– Куда это он? – спросила Энн. – Кроликов ловить, что ли?

– Нет, пить, наверно, пошел, – сказала Джордж. – Он двинулся в сторону ручья. Мне что-то тоже пить захотелось. Давай возьмем кружку и пойдем напьемся.

Они взяли кружку и пошли. Джордж шла впереди, Энн пробиралась за нею следам по густому вереску. Ручей выглядел великолепно. Наверно, раньше им пользовались люди, жившие в обветшалом доме. Он был выложен по берегам большими камнями и бежал между этих берегов, будто канал, ясный, как стекло.

– Ух ты! Вода прямо ледяная! – сказала Энн. – Просто чудо! Так бы пила ее и пила!

Вернувшись с ручья, они лежали на солнышке среди вереска и болтали. Тимми опять в одиночестве отправился по делам.

– Как тут здорово, какая тишина! – сказала Энн. – Кругом ни души. Только птицы да кролики. Прелесть!

– Да, прямо ни звука! – сказала Джордж и зевнула. Но не успела она произнести эти слова, как вдалеке раздался шум. Резкий звук, будто металлом по камню. Вот еще раз, еще – и все снова стихло.

– Что это, как ты думаешь? – спросила Джордж и села.

– Не представляю, – сказала Энн. – Но это ведь где-то далеко, тут такая тишина, что звуки доходят из немыслимой дали.

Резкий звук повторился – еще, еще – и снова замер. Девочки закрыли глаза и уснули.

Проснулась Джордж, когда вернулся Тимми. Он плюхнулся ей на ноги так, что она вздрогнула.

– Тим! Нельзя! – крикнула она. – Сейчас же сойди с моих ног, ты меня разбудил!

Тимми любезно отодвинулся, потом подобрал то, что выронил изо рта, и стал с аппетитом глодать. Джордж поднялась посмотреть, что это у него такое.

– Тим! Да у тебя косточка! Где ты ее раздобыл? – крикнула она. – Энн! Это ты принесла Тиму косточку?

– А? Какую косточку? – спросонья не поняла Энн. – Косточку? Нет, я не приносила. А что?

– Да вот Тим нашел косточку, – сказала Джордж. – И на ней вареное мясо, значит, она не от кролика – или еще кого-нибудь, кого поймал Тим. Тим, где ты взял эту косточку?

– Гав, – сказал Тимми, готовый угостить косточкой Джордж, раз уж она так ею заинтересовалась.

– Ты думаешь, кто-то еще разбил поблизости лагерь? – спросила Энн, садясь и зевая. – Кости, конечно, так просто среди вереска не растут. Вдобавок на ней столько мяса. Признайся, Тимми, ты ее украл у другой собачки?

Пес стукнул хвостом по земле и снова принялся за свое лакомство. Он был, по-видимому, вполне доволен собой.

– Да она же старая, – сказала Джордж. – Она протухла. Уходи, Тим, и унеси ее подальше.

Тут снова раздался резкий металлический звук. Джордж нахмурилась.

– Да, похоже, кто-то и вправду разбил поблизости лагерь. Энн, нам надо идти на разведку. И если кто-то окажется рядом, я лично за то, чтобы наш лагерь перенести. Тимми! Идем! Да-да, правильно, зарой эту кошмарную кость! Энн, нам туда!

Девочки в сопровождении Тимми ушли со своего тенистого местечка и пустились в путь под палящим солнцем. При виде развалившегося дома Энн остановилась.

– Давай его хорошенько осмотрим, Джордж, – сказала она. – Он, наверно, ужасно старинный.

Они вошли в широкую дверь. Верней, двери не осталось, только каменный проем. Внутри, была большая комната, и пол выложен белым кафелем. Теперь тут росла трава и всякие сорняки, они пробивались сквозь щели и даже вспучили дыбом кое-какие плиты, и пол был весь неровный. Стены кое-где обвалились, сквозь них проникал дневной свет. Одно окно еще кое-как держалось, остальные повылетели. Из одного угла вверх вилась узкая каменная лесенка.

– Наверху, надо думать, две комнаты, – сказала Энн. – Тут еще дверь, в другую комнату. Ой, смотри – старая раковина и… что это? Кажется, остатки насоса.

– Да, смотреть тут особенно не на что, – сказала Джордж, озираясь. – Наверху, наверно, и того хуже, крыша-то почти вся обвалилась. О, привет, – тут еще дверь. Черный ход. И гляди-ка, именно дверь, а не дырка какая-нибудь.

Джордж толкнула тяжелую деревянную дверь – и тут же она сорвалась с петель и рухнула в заросший двор.

– Господи! – испугалась Джордж. – Я же не знала, что она гнилая! Тимми, бедный, чуть от испуга не умер!

– Тут какие-то постройки, верней, то, что от них осталось, – сказала Энн, обследовавшая двор. – Наверно, они тут поросят держали или кур, или, может, уток. Вот и высохший пруд – погляди.

Все во дворе развалилось. Лучше всего сохранились, пожалуй, остатки конюшни. Никуда не делись проржавевшие кормушки. Пол был каменный. Старая-престарая упряжь свисала с гвоздя.

– В этом месте как-то легко дышится, – сказала Энн. – Есть места, где сразу делается противно. Будто раньше там происходили разные жуткие вещи. А здесь – наоборот. Наверно, тут жили счастливые люди, они вели мирную, спокойную жизнь. Я так и слышу, как кудахчут куры, утки крякают, поросята хрю…

– Кудах-тах-тах, кудах-тах-тах!

– Кря-кря-кря! Кря-кря-кря!

Энн вцепилась в рукав Джордж. Обе перепугались. Стояли и слушали.

– Что это? – вскрикнула Энн. – Вроде действительно утиные и куриные голоса… Но я как-то сомневаюсь. Ведь тут же нет никаких кур и уток. Того гляди, лошадь ржать начнет!

Ржанья не последовало – но они тут же услышали лошадиное фырканье.

– Ффрр! Ффрр!

Тут уж девочки испугались не на шутку. Стали искать Тимми. Он куда-то исчез! И куда он запропастился?

– Кря-кря-кря!

– Странно, – сказала Джордж. – Мерещится нам все это, что ли? Нет, Энн, значит, тут и правда есть куры. Обойди-ка ты конюшню и погляди. Тим, ты где? Ти-им!

Она пронзительно свистнула – и на свист тотчас отозвалось эхо! Или ей почудилось?

– Фьюи-фыюи-фыюи!

– Ти-им! – взвизгнула Джордж. Ей начинало казаться, что все это сон.

Тимми явился с несколько смущенным видом. Он помахивал хвостом – и, к крайнему своему изумлению, девочки увидели на этом хвосте… бантик. Бантик! Да еще ярко-голубой!

– Тим! Что у тебя на хвосте? Бант?! Тим! В чем дело? – сама не своя спрашивала Джордж.

Тимми подошел к ней, все еще смущаясь, и Джордж сорвала бантик с его хвоста.

– Кто тебе это привязал? – спросила она. – Кто? Тим! Где ты был? Отвечай, Тим!

Девочки обшарили все дворовые постройки – и нигде не нашли никого и ничего. Ни кур, ни уток, ни поросят и, уж конечно, никакой лошади. Но как же тогда объяснить? – Они посмотрели друг на друга в недоумении.

– И откуда Тим взял этот идиотский бант? – возмущалась Джордж. – Кто-то ведь его привязал ему, правда?

– Ну, может, шел мимо турист, – сказала Энн, – услыхал наши голоса, увидел Тимми, дай, думает, я их позабавлю… Только вот странно, что Тим ему разрешил привязать этот бант… Он ведь, по-моему, не станет любезничать с первым встречным?

Отчаявшись докопаться до истины, девочки двинулись обратно в свой лагерь: Тимми отправился вместе с ними. Но вот он лег, а потом вдруг вскочил и бросился к густому терновому кусту. И попытался сунуться в заросли.

– Ну, что он еще затеял? – проворчала Джордж. – Честно говоря, мне кажется, что Тим сошел с ума. Тим! Ну, куда ты лезешь в своем огромном воротнике? Ти-им! Ты меня слышишь? Кому я сказала?

Тим скрепя сердце отказался от своего намерения. Воротник был весь покорежен. Из куста показался удивительный песик дворянской породы – один глаз слепой, зато другой невообразимо шустрый и бойкий, один бок белый, другой черный, а хвост тонкий-претонкий и длиннющий. Песик весело вилял этим смехотворным хвостом.

– Та-ак! – произнесла изумленная Джордж. – Что тут делает этот пес? И когда, хотела бы я знать, Тимми с ним успел познакомиться? Тим! Я отказываюсь тебя понимать.

– Гав, – сказал Тим, подведя к девочкам своего нового друга. Затем он выкопал недавно зарытую косточку и всячески предлагал ее черно-белому песику, но тот смотрел в сторону и не выказывал к угощению ни малейшего интереса.

– Все это чрезвычайно странно, – сказала Энн. – Не удивлюсь, если Тим сейчас познакомит нас с кошкой. Тотчас раздалось жалобное мяуканье.