– Кто-нибудь должен поговорить с хозяином таверны «Синий гусь», – добавил Дрейк.

– Я собираюсь съездить к этому мерзавцу Клэрборну, – заявил Джаред.

– Он больше всего похож на преступника, – задумчиво произнес Эштон.

– У нас все равно нет других подозреваемых. – Джареду хотелось, чтобы были. Не потому, что его волновало, что этот идиот, Клэрборн, может выкинуть, а просто не хотелось расстраивать Кали.

– Давайте сначала побеседуем с миссис Дженсен и с хозяином таверны. Клэрборн-Парк слишком далеко, мы не успеем съездить туда и вернуться обратно до наступления темноты.

Проклятие, Дрейк прав! Они едва успеют добраться до Дженсенов и вернуться обратно до ночи.

– Я не хочу оставлять женщин на ночь одних. Это дело очень странное и весьма опасное.

– Вот именно, – согласился Дрейк и пошел вперед, готовить экипаж. Конюх примчался на помощь.

– Как вы думаете, с ними ничего не случится, если мы уедем все втроем? – спросил Эштон.

Джаред не знал.

– Если один из нас останется, мы успеем меньше. С другой стороны, оставлять их всего лишь с несколькими слугами для защиты тоже чертовски глупо.

– Если вы двое отправитесь в путь прямо сейчас, то вам не придется целый час меня дожидаться. Я съезжу в Эштон-Мэнор, заберу детей и останусь с женщинами и детьми до вашего возвращения.

– Твоя жена оскорбится, когда поймет, почему ты не поехал с нами, – предупредил Эштон с поддразнивающей улыбкой.

– Твоя жена уже чертовски злится на тебя, – напомнил зятю Джаред. Улыбка Эштона исчезла.

– Знаю.

– Кажется, Каланта тоже не проявляет к тебе особого тепла, – сказал Дрейк.

Джаред нахмурился. Она все утро напоминала ему айсберг.

– Думаю, она не понимает.

– Наверное, она все перекрутила своей женской логикой. Слышал бы ты, что вообразила про меня Айрис, пока мы были помолвлены! Женщины думают не так, как мужчины.

Заявление Эштона было встречено молчаливым согласием.

Совершенно очевидно, что Каланта думает не так, как он, и Джаред не знал, как теперь все исправить. Он хотел, чтобы она опять ему улыбалась, но даже в самые откровенные минуты вчерашней ночью ему казалось, что она спрятала от него какую-то часть себя.

Проклятие, он хочет свою жену обратно!

Всего один день блаженства, а потом все развалилось. Как только он найдет негодяя, пытавшегося навредить его семье, и разделается с ним, он увезет Кали в Рейвен-Холл и будет держать там столько времени, сколько понадобится, чтобы все уладить.

Когда Джаред, оставив коня с неопрятным форейтором, вошел внутрь, таверна показалась ему пустой. Выгоревшая деревянная вывеска снаружи сообщала, что здесь сдаются комнаты. Джаред сомневался, что многие путешественники пользуются этими комнатами, разве только определенного сорта женщины, зарабатывающие деньги, лежа на спине. Гостиница, расположенная в миле от деревни, обеспечивает уединенность, в которой нуждаются лишь неверные мужья и прочие нахалы.

Джаред осмотрел тускло освещенную комнату, выискивая признаки жизни. В помещении не было никого, кроме старика в углу, обнявшего кружку с элем. Сквозь закопченные окна, проделанные высоко в стенах таверны, проникало совсем мало света, что, несомненно, шло на пользу завсегдатаям этого грубого заведения. Джаред сомневался, что за неделю столы хоть раз видели тряпку, и только человек, умирающий от жажды, или тот, кому вообще наплевать на грязь, мог пить из деревянных кружек, небрежно сваленных возле бочонка с элем.

У Каланты с ее непреклонным стремлением к чистоте случился бы припадок, приведи ее Джаред в подобное место. Хотя, конечно, он не собирался совершать этой ошибки. Место его очаровательной маленькой женушки в оранжерее, полной цветов, а не в этой адской дыре. Он до сих пор чувствовал себя виноватым за то, что водил ее в каталажку к проклятому похитителю.

Джаред легко представлял себе этого хнычущего труса, часто заглядывающего в подобное место. Но только не герцогиню Клэрборн, да и любую другую леди, которая зашла внутрь, чтобы перемолвиться с ним словечком.

– Эй там, что вам подать, хозяин? – Из-за занавески позади барной стойки вышел маленький толстый человечек, вытирая руки тряпкой, давно не видавшей мыла. Некогда белая, теперь она приобрела неопределенный серый цвет.

– Мне нужно кое-что узнать.

В отличие от Эштона Джаред предпочитал говорить напрямик, добиваясь того, что ему требовалось, а с хозяином и посетителями этой сомнительной таверны такой способ наверняка должен сработать. Потому-то он и отправил зятя беседовать с женой сквайра. У Джареда не хватало терпения приглаживать взъерошенные перышки, а без этого вряд ли можно добыть информацию у миссис Дженсен.

Бармен перестал вытирать руки.

– Эй, а что вы хотите знать?

– Насколько мне известно, здесь частенько выпивает негодяй по имени Уиллем.

– Может, да, а может, и нет…

Джаред не дал человечку закончить фразу. Он схватил его за рубашку без воротничка и поднял в воздух.

– Никаких «может», если хочешь сохранить те зубы, что у тебя еще остались.

Хозяин таверны хрюкнул, как перепуганный поросенок, и вцепился Джареду в запястья. На его лысине заблестела испарина.

– Что… вы… хотите… о немузнать? – простонал он, срываясь на визг.

Джаред неторопливо поставил его на пол.

– С неделю назад сюда приходила леди, повидаться с Уиллемом. Во вдовьем платье и вуали.

Хозяин таверны так быстро закивал, что Джаред удивился, как он не устает.

– Ага, он говорил, будто с ней встречался, да только знаю я Уиллема и не больно ему поверил.

– Что ты имеешь в виду? Ты сам ее не видел?

– Нет. Пришел какой-то парнишка, покликал Уиллема, тот и ушел во двор и долгонько не возвращался, я уж решил, что он сбежал домой.

– Как выглядел парнишка?

Хозяин задумчиво потер щетину на подбородке.

– Да как все мальчишки. Никакой красивой ливреи на нем не было, непохоже, что он работает на знатную щеголиху. Сказать по правде, поэтому я Уиллему и не поверил.

– Что рассказывал Уиллем? – В Джареде поднималось разочарование – похоже, хозяин таверны не много сможет ему поведать.

– Сказал, что встретил ангела. Сказал, уж такая красотка, и хочет нанять его для какого-то дельца.

Черт побери! Не больше, чем уже успел рассказать Джареду и остальным сам мерзавец.

– Он описал тебе этого ангела?

– Сказал, имя назвать не может, это вроде секрет. Сказал, что чистый ангел. По правде говоря, для этого малого любая бабенка, что не воняет, как свиные помои, и не рыгает так же громко, как он сам, покажется ангелом. Да и видит он плохо. Я не поверил, когда он сказал, что она настоящая леди. Нет, не поверил. Такой, как Уиллем, запросто наврет.

– Кто-нибудь еще ее видел? – спросил Джаред, почти не надеясь на положительный ответ. По крайней мере теперь понятно, почему похититель ошибся и принял ее за Кали.

Джаред не удивился, когда хозяин таверны помотал головой:

– Она сидела во дворе в карете.

– А карету ты видел?

– Нет. Как бы я ее мог увидеть, если обслуживал клиентов здесь, а?

Джаред нахмурился, и человечек поспешно отодвинулся.

– А кто-нибудь ее видел?

– Может, кто из посетителей. Мой форейтор, должно быть, ее видел. Он, конечно, лодырь, но должен был позаботиться о ней.

Тот парнишка, что подошел приглядеть за конем Джареда? Джареду пришлось дважды подзывать его, крича во всю глотку, и только после этого парень вышел из конюшни, протирая сонные глаза.

– Позови его сюда, я спрошу.

Форейтора позвали. Он не видел женщину, но карету видел. Черная, без всяких отметок – обычный наемный экипаж. И слуга у нее грубиян. Оскорбил форейтора, отказавшись зайти в конюшню, чтобы глотнуть эля и поболтать, дожидаясь, пока леди решит свои дела с Уиллемом.

Больше ничего Джаред не выяснил, хотя дождался нескольких завсегдатаев, бывших здесь тем же вечером. Никто не видел леди и почти никто не поверил байке Уиллема о ее красоте и изящных манерах.