Ирина, уже толком ничего не понимая, ползла в сторону, подальше от неминуемой гибели. Она чувствовала, как один глаз истекает кровью, а другим она все же еще видела.

Санек приближался к ней что-то бормоча. На фоне молний и ливня, в распахнутом балахоне, с окровавленной грудью, в шелковых штанах и кирзовых ботинках, он представлял собой образ смерти с косой. Он безжалостно смотрел на нее, лишая какой-либо надежды на пощаду, да и убить его было невозможно. Он что-то бормотал, а кровоточащие раны на груди затягивались.

Наконец-то она нащупала то, к чему ползла — оброненный нож. Она сжала его в руке и попыталась снова встать.

— А я смотрю ты упрямая!

— Отпусти их, иначе…

— Иначе что?! — заорал он. — Неужели ты так и не поняла, что меня невозможно зарезать.

— Не отпустишь их — я отрежу твою голову, а новая уже не вырастет, так как шептать будет нечем.

— Интересная идея! — Саша не отрываясь смотрел на нее. — И что ты будешь с ней делать?

Ирина сначала не поняла, но Арбахан снова принялся за свои штучки. Вместо ножа она держала Сашину голову, хотя было и мерзко, но она ее держала, так как знала, что это на самом деле только нож, а то, что она видит — лишь иллюзия.

— А может, ты ее закопаешь, как голову своего несчастного друга?

Голова в Ирининых руках трансформировалась в голову полуразложившегося пса, похороненного на заднем дворе, но и теперь, преодолев страх, она держала нож в руке.

— Нет, на самом деле ты хочешь увидеть другую голову.

Откуда-то свалился Олег с куском обрезанной веревки на шее, а потом и Виталик.

— Не верь, это на самом деле нож! — прохрипел Виталик, не находя сил вдоволь надышаться.

Но то, что Ира увидела теперь привело ее в полный шок. Это была голова ее отца, которая, истекая кровью, смотрела на нее посоловевшими пьяными глазами и улыбалась, а потом еще и заговорила:

— Папочка сегодня устал, а ты, моя доченька, хотя и красивая, но очень плохая. Пойдем с папой, папе надо тебя наказать, только мы не будем об этом говорить маме, правда?

Ирина закричала и с силой швырнула голову в Саню.

Нож вонзился ему в плечо.

— Ах, вот какие у тебя маленькие секреты? — издевался он, затем расшатал нож, желая его вытащить, но вдруг замер.

Резко изменившись в лице, он крикнул своим:

— Не убивать их! Свяжите им руки и повесьте над обрывом, — затем добавил тише, чтобы было слышно только своим. — Кажется, наш новичок не только нам насолил. За ним охотится Сипталех, тайный жрец востока, который будет здесь с минуты на минуту, — это был ужас и своего рода счастье для Арбахана. — Он предложил щедрый выкуп за него и его новых дружков, — с этими словами он сломал рукоять ножа, оставив лезвие внутри, и пошел в избу. — Я должен приготовится к приему столь важного гостя.

«Волга» мчалась к какой-то заброшенной воинской части.

— Я ничего не могу понять. Ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить, — стонала Шейла, эти приключения начинали действовать ей на нервы.

— Пока нет! — Брендон с головой погрузился в работу на ноутбуке.

— Мало того, что мы потеряли весь багаж из-за этой вчерашней суматохи в аэропорту…

— Не весь, — Брендон отвечал словно робот, говоря по слогам и не отвлекаясь от работы, — компьютер и камера со мной, а еще сумка с зубной щеткой и всякой другой мелочью. Так что, я не сильно переживаю по поводу десятка носков и дюжины твоих шубок, поверь, они бы нам только мешали.

— Я не могу понять, почему мы не возвращаемся обратно, ты же видел своими глазами, как его убили. Все, с Тенью покончено, мы можем взять отснятый материал, добавить к твоим заметкам и пустить сенсацию в свет.

Поняв, что он ее больше не слушает, девушка фыркнула. И чтобы хоть как-то занять себя, Шейла решила пересмотреть запись, сделанную вчера недалеко от аэропорта.

Автоматные очереди и крики перепуганных детей занимали всю звуковую дорожку первых минут записи.

На крыше трехэтажной школы стоял вертолет, а за штурвалом находился мертвый пилот, скорее всего убитый выстрелом из снайперской винтовки снизу, потому что соседних домов не было. Судя по всему, киллер собирался сесть на стадионе, где и был загнан в ловушку, но пилоту раньше дали отбой, чтобы он возвращался на базу. Не успев приземлиться, он развернул машину и начал набирать высоту, пролетая над школой. Тогда-то, наверное, снайпер и уложил летчика. Конечно, он рисковал, что тот может и вовсе погубить машину. Но киллер МАКС — профессионал, а выстрел был рассчитан так, чтобы летчик в последнюю минуту жизни смог посадить вертолет на крышу школы. Надо теперь только добраться до крыши.

Здесь орудовал настоящий мастер своего дела — уже с десяток мертвых и не менее двух десятков раненых лежали вокруг, а он был все еще жив, и боеприпасы у него найдутся на каждого.

По звуку ответных очередей было ясно, что со стадиона он пробивается к школе, точнее к пожарному входу. На какое-то мгновение камера даже смогла запечатлеть пробегающего киллера.

— Смотри вон он, — послышался голос Шейлы.

— Да, только тихо, мы должны подобраться ближе.

Изображение затряслось, и ракурс обозрения событий поменялся.

— Вот он!

— Тихо, я вижу его, он бежит к школе.

Было видно, как со всех сторон киллера зажимают в тесное кольцо, но тот, поняв, что попал в ловушку, стал поливать огнем линию захвата. Прорвав линию в нужном месте, он вскочил в школу.

— Где минометчик? — послышалось откуда-то.

— Но там могут быть дети…

— Какие на фиг дети, они уже эвакуированы, если упустим все под трибунал пойдете!

Спустя мгновенье в здание были брошены гранаты с газом. Раздался мощный взрыв, от которого сотряслась вся школа, и стекла брызгами разлетелись в стороны. В тот же миг группа в масках и жилетах кинулась внутрь…

Один из них выскочил крича.

— Товарищ командир! Он мертв…

— Не поверю, пока не увижу, — командир побежал в здание.

На этом моменте запись и оборвалась, но Шейла хорошо помнит те два часа, что они просидели, наблюдая за остальными событиями. Как приехала скорая и забрала раненых и убитых, а потом и специальная машина, в которую, скорее всего, положили тело киллера. Брендон хотел пойти взглянуть лично, но не получилось пробиться через многоуровневую защиту. Он долго уговаривал на своем ломанным русском какого-то солдатика, но все, как она поняла, было напрасно.

Было ужасно холодно, на то и Украина, почти такая же суровая, как Россия и снежная, как север Канады. Мороз пробирал до самых костей, а после они поехали в какую-то зачуханную гостиницу, где и кровать не назовешь местом отдыха. Всю ночь было слышно, как гуляла молодежь за стенкой и развлекалась парочка на верхнем этаже. Батареи не то чтобы были слегка теплыми, а наоборот, казались ледяными. Они вбирали в себя тепло, а не давали его. Еще ужасно утомляла эта разница во времени, но Шейла не смела даже пискнуть, дабы Брендон, человек своенравный, не кинул ее одну в этой трущобе.

И почему он не захотел отправиться в Киев, там ведь есть все — и горячая вода, и все подобающие условия для проживания иностранных туристов. Нет же, что-то его держит тут. Похоже, он не спал всю ночь, а с чем-то возился в ванной. А сегодня ни свет ни заря стянул ее с постели и везет в еще большую глушь, где ничего не видно, кроме далекой воинской части.

— Спасибо, останови здесь!

— Зачем? — Шейла была в недоумении, — Мы уже приехали?

— Да, дальше пойдем пешком, — звучало убедительно, и возражения не принимались.

Как раз когда Шейла хотела начать причитать о том, что ее сапожки промокли от мокрого снега, а руки озябли настолько, что даже кашемировые перчатки не помогают, Брендон задал ей вопрос:

— Ты знаешь, что такое нанотехнологии?

— Честно говоря, не совсем, — Шейла пыталась прокрутить в памяти все, что могло хоть как-то быть похожим на это слово.

— Если говорить простыми словами — это живой конструктор. Ты из ничего можешь что-нибудь получить.