— Уже четвертый час, синьор. Может быть, и залив следует оставить на следующий раз?

Граф Чезаре пожал широкими плечами, и Эмма не могла не восхититься его сильным мускулистым телом, которое скрывал серый шелковый пиджак.

«Он красив, — думала она, — но почему до сих пор остался холостым, ведь наверняка немало женщин готовы были ради него пожертвовать своей свободой».

Граф Чезаре пожал широкими плечами, и Эмма не могла не восхититься его сильным мускулистым телом, которое скрывал серый шелковый пиджак.

«Он красив, — думала она, — но почему до сих пор остался холостым, ведь наверняка немало женщин готовы были ради него пожертвовать своей свободой».

Неожиданно они выбрались из лабиринта каналов и вышли в открытое пространство залива. Вода в нем была такой же ослепительно синей, как и небо над ним. Зрелище оказалось столь неожиданным и прекрасным, что Эмма вскрикнула от восторга.

Чезаре выключил у лодки мотор, и ее какое-то время несло по течению. Позади оставались башни дворцов, церковь. В этот послеполуденный час лодок в заливе было мало, казалось, что они единственные в этом синем мире нереальности.

— Вам нравится? — спросил граф, загадочно поглядывая на нее сверху вниз. Эмма беспомощно покивала головой.

— Как это может не нравиться? — прошептала она, двинулась по лодке к корме и села на мягкое сиденье, покрывавшее деревянную скамейку.

Граф последовал за ней, сел рядом и предложил сигарету.

— Спасибо, — покачала Эмма головой, — мне не хочется… Знаете, я все-таки не понимаю, почему вы повезли меня кататься…

— А почему бы и нет? — Лениво откинувшись назад на спинку сиденья, граф смотрел на нее так внимательно, что Эмма смутилась. — Вы мне нравитесь, — заметил Чезаре.

Эмма не могла оставить его слова без ответа.

— Граф Чезаре, — сказала она.

— Зовите меня просто Чезаре, — мягко проговорил он.

— Хорошо… Пусть будет Чезаре… Я хорошо знаю, что Селеста для вас гораздо более интересная личность, нежели я. И вы никогда не предпочтете меня ей. Объясните, зачем тогда вы тратите на меня свое время. — Эмма тяжело вздохнула. — И, пожалуйста, не пытайтесь обмануть меня.

Граф негодующе развел руки:

— Зачем вы так говорите, Эмма! Я ни в коем случае не собираюсь вас обманывать. Просто вы нравитесь мне, и я хотел увидеть вашу реакцию на красоты Венеции.

— А почему вы не пригласили на прогулку Селесту? И почему вы, как это у вас принято, не стали отдыхать после ланча?

— Вы задаете слишком много вопросов, — холодно заметил Чезаре. В его голосе прозвучала какая-то непонятная жестокость. — Я советую вам принимать подарки, когда Бог вам их посылает.

Эмма повернулась к графу спиной. Она никак не могла поверить, что такое маленькое незначительное существо, каким она себя считала, могло понравиться столь блистательному мужчине, каким являлся в ее глазах граф Видал Чезаре. У нее нет ни единого шанса в соперничестве с мачехой. Это Эмма понимала отлично. Это было бы смехотворно, если бы граф вместо Селесты выбрал Эмму. Вероятно, существует какая-то причина, по которой он решил тратить на нее свое время. Представить себя более привлекательной, чем Челеста, Эмма никак не могла. Его вчерашнее приглашение зайти в бар было непроизвольной реакцией итальянца принести извинения и загладить вину. И этот его жест никак нельзя принимать всерьез. Он сказал, что утром заходил в отель, чтобы извиниться. Эмма сочла это неправдоподобным. Когда они встретились в нижнем холле, Эмма чувствовала, что ничего, кроме раздражения, у него это не вызвало. В общем Эмма никак не могла понять, что же происходит на самом деле.

Граф бросил окурок сигареты в залив, и Эмма смотрела на то, как он разбух и скрылся под водой.

Почему все то, что произошло в последние часы, так се огорчило, и она чувствовала себя разочарованной и несчастной?

Эмма скосила глаза на Чезаре и увидела, что он невидящим взором вперился в воду. Судя по всему, он о чем-то очень глубоко задумался.

Почувствовав взгляд Эммы, он встрепенулся и посмотрел на нее. — Вы хотите поехать обратно? — спросил он.

— Думаю, что это будет лучше всего, — кивнула Эмма.

Граф стряхнул с брюк частички пепла, поднялся, посмотрел на поднятое к нему лицо Эммы, твердыми пальцами взял ее за подбородок и, критически глядя на нее, повернул ее лицо из стороны в сторону.

— Не унижайте себя так, Эмма Максвелл, — нежно проговорил он. — Вы прелестный ребенок и при правильном уходе можете превратиться в настоящую красавицу. Вы знаете об этом?

— Я не ребенок! — запальчиво, по-детски воскликнула Эмма.

Чезаре слегка приподнял брови.

— Нет? Возможно, это так для молодых людей вашего возраста. Но мне вы кажетесь невероятно юной и наивной. Я даже не могу вспомнить, когда я сам был таким молодым. У меня такое чувство, что я сразу родился стариком.

— Женщины становятся зрелыми гораздо раньше мужчин, — умудренным тоном проговорила Эмма.

— Хорошо. Я согласен. Но как вы уже говорили мне раньше, Селеста гораздо ближе мне по возрасту.

— Я не говорила о возрасте, — упрямо заметила Эмма. У нее горели щеки, и Чезаре, наконец, убрал свои пальцы с ее лица.

— Нет? Но вы понятливы, — загадочно сказал граф и пошел вперед по лодке, чтобы запустить мотор.

Эмма вздохнула. Итак, что она выяснила в конце концов? То, что Чезаре не счел ее достойной своих мужских качеств, а видит в ней всего-навсего ребенка, и не чувствует к ней ни малейшего сексуального влечения. Эмма встала и решительно подошла к графу.

— Скажите мне все-таки честно, зачем вы взяли меня с собой?

Чезаре вздохнул:

— Потому что, как я уже вам сказал, вы прелестный ребенок, и вы мне нравитесь.

— И это единственная причина?

— А что вы хотите, чтобы я вам сказал еще? — улыбнулся Чезаре. — Эмоционально я не увлекаюсь подростками, хотя, возможно, ваша очаровательная мачеха вам намекала на это.

— Вы не могли бы выразиться яснее? — чуть не плача спросила Эмма. — Как я сожалею, что согласилась поехать с вами.

Чезаре расхохотался. На секунду Эмме показалось, что у него взгляд дьявола, насмехающегося над ней и дразнящего ее. Это так разозлило девушку, что она еле удержалась, чтобы не дать ему пощечину.

— Вы ожидали легкого флирта? — спросил Чезаре таким бесстрастным тоном, что Эмма от стыда чуть не провалилась.

— Возможно, вы в душе просто туристка, приехавшая в Венецию с надеждой на короткий и бурный роман, после чего вернетесь домой в свою тихую Англию, где вас ждет повседневная рутинная жизнь.

— Конечно, нет! — Эмма сердито отвернулась. — Знаете, граф, я пересмотрела свои первые впечатления о вас. Сначала я приняла вас за джентльмена.

Они довольно быстро миновали лабиринт каналов и оказались у причала палаццо Чезаре.

Эмма не стала ждать, когда он поможет ей вылезти из лодки, а поспешно выпрыгнула на причал еще до того, как Чезаре привязал лодку, и быстро пошла через двор. Открыв тяжелую дверь, Эмма вошла в палаццо. Граф догнал ее, когда она дошла до лестницы.

— Вы, кажется, рассердились на меня, — насмешливо проговорил он.

— Я не испытываю к вам вообще никаких чувств, — холодно сообщила Эмма.

Она стала подниматься по лестнице со всем достоинством, на которое была способна. Однако в лодке она промочила туфли, а каменные ступени были гладко отполированы временем, и поэтому Эмма тотчас неуклюже поскользнулась, и она упала бы, не подхвати ее граф. Он схватил ее за плечи, прижал к себе, и она спиной почувствовала твердую теплоту его тела.

Все это продолжалось, наверное, меньше минуты, но Эмма почувствовала, что ноги ее становятся как бы ватными. Эмма слышала за своей спиной его тяжелое дыхание и чувствовала, что, если бы она повернулась к нему лицом, губы их слились бы в поцелуе и что она не смогла бы противостоять этому. Эмма осторожно высвободилась из его объятий и резко отступила назад. Потом, не оглядываясь, она стала подниматься наверх, держась за перила. Она слышала, как бешено стучит ее сердце.