— У мистера Даниеля Дефо ребята хлеб даром не едят, — ответил Иван. — Раскопали-таки, что дело с вашим арестом проводил судья Бенсон. Тот, что самого Дефо обвинил в государственной измене. Хотел послать на виселицу, но смог лишь выставить у позорного столба.

— Свара за власть и деньги у англичан идет постоянно, как и у всех других народов. Вот подожди, что начнется после смерти королевы и появлении короля-немца.

— Есть слух, что мысль о вашем аресте родилась в шведском посольстве.

— Слышал об этом. Ты проверь, а мы потом посчитаемся.

— Датчане со шведов глаз не спускают. Говорят, их посол общается с якобитами.

— Очень хорошо. Ты все это запоминай, пригодится, — задумчиво произнес Андрей Артамонович, глядя на пламя свечей. Некоторое время молчал, думал о чем-то своем, государственном.

Потом тряхнул головой, так что пудра посыпалась с парика:

— Сейчас Англия не желает иметь с нами дело. Королева, герцог Мальборо и их приближенные не верят в русскую силу. Пока не верят.

— Со мной в конторе сидит один любитель скачек. С мистером Дефо часто спорит о лошадях. Вместе гадают, какая вырвется в заезде и возьмет приз. Считают, что не в пример той, что выросла в конюшне, лошадь, у которой есть степная азиатская кровь, самая выносливая. От нее всегда жди неожиданностей. Поэтому, когда говорят о России, иначе как «темной лошадкой» ее не называют.

— Вот пусть и дальше гадают! — рассмеялся Андрей Артамонович. — Ты, господин лейтенант российского флота, знай, что я не забыл о своем обещании. Дворянство — получишь. Сейчас работай, смотри и слушай. Когда понадобишься, без тебя не обойдутся!

Иванова служба у британской королевы продолжалась успешно. Вот только вспомнилась пословица: «Человек предполагает, а Бог располагает». Неожиданно пришлось покинуть торговую контору в тихом лондонском переулке и разместиться в тесной каюте небольшого быстроходного барка.

Хотя для людей, искушенных в светских обычаях и дворцовых интригах, не произошло ничего необычного. Все, кто был приближен к узкому кругу верховной власти, знали о некоторых неприятных особенностях характера стареющей королевы Анны. И о том, что положение ее лучшей подруги Сары, жены герцога Мальборо, уже не столь прочно. Властную фаворитку энергично отодвигала в тень фрейлина Эбигейл Мэшем! Злые языки утверждали, что ее излишняя полнота и бросающийся в глаза цвет носа, который не может скрыть никакая пудра, связаны с тем, что леди увлекается сладкими пирожками и крепкими напитками. Но ее умение вести легкую беседу за картами и чайным столом развлекали скучающую королеву. Каждый вечер государыня не без удовольствия наблюдала за изящными и яростными сражениями непримиримых соперниц. Это был домашний театр, в котором актеры играли в полную силу, чтобы угодить единственному зрителю.

Тем временем весьма знатные персоны, обремененные политическими, военными и прочими заботами, внимательно следили за хитроумной суетой у трона и по-мужски, грубо и поспешно, извлекали собственную выгоду из побед и поражений прекрасных дам.

Поэтому для некоторых не стала неожиданностью отставка всесильного статс-секретаря Роберта Гарлея. Началось с того, что в его доме был арестован один из помощников, который отлично проявил себя во время присоединения Шотландии. Теперь он оказался замешан в связях с французской разведкой. Попутно выяснилось, что сам статс-секретарь тратит казенные деньги не лучшим образом. В том числе и на оплату счетов «гнусного писаки» Даниеля Дефо и содержание его «грязного листка», который слишком откровенно высказывается в адрес некоторых «честных патриотов».

Хуже того, стало известно, что покровитель статс-секретаря, «непобедимый полководец» герцог Мальборо, сам состоит в переписке с врагом! Ему было приказано взять крепость Лиль, прикрывающую дорогу на Париж, а он стал писать письма охранявшему ее французскому маршалу Бервику, начал что-то вроде мирных переговоров. Патриоты сразу же вспомнили, что маршал внебрачный сын бежавшего из Англии короля Якова и сестры Мальборо Арабеллы! Кроме того, они получили достоверную информацию, что важнейшие государственные документы британского правительства поступают из Лондона прямиком в канцелярию короля Людовика! Измена!!!

Страсти утихли, когда стало известно, что крепость Лиль сдалась без боя, а содержание документов, из-за постоянных задержек с доставкой, не представляет большой ценности для французского командования.

После шумных сцен и слез, королева выразила герцогу свое неудовольствие. Что касается Роберта Гарлея, то назвала его «интриганом», «мошенником» и «пьяницей», но через некоторое время простила и вернула в состав правительства. Во дворец был допущен и мистер Дефо. Этот сочинитель, сын торговца свечами Де Фо, чьи предки в недалеком прошлом перебрались в Англию из Фландрии, удостоился чести облобызать монаршую десницу и вернулся к своим обязанностям.

Так мелкие склоки вызвали небольшую бурю в залах Букингемского дворца и в кабинетах высших чиновников. Но они также напомнили о том, что англичане начинают уставать от многолетней войны за испанское наследство, от бесконечных осад, бесплодных побед и новых налогов. Поэтому, чтобы взбодрить простой народ, от государственных служащих потребовали проявить старание.

Перемены затронули и специальные службы. Наблюдать за их деятельностью приставили очень важного лорда, а любителя портера в квадратных очках отправили на пенсию. Его место занял капитан Хинсток. Одних людей он отправил проветриться на материк и в действующую армию, других просто пересадил из одной комнаты в другую. Наверх доложил, что перестройка прошла успешно и для выполнения новых задач требуются дополнительные кредиты.

— Ты, лейтенант Карпентер, пойдешь в море, — распорядился капитан. — Его светлость изволил пожелать, чтобы у нас было поменьше бумаг и побольше «настоящих дел». Объяснять ему важность просмотра переписки, лоций, шифров и карт, я говорю о географических картах, бесполезно. Поэтому бери лучший барк, смелых ребят и покажи этим столичным тюленям, которые не видят разницы между разведкой и контрабандой, что мы умеем. Действуй решительно, война все спишет! О каждой операции отчетов не надо, главное — общий результат. Позывной — Мадагаскар!

Теперь служба проходила на соленом морском ветру, который забивал крепкий запах смолы и тридцати пропотевших парней, скучившихся на нижней палубе. О столичной жизни с приятными вечерами в клубах и театрах пришлось забыть. Хотя опыт театральных постановок пригодился при проведении специальных операций.

Барк так часто менял названия, судовые документы, оснастку и окраску, а его отчаянная команда национальность и веру, что порой Ивану казалось, что он стал участником грандиозной постановки. На разных морях и заливах гонялся за чужими судами и охранял свои, под чужим флагом входил в чужие порты. Участвовал в таких делах, о которых начальство не желает вспоминать, а оставшиеся в живых участники хранят молчание. Конечно, при успешном завершении операции победители получали награды, но обычно ими оказывались высокопоставленные лица, не имевшие отношения ко всему случившемуся. Хорошо, что сам капитан Хинсток всегда заботился о своих подчиненных и свято хранил традиции разведки — не распространяться ни о победах, ни о неудачах.

Ивану довелось познакомиться и с интересными людьми, побывавшими на многих морях и во многих тюрьмах, служивших разным государствам или просто промышлявших за собственный счет. Встретил и старых знакомых. Среди них Джека Фишера, с которым еще мичманом плавал на «Стойком» и брал Гибралтар. Теперь он заматерел, раздался в плечах, стал командиром фрегата и женился.

Все эти знакомства и прежний опыт помогали выполнять самые сложные задания. За умение и отвагу, да и за молитвы Николе Морскому, миловал Господь. После всех приключений получил всего лишь две пули, что не задели кости, и несколько сабельных ударов. Отлежался в одной из прибрежных гостиниц, на бифштексах и эле набрался сил и вновь ушел в море. Начальство было довольно, капитан Хинсток привлекал к разработке операций, ставил другим в пример. Настаивал на том, чтобы передать под команду целую флотилию.