— Ну, у нас… — Боб запнулся и хихикнул. — То есть, я хочу сказать, у них; все удостоверения будут в порядке, сэр.

Рейнольдс рассмеялся, но сразу же посерьезнел снова.

— По правде говори, ребята, мои люди и я сам проштудировали эти рапорты по многу раз и ничего существенного не нашли. Боюсь, что и вы просто потеряете время.

— Можете, и так, сэр, — сказал Юпитер, — но мы хотели бы попробовать. Никогда не знаешь, что может заметить свежий взгляд.

Шеф полиции сдержанно кивнул, но глаза его под полями форменной шляпы снова весело блеснули.

На следующее утро, еще не было восьми, все четверо ребят собрались у Боба. Ответственный за документацию и исследования объяснил отцу, что от него требуется, и мистер Эндрюс сумел выправить настоящие удостоверения представителей прессы.

— Я официально нанимаю вас стрингерами — независимыми репортерами — с оплатой один доллар в день. Вам поручается проинтервьюировать полицейских в связи с поисками неизвестного, разбивающего окна в машинах.

Мистер Эндрюс протянул каждому, чек на один доллар и официальные карточки прессы.

— Пускай всего на один день, но вы официальные сотрудники моей газеты.

— Спасибо, па, — сказал Боб. — Ты нам очень помог, честное слово.

Остальные юные ищейки хором тоже выразили благодарность. Затем все четверо сели на велосипеды и направились прямиком к полицейскому управлению. Пол Джейкобс ехал на старой ржавой развалине, откопанной им в гараже.

Каждый из нас войдет туда сам по себе и попросит разрешения взять интервью у полисмена, принявшего участие в засаде. Предъявите вашу карточку, если кто станет возражать, скажете, что шеф Рейнольдс разрешил. Таким путем мы выйдем на четырех разных человек, — объявил по пути Юпитер.

— И о чем мы будем их спрашивать, Юп? — поинтересовался Пит.

— Мы: хотим узнать, не видели ли они чего-нибудь необычного, не было ли каких-то происшествии, — сказал Юпитер. — Но главное, нам нужно, чтобы они постарались припомнить всех, кто проходил или проезжал мимо в каждую из этих ночей.

Сперва в здание управления вошел Пит, за ним Боб. К тому моменту, когда Юпитер преследовал внутрь вслед за Полом и подошел к дежурному сержанту, потребовалось все его красноречие вместе с не слишком тонким намеком на звонок шефу Рейнольдсу, чтобы Первому Сыщику было наконец позволено задать вопросы полисмену.

Пит отыскал молодого патрульного возле его машины, когда тот как раз собирался выехать на маршрут.

— Засады из-за разбитых стекол? Абсолютно ничего не дали. Вообще ничего подозрительного, понимаешь? Впустую потратили время. Надо было заниматься делом, настоящими преступлениями, а не устраивать засады на всякую мелюзгу.

— А вы уверены, что это дети бьют стекла? — спросил. Пит.

— Не иначе, Креншоу, — сказал молодой полисмен. — А я в патрульных всю жизнь сидеть не собираюсь, не сомневайся. Так что засады на каких-то гаденышей, которые крошат в машинах стекла, — совсем не то, что я считаю важной полицейской работой. Ну, а как насчет прохожих? Вы многих заметили?

— Да, народу мимо ходило много, — ответил патрульный. — Мы только это и видели — идут, и идут, и идут! Никто даже не остановился. Никто ничем в машины не швырял — ни молотком, ни еще чем не замахивался.

— А кто именно проходил мимо, вы не припомните?

— Да помню, конечно. Я их всех помню. Я собираюсь очень скоро выйти в детективы, так что уж, будь уверен, помню. Всех существенных, по крайней мере.

— Я запишу, — сказал Пит, открывая свой блокнот.

Молодой полисмен взглянул на блокнот и нервно прочистил горло.

— Ну что ж, приступим. В первую ночь, что был в засаде, подъехал один пожилой в «Кадиллаке». Какое-то время ошивался вокруг, пока из дома к нему не вышла дама и они не уехали вместе. Потом… а, да, две старушки с собаками и двое на велосипедах. Один был в шлеме, в очках и слушал через наушники что-то, что лежало у него в рюкзаке. А знаешь, наушники, между прочим, опасны. Во многих штатах запрещено законом управлять машиной в наушниках, мотоциклом и велосипедом.

— А еще кого вы видели? — настаивал Пит.

— Разный народ там крутился. Да чего там, мы же знали, что это мальчишки проказят, зачем же было тщательно следить?

Сержант, который устроился с Бобом в одной из комнат для допросов, предложил ему «колу» и улыбнулся. Ему уже приходилось встречаться с сыщиками.

— Значит, в репортеры подался, Боб? Я-то считал, что вы все детективы.

— Детективы, сержант Тревино, но нам важно узнать, что вы видели, сидя в засадах. Шеф Рейнольдс сказал, что рапорты нам читать нельзя.

— Да, без постановления суда нельзя, — согласился сержант. — А шеф знает, что вы заделались репортерами?

— В какой-то мере это была его затея. Свобода Прессы, и все такое прочее.

Полицейский рассмеялся:

— Ну, ладно, тогда давай свои вопросы.

— То, что вы не видели, кто бил стекла, нам известно, сэр, но может, что-то вызвало у вас подозрения?

— Ничего хотя бы сколько-нибудь подозрительного не замечено, — сказал сержант. — Все, кто останавливался, жили в этом квартале. Они просто парковались и шли по домам.

— А люди и машины, которые шли или ехали мимо? Что-нибудь запомнилось?

— Конечно. Я все записал, — сказал сержант, вытаскивая из кармана рубашки маленькую записную книжку и листая странички. — Двое мужчин в зеленом «Кадиллаке» проехали мимо; бородатый мужчина в сером «Фольксвагене»; парнишка на велосипеде развозил газеты; две пожилых дамы и с ними мальчишка с рогаткой; четверо выгуливали собак; еще…

— А был кто-то с тростью с серебряным набалдашником и датским догом? Из этих собачников, я имею в виду?

Сержант Тревино справился со своей книжкой.

— Нет, было два пуделя, а также шнауцер и доберман.

— А-а… — протянул разочарованный Боб.

Сержант продолжал читать свои записи:

— Двое мальчишек в форме детской спортивной лиги перекидывались мячом; длинноволосый юноша в «порше»; человек со шлемом, защитными очками, рюкзаком и наушниками — этот ехал на велосипеде; трое из байкерской шайки «Серая смерть»; два джипа «шевроле» — похоже, что один гнался за другим; четверо бегунов в спортивных костюмах; трое мужчин — очевидно, поздно возвращались с работы; почтальон спецдоставки; трое мальчишек в скаутской форме — вышли, а часа через два вернулись; двое бродяг…

Пол проводил свое интервью в раздевалке: невысокого роста патрульный, отработав смену, переодевался в гражданское, то и дело посматривая при этом на часы.

— Слушай, парень, мне пора ехать. В этих засадах ровным счетом ничего не случилось.

— Я постараюсь побыстрее, сэр, — сказал Пол.

Патрульный поморщился.

— Ну ладно, что ты хотел спросить?

— Мы знаем, что стекол при вас никто не бил, но, быть может, вы заметили что-нибудь подозрительное или хотя бы просто необычное?

— Нет, абсолютно ничего. — Он снова взглянул на часы, натянул второй мотоциклетный ботинок и встал, готовясь уходить.

Пол заторопился.

— А вы не могли бы описать, кого видели за эти ночи? — спросил он неуверенно. — Ну, то есть всех, кто проходил или проезжал мимо засады?

— Всех? — патрульный уставился на Пола.

— Да, сэр, если бы вы постарались вспомнить.

— Да ты что, парень, шутишь? Всех, кто просто проехал мимо? — Он зевнул. — Слушай, я свой рапорт сдал. Ничего не происходило. А сейчас у меня есть дела. Ясно?

— Извините. Наверное, действительно трудно вспомнить, ведь прошло немало времени.

Невысокий полицейский остановился и обернулся к Полу.

— О чем это ты? Думаешь, я не помню эти засады? По крайней мере, все, что стоило запомнить, я запомнил. К примеру, все эти ложные тревоги.

— Ложные тревоги? — быстро переспросил Пол.

Полицейский кивнул.

— Несколько было просто классных.

— Расскажите, пожалуйста, — попросил Пол. Усталый офицер еще раз взглянул на часы и вздохнул.