Лиз вдруг вспомнила первую жену, которая была такой хрупкой и часто болела.

– Не беспокойся обо мне, Грэй. Я здорова, как полагается любой крепкой американской девушке.

Ее охватило чувство вины. Она использовала то же постыдное притворство, которое разыграл перед ней отец, и причинила боль мужчине, которого любила.

– Это была обычная головная боль, и она прошла после того, как я поспала. – Ее живая улыбка сменилась притворной гримасой сожаления. – В самом деле, я так бодро себя чувствую, что часы, в которые я не смогу заснуть снова, будут моей единственной проблемой.

Ее энергичное заявление о хорошем здоровье настолько успокоило Грэя, что в ответ на ее последнее утверждение на его губах появилась хитрая улыбка.

– Проблема со сном? Посмотрим, может, я помогу тебе скоротать эти ночные часы и облегчить засыпание?

Грэй подхватил жену на руки и, к удовольствию служанки, унес ее из людской в свою спальню. Там ярко горел недавно разведенный огонь, но не так горячо и не так ярко, как костер наслаждения, который он и его прелестная подруга разожгли, и он вспыхивал снова и снова на протяжении оставшихся ночных часов.

В час ближе к рассвету, чем к полночи, передняя дверь роскошного особняка отворилась, впуская весьма странную пару, которую никому бы в голову не пришло подпускать даже близко к такому прекрасному жилью.

– Давай сюда, Кроха Том, – прошипел плотный мужчина, толкая мальчика лет десяти. – И не дерзи джентам, не то я позабочусь, чтобы ты пожалел об этом. Ты и твой брат тоже.

Кроха Том серьезно кивнул, уставясь на бесстрастного человека в безупречном костюме дворецкого. Взволнованные мурашки побежали по его телу, когда дворецкий повел их к свету, льющемуся через открытую дверь, как в самом деле какую – нибудь важную птицу, пришедшую с визитом. Он глазел на элегантную обстановку, благоговейно потрясенный красотой дома, которую человек его положения вряд ли когда мог увидеть – если только занимаясь воровством.

В уставленной книгами комнате горел огонь.

Там их молча ждали двое. Они сидели спиной к огню, лица их были в тени.

– Говори, что ты видел, щенок. – Мужчина ударил мальчика по уху.

– Нынче один джент с дамой пришли в зал, спрашивали про Барсука.

– Имена? – Односложный вопрос был задан резким шепотом.

– Не. Но я за ими следил до дому. В общем, за дамой. Потом джент нанял экипаж, и я потерял его.

Хозяин коротко рыкнул в знак одобрения, потом добавил другой односложный вопрос:

– Где?

– Дама, имеете в виду?

Более низкий, недовольный рык побудил мальчика не тратить больше хозяйского времени.

– Шел за ними по противным длинным дорожкам через конюшни, потом джент скользнул к парадному и там взял экипаж. Когда он оторвался, я вернулся и посмотрел на знак. Не читаю, не пишу, но руки хорошие. – Кроха Том вытянул вперед корявые клешни, которыми хвастался.

– Я носю уголек в кармане, видишь, и нашел клок старой газеты и смог скопировать знаки. – Кроха Том явно гордился своей сообразительностью, когда вытащил из кармана грязный обрывок и обменял его на сияющий соверен.

Поперек рваного газетного обрывка, такого старого, что вот-вот рассыплется, корявыми буквами было нацарапано: Брандт Хаус