась лавина подобных просьб!

Очень трудный был день. Как обычно, явился Ян, восторженно встреченный Тимми. Мальчика явно любили все собаки, но Тимми был от него просто без ума. Миссис Пенрутлан то и дело посылала Яна с поручениями, которые тот выполнял быстро и охотно.

– Может, он чуточку простоват, но быстро поворачивается, когда есть надежда получить какую-нибудь еду! – сказала она. И весь день только и слышалось: «Ян, принеси то!», «Ян, сделай это!»

Барни тоже трудились вовсю. Они наскоро провели репетицию, на которой все шло вкривь и вкось; директор рвал и метал, топал ногами, так что Энн подумала – да чего же они все не убегут прочь, чтобы и не возвращаться!

Сперва репетировали что-то вроде небольшого концерта. Потом пьеску, душещипательную и мелодраматичную, со злодеями и героями и с героиней, которой не очень-то улыбалась жизнь.. Но гюд конец все для нее обернулось к лучшему, и Энн вздохнула с облегчением.

У коня Клоппера вообще-то не было отдельного большого номера. Просто он то выбегал на сцену, то исчезал и, вызывая смех и радуя всех, заполнял скучные паузы. Уж это он мог делать в совершенстве!

Джулиан и Дик смотрели, как мистер Бинкс и Сид немножко порепетировали отдельно ото всех, в уголке двора. Как же здорово взаимодействовали задние и передние ноги! Как эта лошадь танцевала, бегала рысью и галопом, маршировала, кувыркалась, завязывалась узлом, усаживалась, вставала, ложилась спать и вообще выполняла практически все, что только могли выдумать Сид и мистер Бинкс! Они и в самом деле были очень, очень забавны.