Этот голос принадлежал тщедушному горбуну в облачении небесно-голубого цвета. Глазки этого человека блестели, когда он без спроса подсел к его столу и аккуратно поставил на стол небольшой ящик красного цвета, который висел у него на ремне через плечо.

– У тебя найдется, щем глаза залить? – карлик неожиданно протянул руку с чашкой, жадно поглядывая на кувшин с вином.

Шлифовальщик стекол откинулся на спинку стула. Этот занятный тип был не первым чудаком, которого ему довелось встретить во время своих странствий. Он еще раз взглянул на карлика: маленький, чтобы не сказать крохотный, горбатый, уродливый, кривоногий, с рыбьими губками, да еще сыпет воровским жаргоном. «Почему этот недоросток так странно говорит?» – спросил себя Хоакин. По опыту шлифовальщик знал, что тому могло быть лишь два объяснения: либо малыш хочет показать, что он свой, либо собирается его одурачить. «Ну, погоди, дружок! – подумал он. Сейчас мы выведем тебя на чистую воду! Сначала я сделаю вид, будто не догадываюсь, что к чему. А там посмотрим...»

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.

– Я нащщет того, не плеснул бы ты мне винишка, приятель? – пропел карлик фальцетом и нахально сунул свою чашку под нос Хоакину.

– Ты не то пятый, не то шестой человек, который не прочь выпить за мой счет, – невозмутимо ответил Хоакин. Карлик не мог это проверить, потому что только-только появился в таверне. – Если так пойдет дальше, мне придется угощать всю таверну.

– Та-та-та! Твой ушастый еще полный!

– Ушастый?

– Ну, кувшин с вином, деревенщина!

– И что с того, что я из деревни? – Хоакин демонстративно оттянул подвязку штанов и надул живот. – У меня брюхо болит, вино для меня все равно что лекарство.

– Занудило, да? Тогда тебе пора на горшок, не то наложишь кущу прямо под себя.

– Скажешь тоже! И вообще, что-то у меня там, в брюхе, морозит, и теплое вино в самый раз будет. – Шлифовальщику стекол было любопытно, что на это ответит карлик.

– Ерунда! Когда урщит курсак, надо попробовать утихомирить его теплым шаром. – Карлик начал рыться в деревянном ящичке, достал из него несколько пузырьков с лекарствами и маленький шарообразный предмет.

– Что это такое? – Хоакин недоверчиво поглядывал на шарик. Цвета он был белесого, а поверхность его сильно напоминала пористую кожу.

– Никак в толк не возьмешь? Это «греющий шар», тебе надо проглотить его – и твой котел сразу разогреется.

– Какой еще котел?

– Ну, в брюхе потеплеет, соломенные твои мозги! Когда что внутри скрипит, нет нищего луще моих «греющих шаров». Всего по реалу за штущку, – голос карлика сделался приторно-сладким, – и он твой.

– Дай-ка сюда, – Хоакин взял у него из рук чудодейственное средство. Оно оказалось на удивление тяжелым. Шлифовальщик стекол принюхался к нему и наморщил нос. От этой штуковины исходил омерзительный запах гнилого мяса. И почему-то кожи. Шарик оказался обтянут куриной кожей. А что там внутри, черт его знает!

– Оставь эту дрянь при себе, козел! – нарочито громко сказал Хоакин. Он нарочно назвал карлика оскорбительным жаргонным словом, потому что не сомневался больше, что тот хотел его надуть.

– Ще-ще? Стал бы я метить крапом!

– Не свисти, рыбья душонка! К монетам моим принюхиваешься? Надуть вздумал? Проваливай, кому говорю! – Хоакин был из тех, кто за словом в карман не полезет. По опыту он знал, что язык не последнее из средств, ведущих прямо к цели, даже если он сгодится только на то, чтобы выклянчить у хозяина таверны тарелку супа бесплатно. Именно поэтому он и завел баланду об утерянной в бою руке, и, не появись этот карлик и не помешай он Хоакину, сейчас либо сам хозяин, либо кто-нибудь из гостей угостили бы шлифовальщика.

Карлик вытаращился на него, губки шлепали, как у головастика, пока он подыскивал слова. Но вот его маленькие глазки расширились от страха.

– Вот он, горбатая скотина! – вошедшие в таверну трое парней увидели карлика и сразу бросились к нему.

– Помогите! – завопил горбун что было сил. Он попытался спрятаться за широкой спиной Хоакина, но один из троих непрошенных гостей подскочил к карлику, схватил за грудки и поднял в воздух, как куклу, а потом отшвырнул к стене.

– Эй, парни, чего пристали? Этот малыш вам ничего не сделал! – воскликнул шлифовальщик стекол, оправившись от испуга.

– Ну да, как же! Это рыбье рыло чуть не отравило одного из нас своим «греющим шаром», – ответил ему один из парней. Двое других между тем застыли справа и слева от карлика, прижимая его руки к стене. Человечек висел теперь, как распятый Христос на кресте. – И не вмешивайся, если не хочешь неприятностей!

– Ладно, ладно, приятели, – Хоакин смекнул, что своя рубашка ближе к телу.

Первый парень отступил на шаг, размахнулся и ударил карлика в лицо. Тот взвизгнул.

– Дай ему, Тахо! – закричали оба других.

Первый снова примерился, на секунду замер, наслаждаясь своим превосходством, и, крякнув, ударил. Маленький человечек дернулся, как лягушка, но вырваться из сильных рук не мог.

Третий удар снова пришелся по лицу. На дощатый пол брызнула кровь. Карлик уже почти не трепыхался. Голова его запрокинулась.

– Это тебе доплата за то, что ты наделал своим «греющим шаром».

Стоявший справа схватил карлика за рыжие волосенки и рывком поднял его голову, чтобы бьющий не промахнулся.

Хоакин больше не мог усидеть на месте. Не то чтобы карлик пришелся ему по сердцу, но ведь это было даже не избиением, а казнью! Шлифовальщик проверил, прочно ли сидят его металлические «ухваты», которые уже не раз выручали его в потасовках, но в эту же секунду к парням подскочил кто-то из гостей.

– Довольно! – крикнул он решительно. Он был высоким, стройным и обладал, очевидно, недюжинной силой, потому что, словно шутя, заломил бьющему руку за спину. – Эй, Витус, помоги мне положить конец этому представлению!

Другой гость, стоявший все это время у двери, нерешительно приблизился – светловолосый парень лет около двадцати с выразительным лицом. Он о чем-то сосредоточенно размышлял, не обращая внимания на обоих мужчин, державших карлика за руки.

– Артуро, – негромко проговорил он. – Из-за этого самого карлика я и попал в тюрьму.

Услышав эти слова, коротышка открыл глаза. Их взгляды встретились, и карлик опустил глаза.

– Но тем не менее я помогу тебе, – сказал светловолосый.

Он подскочил к его мучителю и, сложив обе ладони в подобие молота, ударил сверху по голове. Послышался глухой стук, парень покачнулся и выпустил карлика из рук. Тот, что стоял справа, поспешил к Тахо на помощь, и вот они уже оба стали обрабатывать человека по имени Артуро кулаками и пинками. Тот пытался уклониться от ударов, однако ему это не всегда удавалось. Светловолосый пришел на помощь товарищу. Сообща они хорошенько надавали Тахо и парню справа. Правда, им тоже досталось. В конце концов после жестокой потасовки двое драчунов отступили... Но парень слева? Хоакин перестал следить за ним. А малый снова кинулся в драку, и в руке его сверкнул длинный нож. Недолго думая, Хоакин перепрыгнул через стол обрушил свои железные клещи ему на голову. Тот взвыл и отпрянул в сторону, схватившись за затылок – из глубокой раны хлестала кровь. Побелев от страха, он бросился прочь из таверны.

Двух других нападавших тем временем друзья оттеснили в дальний угол зала, где они, прикрывая лица руками, дрожали от страха.

– Сдаемся, – простонал Тахо.

– Трусы! – светловолосый плюнул им под ноги. – Избить карлика – на большее вы не способны! А ну, выметайтесь отсюда!

Втянув головы в плечи, побежденные поплелись к двери.

– Спасибо тебе, приятель! – высокий подошел к Хоакину и пожал его левую руку. – Без твоей помощи нам пришлось бы туго. Я Артуро, учитель фехтования, жонглер и представитель цирковой труппы Artistas unicos.

– Рад познакомиться, – Хоакин действительно был рад, что все позади. А ведь все могло бы кончиться иначе, это он знал по собственному, еще солдатскому, опыту.