Заодно, как и бывает при русском бунте, отчаянном и безжалостном, угличане сожгли приказную избу, то есть, говоря современным языком, здание местной администрации, и убили всех, кого подозревали в симпатиях к Годунову.

Вряд ли Годунов, получив известия из Углича, был доволен. Независимо от того, убили ли мальчика по его приказу или нет. Не нашлось бы в России ни одного человека, который верил бы в невиновность Годунова и Битяговских. Тем более что сделано все было топорно. А это Годунова испугало.

В «Новом летописце» о том, как убили царевича, говорится со слов очевидцев так. Няньке Волоховой убийцы велели вывести царевича во двор так, чтобы никто не заметил. Нянька привела мальчика к убийцам, и те начали колоть его кинжалами. Затем расправились с кормилицей, но сделать это незаметно не смогли.

Пономарь успел влезть на колокольню и поднять трезвон. А потом и народ сбежался.

Тут же Годунов, как человек справедливый, искренне или нет, но опечалился и велел ехать в Углич комиссии во главе с очень важным и авторитетным боярином Василием Шуйским, который через несколько лет сам станет царем. Но в тот момент он, недавно возвращенный из ссылки, боялся Годунова и полностью зависел от него.

Комиссия допросила сто сорок человек и пришла к выводу, что никакого убийства не было и быть не могло. Во время этого события Битяговские даже близко к царевичу не подходили, потому что обедали у местного священника. Мальчик же играл во дворе с местными мальчишками «в тычку». Игра эта существует и по сей день, я сам много раз в нее играл.

На земле вычерчивается большой круг, а затем мальчишки по очереди мечут в него ножик так, чтобы он вонзился в землю. По лезвию проводят линию и отсекают в свою пользу часть круга.

Царевич, как все знали, был болен эпилепсией, то есть «падучей болезнью». Неожиданно во время игры начался приступ, царевич стал биться, не выпуская ножа, и упал на острие. Игравший с ним молочный братишка Мишка Колобов завопил благим матом и кинулся во дворец, крича, что царевич помер.

Комиссия единогласно решила, что смерть царевича наступила случайно и виноватых в том нет. Зато Нагие после смерти мальчика натравили толпу на Битяговских и прочих царских слуг, которых и перебили.

После этого начались наказания – «вторая серия». Сначала арестовали и бросили в тюрьмы всех Нагих, а саму царицу отправили в монастырь. Около двухсот угличан – почти всех, кто принимал участие в бунте, – безжалостно казнили.

Большую часть жителей Углича сослали в Сибирь, в городок Пелым. И, как рассказывают, туда же был отправлен с вырванным языком колокол, который поспешил зазвонить и созвать людей.

Никого выводы комиссии не удовлетворили, и смерть Дмитрия повисла на плечах Годунова, как тяжелые железные вериги.

Но если бы вы спросили мое мнение, я бы сказал (хотя и принадлежу к меньшинству), что Годунов не приказывал убивать Дмитрия.

Но это не означает, что Битяговские на самом деле были безвинны и убийством не руководили.

Я позволю напомнить случай, имевший место в Англии в конце XII века. Королю Генриху II страшно надоел упрямый архиепископ Кентерберийский Томас Бекет, который отстаивал независимость церкви. Ничто не могло поколебать Бекета, главного соперника короля в стране.

Говорят – а оснований не верить этому нет, – что за обедом зашел разговор об архиепископе, и король в гневе воскликнул:

– Неужели никто не избавит меня от этого святоши?!

В тот же день четверо верных рыцарей оседлали коней и поскакали в Кентербери, где в соборе находился архиепископ.

Они ворвались в собор, отыскали Бекета и зарубили его мечами.

Говорят, что когда король узнал об этом, он сильно расстроился и даже раскаялся, что так неосторожно высказал свои греховные мысли. Он даже приехал в Кентербери и много часов стоял на коленях перед могилой Бекета.

Но дело было сделано. И после того трагического случая жизнь короля покатилась под откос. Собственные сыновья восстали против него, и, терпя тяжелые поражения, всеми покинутый Генрих II через несколько лет скончался во Франции.

Если Годунов и не приказывал убить царевича, то он не мог не высказывать рискованных пожеланий, точно так Генрих II: «Неужели никто не избавит меня от этого мальчишки?»

Зачастую подобных слов бывает достаточно.

И уж очень сурово поступил Годунов с Угличем и семьей царевича. Демонстративно злобствовал и казнил, хотя по натуре своей не был жестоким человеком.

Но если все же царевича убили, то Битяговские или полагали себя в полной и наглой безопасности, или были идиотами. Кто им велел убивать мальчика среди бела дня и при всем честном народе? Что они, самоубийцы, что ли? Существовало множество тайных и верных способов убрать Дмитрия с дороги...

Впрочем, тайна эта так и останется тайной по той простой причине, что ее слишком много раз и слишком убедительно разгадывали.

И даже те люди, что делали заявления, вскоре меняли их с точностью до наоборот.

Смотрите сами. В 1591 году Нагие заявляют, что мальчика убили Битяговские. Через несколько месяцев Василий Шуйский и высокая комиссия установили, что Дмитрия никто не убивал, а он погиб случайно. В 1598 году, когда Дмитрию как раз исполнилось бы 17 лет и он мог бы занять по праву русский престол, умер его старший брат Федор, и бояре избрали на царство Бориса Годунова.

Но гибель всем его планам возвестил Григорий Отрепьев.

Григорий не был, как вы учили, простым монашком, который вдруг решил влезть на престол, объявив себя чудесным образом выжившим Дмитрием. Отрепьев – самая таинственная фигура на русском троне. Он родился в семье стрелецкого сотника, а это птица высокого полета. И хоть его отца Богдана, по происхождению украинца, убили в пьяной драке, Григорий получил неплохое образование, отлично читал и писал, был «зело грамоте горазд». Затем он поступил в услужение в боярскую семью Романовых, соперников Годуновых. Молодым человеком он принимал участие в заговоре Романовых против Годунова, и после провала ему пришлось бежать. Так что он совсем не монашек. А в Чудовом монастыре Отрепьев просто скрывался от гонений Годунова. Там его отметили, и он стал секретарем самого патриарха. Человек это был удивительных талантов и способностей. Впрочем, его недостатки не уступали его достоинствам. Он все продумал, изучил жизнь Димитрия по дням, он знал всех его родных, ведь и сам провел жизнь рядом с элитой того времени.

В 1602 году Отрепьев в Польше объявил себя чудесным образом выжившим царевичем, произвел сильное впечатление на короля Сигизмунда, магнатов Вишневецкого и Мнишека. Ему помогли собрать войско, и в 1604 году он с двухтысячным отрядом двинулся в Россию.

Отрепьев потерпел ряд поражений, но не был окончательно сломлен. Россия была настолько разорена невероятно несчастливым сочетанием долгой засухи, голода, эпидемий и недовольства Годуновым, которого очень и очень многие считали детоубийцей и ждали его смерти, что Лжедмитрий всегда находил поддержку.

Когда же в апреле 1605 года Борис Годунов, который давно болел, умер, то его сын не сумел удержать власть, оказавшуюся в его руках.

И трех месяцев не прошло, как в Москве произошел переворот и молодого Федора Годунова после жутких пыток задушили бывшие опричники Ивана Грозного. И это было первое цареубийство в истории России.

Отрепьев под именем Дмитрия вошел в Москву и был коронован. С ним в Москву вступили его польские покровители, и началось Смутное время.

Но сейчас я веду речь не о царствовании Лжедмитрия, а о версиях смерти настоящего царевича.

17 июля, через месяцы после вступления Отрепьева в Москву, к нему из монастыря привезли мать Дмитрия, Марию Нагую.

– Признаешь ли сына? – спросили ее.

– Еще как признаю! – закричала царица и кинулась на шею своему невысокому «сыну», который, кстати, был известен и тем, что все лицо у него было покрыто бородавками.

Уже 1 июня Василий Шуйский, глава комиссии, торжественно поклялся перед всем народом, что на самом деле он знал, что Дмитрия не убили, а спрятали, похоронив вместо него какого-то поповского сына.