— Да, я это, я! — слеза скользнула из-под очков в огромной оправе. И она обняла старого друга.

Виталик подошел и обнял их двоих, все замерли.

Снег, кружась, опускался на друзей, а они были похожи на подростков, которые, уткнувшись носом друг в друга, не стесняясь, плакали. Столько времени прошло, а они все равно вместе. Было много обид и непонимания, но сейчас все стены разрушены.

— Ну так что, куда мы едем? — попытался собраться Олег.

— А как же твоя работа? — подколол его Виталий.

— А ну ее, что же ты мне сразу не сказал, что Ирина здесь, ах ты старый лис, не упустишь возможности выкинуть какую-нибудь шалость. Ох, знала бы ты, сколько соков он из меня выпил.

— Ладно, ябеда, — похлопал его по плечу Виталик. — Поехали в лес, там все и выскажешь, там просто сказочно красиво и лишних глаз нет.

— И ушей? — Олег кивнул на молодого человека, сидевшего на переднем сиденье, который увлеченно работал за ноутбуком и делал вид, что ничего не видит и не слышит.

— Это Скуратов, сын того Анатолия, который… — тут он осекся, увидев, что дочь внимательно слушает то, чего он совсем не должен был говорить.

— Какого Анатолия? — Света поняла, что отец что-то скрывает, но она уже не маленькая девочка, чтобы ее водили за нос.

— Как какого? Ты что не помнишь дедушкиного друга, с которым они вместе на рыбалку ездили почти каждую весну, — придумал на ходу Олег, стараясь говорить как можно громче, чтобы было слышно молодому человеку.

Среди снега и деревьев трое друзей, непонятно каким образом, видели тропинку и шли по ней. Эрвин шла по середине и держала их под руки.

— Как ты думаешь, ему можно доверять? — спросила Эрвин, кивнув в сторону мелькавших впереди Светланы и Скуратова.

— Думаю, что да. Я вот не знаю, можно ли тебе доверять, — впервые Виталик вспомнил прошлое.

— Я сказала тебе, что ничего не говорила твоей дочери, и хотя мне это трудно, но клянусь тебе, что она ничего не узнает, пока ты сам этого не захочешь, — в голосе Ирины послышалась обида.

— У вас какие-то тайны? — Олег и не думал, что Виталик скрывал что-то от него.

— Это дела минувших дней, и лучше к ним не возвращаться. Лучше скажи, почему самый умный и красивый парень нашего класса до сих пор не женился.

Олег покраснел и засмущался, словно юная девица, но тут же нашел достойный ответ.

— Наверное потому, что самая лучшая девчонка сбежала в Москву.

Теперь Эрвин смутилась и опустила глаза.

— Кто бы мог подумать, а ведь в последний раз я была в этом лесу в ту самую ночь, когда погиб Саня, мне и сейчас иногда снится его крик. Просыпаюсь вся зареванная и испуганная, как девочка-подросток, какой была тогда.

— А ведь правда, как время изменило нас, а лес кажется все тем же серым стариканом, оберегающим свои тайны. Он видел приход Арбахана, его безбожное правление и…

— И его бесславное поражение, — закончил Виталий.

— Но все-таки были жертвы, — вздохнула Эрвин, все больше углубляясь в воспоминания.

— Мы спасли только тех, кто этого хотел, ведь так? — Олегу тоже было жаль терять друзей, но он сделал для них все, что мог.

— Папа! Папа! — кричала Светлана, приближаясь к ним, — мы нашли какую-то сгоревшую хижину!

Оцепенение охватило всех троих. Неужели они оказались так близко к тому злополучному месту? Увидев, что Света приближается к месту, о котором знают только они, на друзей одновременно нахлынули воспоминания, которые нарисовали картину того дня. Они крикнули в один голос:

— Там яма!

* * *

Дождь лил как из ведра.

Они добрались до леса с огромными усилиями. Зонты, взятые из дому, им только мешали, ветер выдергивал их из рук, выгибал в обратную сторону, а время на починку только задерживало их в пути.

— Вот ерунда, придумал же кто-то! — Ирина с силой откинула в очередной раз выгнувшийся зонт. — Я и с ним промокла насквозь, от него никакой пользы.

Ирина в своих лохмотьях и халате Регины Васильевны мокрая и растрепанная, действительно была похожа на маленькую ведьму. Но, поняв, что, едва сдерживая смех, ребята смотрят именно на нее, она глубоко вздохнула, потом скривила гримасу и показав язык, побрела по разбитой дороге, шлепая босоножками по лужам.

— Хочу заметить, что вам от этого зонта тоже пользы мало — вы идете под ним вдвоем и поэтому оба мокрее, чем я, — кинула она из-за плеча.

— Она права — сказал Олег, поправляя повязку на голове, может мы его выкинем?

— Я тебе выкину, меня твоя мама потом вообще съест, если узнает, что ты после комы под дождем в лес поперся.

— Ладно тебе, Виталик, беру маму на себя, я с ней не первый день знаком, а зонт нам и правда только усложняет путь, да и в лесу будет об ветки цепляться.

— Ничего слышать не хочу! А будешь умничать, понесешь его один, а я и так могу пойти, у меня в голове дырки нет…

— Зато шишка не меньше, чем моя дырка…

— Эй вы там, красавицы сахарные! — решила их поторопить Ирина. — Чего вы? Растаять боитесь? Сейчас солнце начнет садиться, а ночью нам там делать нечего, тогда лучше домой идти. Может, вы поторопитесь?

Олег вырвал зонт из рук Виталика и с силой откинул в сторону. Ветер тут же подхватил непослушное укрытие и потянул вдоль мокрых улиц. Не успел он скрыться из поля зрения, как дождь стал причинять боль. Словно маленькие иголочки вонзались в неприкрытое тело, и дорога усеялась маленькими льдинками.

— Отличная идея! — вздохнул Виталик с угасающей надеждой, взглянув вслед улетающему зонту. — Града только нам и не хватало.

— Идемте быстрей, в лесу защитят деревья, до него уже рукой подать.

Осенняя листва леса, еще крепко державшаяся на деревьях, действительно была отличным укрытием. Но даже здесь в лесу вода, превратившая тропу в скользкую глину, мешала двигаться вперед.

Олег достал два ножа и в очередной раз предложил один из них другу:

— На, это твой!

— Я сказал тебе, что он мне не нужен! — Виталик стоял на своем.

— Можешь им не пользоваться, просто возьми, мне так будет спокойней.

— Хорошо, — Виталик согласился, взял один из ножей и, не разматывая его, спрятал в глубокий карман легкой ветровки.

Ирина словно выполняя роль проводника, шла впереди на несколько шагов, а Виталик, слегка поддерживая Олега, старался не отставать.

Не счесть сколько раз они падали и сколько раз противные ветки, цепляясь за них, выдирали все новые и новые клочки промокшей одежды. Их руки были в грязи, дождь и лесная почва забивались в обувь, создавая еще больше сложностей. Хотелось повернуть назад, но уже было поздно, вдали замаячил домик, из трубы которого, поднималась струйка дыма, словно гадюка извиваясь на сильном ветру.

— Мы почти пришли! Ты готов? — спросила она Виталика.

— Мне понадобится ваша помощь, когда я буду молиться за освобождение от того, что поработило ребят. Я попрошу вас просить Бога о том, чтобы он дал мне смелости, а остальным свободу, если мы будем действовать вместе — у нас больше шансов на победу.

— Хорошо, но рукоять ножа мне как-то придает больше уверенности, — сказала Ирина и пошла стремительно вперед.

— Так нельзя Ира, Бог может сделать так, — Виталик достал из кармана маленькую бутылочку с оливковым маслом, — что больше силы будет в этом, чем в твоем ноже.

— А что это? Святая вода? — Олег с недоверием посмотрел на флакон.

— Нет, это елей, его используют когда молятся за больных… Я его взял у папы, чтобы помолиться за тебя, Олег.

— Но тут никто не болен, они здоровые как стадо быков, и поэтому мой нож лучше, — Ирина дала понять, что спор не уместен, и настало время наступать, но тут она в очередной раз споткнулась и почувствовала, что земля уходит из-под ног.

Вспышка молнии осветила уже почти сумеречный лес, но Ирины впереди видно не было.

— Куда она пропала? — Олег кинулся вперед, туда где пропала Ирина, и замахал руками словно птица, пытаясь схватится за воздух. — Стой, тут огромная яма! — крикнул он Виталику. Тот бежал на такой скорости, что не успел бы вовремя остановиться.